Набат (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 47

Но Грозоблако ничего такого не сказало. Оно вообще ничего не сказало. И это значило, что «кондитер» на самом деле — серп, готовый выполоть Грейсона.

Грейсон никогда в своей жизни не совершал такого жестокого поступка, как сейчас. Броситься на человека с острым предметом — этого он не делал даже в свою бытность Рубцом Мостигом. Но он знал, что его нынешнее действие оправданно. Грозоблако его поймет.

И, свершив сей подвиг, Грейсон сломя голову бросился бежать.

Серп Моррисон заорал бы громче Великого Резонанса, если бы позволил себе это. Борясь с болью, он только тихонько взвизгнул и выдернул вилку из глаза. В отличие от других серпов нового порядка он не скрутил свои наниты, поэтому они мгновенно впрыснули в его кровоток слоновьи дозы болеутоляющего, отчего Моррисона зашатало, а голова закружилась. Пришлось бороться еще и с этим, потому что, если он намерен исправить свой промах, его ум должен оставаться острым.

Черт, у него же почти получилось! Если бы он не пустился в разговоры, а сразу перешел к делу, Набат был бы уже мертв. И чего это он так разнюнился?

«Святой» раскусил намерения серпа. Либо он и вправду ясновидящий, либо ему сообщило Грозоблако. А может, Моррисон как-то выдал себя. Ну почему он не составил план на случай разоблачения?!

Прикрыв рукой поврежденный глаз, серп пустился вслед за Набатом. Повторной ошибки он не совершит. Он исполнит свою миссию. Получится не так чисто, как планировалось, — вообще-то, будет очень даже грязно — но он добьется своего.

— Серп! — крикнул Грейсон, выбегая из кухни. — На помощь! Здесь серп!

Кто-то, возможно, его услышал, ведь каменные стены отражают звук, однако они посылают его в самых неожиданных направлениях. Вся стража размещалась снаружи здания и на крышах, внутри ее не было. К тому моменту, когда охранники услышат и бросятся на подмогу, может оказаться поздно.

— Серп!

Шлепанцы мешали бежать быстро, поэтому он сбросил их. Единственным преимуществом Грейсона было то, что он знал Клойстерс намного лучше своего преследователя, к тому же у него было Грозовое Облако.

— Я знаю — ты не можешь мне помочь, — сказал он Облаку. — Это противозаконно, но ведь что-то же ты можешь сделать!

Но оно по-прежнему молчало.

Грейсон услышал, как где-то позади открылась дверь. Кто-то вскрикнул. Он не мог оглянуться, чтобы посмотреть, кто это и что с этим человеком случилось.

«Я должен мыслить как Грозовое Облако. Оно не имеет права вмешаться. По собственной воле оно мне помочь не может. Итак, что же оно тогда может?»

Стоило ему поставить себя на место Облака, и ответ пришел сразу. Грозовое Облако — слуга человечества. А это значит, что оно должно выполнять команды.

— Грозовое Облако! — сказал Грейсон. — Я готов отправиться в путешествие прямо сейчас. Разбуди персонал и скажи, что мы немедленно уезжаем.

— Конечно, Грейсон, — отозвалось Облако. И в то же мгновение по всему комплексу взвыли будильники. Зажглись все лампы. Коридоры залило ослепительным сиянием, дворики утонули в свете прожекторов.

Грейсон услышал позади себя еще один вскрик. Обернувшись, он увидел, как какой-то человек упал, сраженный рукой серпа. Тот уже нагонял Грейсона.

— Грозовое Облако, свет слишком яркий, — выдохнул Грейсон. — Глазам больно. Выключи свет во внутренних коридорах.

— Конечно, — спокойно сказало Облако. — Сожалею о причиненных неудобствах.

В коридорах опять стало темно. Теперь Грейсон ничего не видел, поскольку его зрачки сократились на ярком свету. Но ведь и с серпом произошло то же самое! Сначала его ослепил свет, потом — тьма.

Грейсон подбежал к Т-образному пересечению — отсюда коридоры уходили влево и вправо. Даже в темноте он знал, что серп приближается, — и сообразил, в какую сторону ему направиться.

Выбегая из кухни, Моррисон видел, как мчащийся впереди Набат сбросил шлепанцы. Парень призывал на помощь, но Моррисон знал: он настигнет свою жертву раньше, чем кто-либо успеет вмешаться.

Рядом открылась дверь, вышла женщина. Черт ее знает, кто она такая. Плевать. Прежде чем она успела что-то сказать, он ударил ее ребром ладони по носу, сломав его и вогнав кости глубоко в мозг. Женщина закричала и рухнула замертво. Первая прополка за сегодняшнюю ночь и, он был уверен, не последняя.

И тут весь коридор залило светом. Внезапное сияние ослепило Моррисона, он сощурился. Открылась еще одна дверь. Из комнаты, в которой заливался будильник, выскочил су-шеф.

— Что здесь происходит?

Моррисон двинул его в грудь своим фирменным ударом, останавливающим сердце, но из-за того, что он смотрел только одним глазом, расстояние было рассчитано неточно. Пришлось нанести второй удар. Поскольку большинство тонистов удаляло наниты, запустить сердце снова было некому. Моррисон столкнул умирающего с пути и продолжил было погоню, но тут лампы погасли. Упала непроглядная темень. Отказываясь замедлить скорость, Моррисон рванулся вперед и налетел на каменную стену. Тупик? Нет. Глаза начали приспосабливаться, и он увидел, что коридор разветвляется влево и вправо. Но в какую сторону направился Набат?

За его спиной поднялась суматоха: комплекс проснулся, забегали охранники. Теперь все знали, что в Клойстерс ворвался враг. Моррисону надо пошевеливаться.

Куда же идти — налево или направо? Он выбрал налево. Пятьдесят процентов вероятности, что угадал. Бывало, ему выпадали шансы и похуже.

Грейсон слетел вниз по лестнице и толкнул дверь в гараж, где стоял десяток автомобилей.

— Грозовое Облако! — сказал он. — Я готов ехать. Открой дверь ближайшей машины!

— Открываю дверь, — сказало Облако. — Счастливого пути, Грейсон.

Дверца открылась. В салоне машины зажегся свет. Грейсон не имел ни малейшего намерения покинуть гараж; все, чего ему было надо, — это забраться в машину и заблокировать двери. Стекла автомобиля разбить было невозможно. Поликарбонатный кузов был пуленепробиваемым. Стоит только попасть внутрь, и Грейсон будет как черепаха в панцире — серпу до него не добраться, как ни старайся.

Грейсон бросился к дверце…

Но серп сзади рванул его за ногу. Грейсон упал в дюйме от спасения.

— Отличная попытка, — прохрипел серп. — У тебя почти получилось!

Грейсон принялся выкручиваться и изворачиваться. Он понимал: стоит только врагу ухватиться понадежней — и всё, конец. К счастью, его пижама из скользкого атласа не позволяла серпу удержать свою жертву.

— Одумайся, не делай этого! — крикнул Грейсон. — Как только ты меня выполешь, Грозовое Облако будет потеряно для человечества. Я единственное связующее звено!

Серп обхватил рукой шею Грейсона.

— А мне плевать!

Однако в голосе его прозвучала еле заметная неуверенность, и Грейсон понял — плевать-то ему плевать, да не совсем. Для Грейсона эта капля сомнения могла означать жизнь или смерть.

— Оно видит, что ты делаешь, — еле слышно просипел Грейсон — серп сдавил ему трахею. — Оно не может тебя остановить, не может нанести вред, но оно накажет всех, кто тебе дорог!

Давление на трахею чуть ослабло. Грозовое Облако никогда не стало бы мстить, но серп-то этого не знал. В конце концов — и, возможно, совсем скоро, через секунду или две — он поймет, что это блеф, но для Грейсона каждое выигранное мгновение было победой.

— У Облака на тебя великие планы! — продолжал он. — Оно хочет, чтобы ты стал Верховным Клинком.

— Да ты даже не знаешь, кто я такой!

— А если знаю?

— Врешь!

И внезапно в ухе Грейсона заиграла музыка. Песня смертного времени, которой он не знал, но понимал: она играет неспроста. Грозоблако было не в силах помочь, но оно могло дать ему инструмент, чтобы он помог себе сам.

— «Ты знаешь, это было бы нечестно!» — Грейсон повторял слова песни, не уверенный, что делает это правильно. — «Ты знаешь, что я был бы лжецом!»