ПереКРЕСТок одиночества – 2 - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 10

– А тут что?

– Медведей приманивает запах крови червей. А червей…

– Запах медвежьей крови?

– Любой крови, кроме их собственной, – ответил охотник, доставая нож. – Эй! Федор! Отомри уже, черт ты старый! Сюда иди!

– Ох, натворил я дел… – донеслось прерывистое и скорбное с пригорка. – Ох, оплошал я… ох, ребятки… ох и мудак же я…

– Ну, хоть раскаивается, – буркнул охотник и рявкнул. – Да не бойся! Иди сюда! Бить не будем тебя, дурака старого! Дрова давай собирай!

– Насчет дров, – оживился я. – Это как?

– Черви.

– Что черви? Горят, что ли?

– Конечно! Да еще как!

– Да ладно…

– Ну почти, – усмехнулся Антипий. – Они как раки – раз в год панцири сбрасывают. При обильной кормежке – могут и чаще шкуру менять. Вот шкура, сброшенная нам и нужна – сухая, горит что уголь каменный, да еще и дыма с запахом считай не дает. И горит жарко, и долго. Так-то вот.

– Вот это наука, – удивленно покрутил я головой. – А я все думал, что люди про дрова талдычат – тут ведь ни деревца не сыскать.

– Ну почему же, – возразил охотник. – Есть тут деревья. Мертвые, правда. Древние. Ты что думал, здесь Северный Полюс, что ли? Раньше тут лес был. Как мне думается. Пока сюда вот эта тварь дивная не заявилась, – рука с окровавленным ножом ткнула в Столп. – Если найдем еще одного охотника, выбираться почаще станем. Сегодня вон как случилось. – Антипий бросил короткий взгляд на съежившегося Федора, понимающего, как сильно напортачил.

– Видать, не мое это, – пробубнил старик.

– Видать, не твое, – согласился Антипий. – Дрова собирай давай. Парень. Ты тоже ему помоги. Дров немало понадобится, если хотим привратных жителей ужином сытным порадовать.

«Привратных», – мысленно повторил я. Еще одно прозвище жителей Холла. Меткое прозвище.

– Хотел посмотреть, как медведя разделывают, – кивнул я на тушу.

– Пока смотреть не на что, – качнул головой охотник. – Убили мы его аккуратно, желудок цел. Сейчас пару надрезов сделаю, пропустим веревки – и потащим домой. А вот уже там посмотришь, как я разделывать его стану. И помни, парень, – шкура, клыки и когти всегда принадлежат охотникам и делятся между ними. Это наше.

– Запомню.

– В Бункере мы снимем шкуру, вырежем желудок. И на этом наше дело закончено. Дальше они уже сами тушу разделают на части. Нам же по праву положены первые тарелки с едой. Потому как заслужили.

– Запомню и это. Я за дровами. Как их хоть искать-то? Как собирать?

– Во-о-от! – удовлетворенно протянул Антипий. – Не ошибся я в тебе. Не дурак ты. Эй! Федор! Стой, полудурок дряхлый! Чего делаешь?

Выпрямившийся Федор с удивлением глянул на охотника, отряхивая ладони от налипшего снега.

– Дрова ищу.

– Шкура червя шипаста! – проворчал охотник. – Как наткнешься в снегу ладонью – вмиг мясо до кости раздербанит! Думать надо! Думать! Без рук остаться хочешь?

– А как тогда…

– Как-как… – беззлобно передразнил Антипий. – Палками снег рыхли! Как найдешь – костяными щипцами цепляй – и в мешки из медвежьей шкуры складывай. Она толстая, ее не пробьет. Поняли?

Кивнув, я взялся за дело. Прошелся щупом по сугробам. Наткнувшись на что-то, разбросал снег и нашел кусок льда. Не страшно. Ищем дальше…

В Бункер мы вернулись через два часа. Замерзшие, задубевшие. Я и Антипий держались молодцом. А вот Федор окончательно сдулся, сник, едва передвигал ноги, не отрывая взгляда от земли и тяжело качаясь под мешком с дровами. Мне невольно стало жалко старика. Хотя из-за него мы все сегодня едва не погибли. Прав Антипий – охота не для всех. Это не современные времена, где редко входят в ближний контакт со зверем. Бьют издалека. Из мощного оружия. А тут тяжелая рогатина в руках и надо бежать прямо в оскаленную пасть медведя…

Встретили нас радостно. Еще бы. Притащили столько мяса…

Нас вмиг обступила толпа, загомонила. Люди шатнулись было ближе, но Антипий рыкнул, и толпа подалась назад. Еще один рык, и жители отступили еще на пару шагов, не сводя жадных взглядов с неподвижной туши. Пристально оглядев голодные лица, Антипий что-то проворчал и громко рявкнул:

– Чего пялитесь?! За дело беритесь! Вон дрова! Котел уже чист? А… вижу…

– Котел вычищен до блеска, – вперед шагнул тот самый старик, что сидел со мной на лестнице. – Воды натаяли, специи приготовили, слабый огонь горит. Сейчас жара добавим. Не сомневайтесь, ребятки! А ну чая горячего охотникам! Живо!

Несколько человек подняли сшитые из обрывков медвежьей шкуры мешки, утащили ближе к «гостевому» углу, где впритык со стеной была организована примитивная печь с дымоходом, уходящим наружу. На печи уже стоял старый котел из темного металла. Мне вот прямо интересно, где им удалось раздобыть такую махину. Котел литров на двести. Возможно, одна из находок?

Я вот тоже кое-что раздобыл интересное. Провел рукой по карману, убедившись, что не потерял найденный предмет. Кукла. Пластиковая кукла в обрывках платья. Руки и ноги на месте. Волосы почти все выпали. Лицо… уверен – это не земная кукла. Не с нашего мира. Сразу видно по чересчур выступающим надбровным дугам.

Нам чуть ли не торжественно вручили по кружке чая. Мне досталась жестяная, почти литровая. Хорошая вещь. Старая. Судя по всему, выпущена лет пятьдесят назад. И все эти годы о кружке заботились. Хлебнув, блаженно зажмурился. Вкусно. И даже сладковато. Стоя рядом со мной, Антипий тоже осторожно прихлебывал чай, задумчиво поглядывая на медвежью тушу у ног. Федор затерялся. Получил кружку и покинул круг, смешавшись с жителями. На полу осталась рогатина и щуп для поиска дров. Он сделал правильный выбор.

Покинув центр круга, я сел за пустующий стол, сделанный из кусков дерева, пластика и жести. Согревая о кружку руки, потихоньку потягивал чай, ожидая, когда колыхающаяся толпа разойдется. Прошло минут пять, а народ и не думал расползаться по своим углам. Антипий рявкнул. И старички начали разбредаться. Я как раз допил чай и присоединился к опытному охотнику, что снова достал из самодельных ножен длинный нож.

Следующие полчаса я внимательно наблюдал за процессом снятия шкуры. Не только я – многие смотрели, взобравшись на этажи нар или встав на лавки. Наблюдали, но не подходили. Антипий управился быстро, не забывая тыкать ножом и объяснять, как правильно оттягивать шкуру, где подрезать, а где достаточно просто хорошенько потянуть кожу в сторону. Следом он вспорол мышцы брюшины, и наружу выпали внутренности. Охотник цепко глянул на меня. Глядя на кишки, я остался бесстрастен, продолжая наблюдать. Одобрительно хмыкнув, старик сделал еще пару надрезов, и наружу величественно выплыла гигантская колбаса перетянутого в нескольких местах желудка. Вытащив ее полностью, Антипий облегченно выпрямился.

– Вот и все. Наши дела закончились. Остальные уже они сделают. Почаевничаем?

– С удовольствием, – кивнул я.

– Что покрепче будешь?

– Тут откажусь. С мороза еще не пришел в себя.

– Одобряю. Я тоже, пожалуй, только чайком обойдусь.

Усевшись, мы получили еще по кружке чая – даже просить не пришлось. Антипию еще подали мокрое полотенце, и он вытер руки. Я заметил, что вытирать особо и нечего было – охотник все проделал крайне профессионально, испачкав руки по запястья, не больше, а на одежде ни одной капли. Некоторое время мы молчали, смотря на сгрудившихся вокруг туши людей. Сверкали лезвия ножей, кто-то сердито покрикивал, женщины начали таскать куски мяса в тарелках, относя их к составленным около котла столам. У печи священнодействовал высокий седобородый старик, длинными щипцами умещая «поленья». Весь Холл гудел, пребывал в голодном нетерпении.

Могу их понять. Кормят трижды в день, наливают щедро, но суп – это суп. Переваривается быстро и снова приходит ощущение голода. Мясо куда сытнее. Хотя вряд ли большое количество пойдет на пользу стариковским желудкам. Но хотя бы крепкий бульон похлебать – уже дело.

– Спрашивай, парень, – предложил Антипий.

Еще один человек избегает называть меня Гниловозом. А я все так же не собираюсь менять прозвище на что-то более благозвучное. Равно как и говорить кому-либо, как меня зовут на самом деле. К чему?