Набат (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 42

— Извините, — сказал Пейшоту. — Я был всего лишь учеником, когда все это произошло. И с того времени Твердыня для меня — это как колдовство. Я разговаривал с несколькими выжившими, которые спаслись на катерах или самолетах в самую последнюю минуту. Они говорят, это было потрясающее зрелище.

— Твердыня и правда была величественным городом, — вынуждена была признать Анастасия.

— Да нет, я имею в виду, когда она шла ко дну. Я слышал, это было что-то невероятное!

Анастасия не знала даже, что на это сказать, поэтому промолчала. А в очередной раз встретившись с Поссуэло, попросила освободить Пейшоту от обязанностей сопровождающего.

Они прожили в старой крепости неделю, и тут жизнь вдруг сделала резкий поворот. Глухой ночью Поссуэло в сопровождении нескольких гвардейцев заявился в комнату Анастасии и пробудил ее от очередного сна без сновидений.

— Одевайся, быстро! Нам нужно бежать, — сказал он.

— Пробежка у меня обычно по утрам, — проговорила Анастасия, недовольная, что ее разбудили посреди ночи. Спросонья она не поняла всей серьезности положения.

— Нас предали! — воскликнул Поссуэло. — Из Северной Мерики прибыла группа серпов, и, смею тебя заверить, они приперлись сюда не для того, чтобы поздравить тебя с возвращением в мир живых!

Анастасия мгновенно слетела с кровати.

— А кто им… — Но еще не закончив вопроса, она уже знала ответ. — Пейшоту!

— Верно, этот desgraçado[10]! Тебя интуиция, в отличие от меня, не подвела. Мне следовало разгадать его намерения!

— Вы привыкли доверять людям.

— Я просто дурак!

Надев мантию, Анастасия заметила в комнате еще одного человека, незнакомого. Поначалу она решила, что это мужчина, но когда человек выступил на свет, Анастасия поняла, что это женщина. Или нет. При каждой перемене освещения эта фигура выглядела по-разному.

— Анастасия, это Джерико Соберани, капитан спасательного судна, которое подняло тебя со дна. Джерико доставит тебя в безопасное место.

— А Роуэн? — спросила Цитра.

— Постараюсь сделать для него все, что в моих силах, но тебе надо уходить! Торопись!

Роуэна разбудил скрежет замка. Снаружи все еще царила тьма. Событие не входило в обычный распорядок дня. Сквозь проем в каменной стене пробивалось сияние луны, светлая полоса добегала до противоположной стенки. Когда Роуэн засыпал, луна еще не поднялась. Судя по углу, под каким падали ее лучи, наступил предрассветный час. Роуэн притворялся спящим, пока темные фигуры бесшумно проникали в комнату. Коридор, из которого они выныривали, тонул во мраке, и лишь тонкие лучики ручных фонариков помогали им находить путь. У Роуэна было преимущество: его глаза уже приспособились к темноте. У визитеров, однако, было другое преимущество — численное. Роуэн лежал недвижно, наблюдая за происходящим сквозь узкие щелки между веками.

Хм, какие-то новые, незнакомые персонажи… хотя нет, не совсем незнакомые. Первыми признаками того, что они тут чужие, была темнота и то, что один из них шарил рукой по стене в поисках выключателя. Кем бы ни были эти люди, они явно не знали, что свет в камере, как и в коридоре, включается удаленно, из какого-то другого помещения. И тут блеснул церемониальный кинжал — такие носили на своих поясах гвардейцы Клинка. Но до конца Роуэну всё стало ясно, когда он различил, что двое из нападавших носили мантии, расшитые самоцветами. Драгоценные камни сверкали в лунном свете, словно звезды.

— Разбудите его! — приказал один из серпов. Женщина. Голос незнакомый, но это не важно. Побрякушки на ее мантии красноречиво говорили о принадлежности к новому порядку. Последовательница Годдарда. А значит, вся эта компания — враги.

Как только гвардеец наклонился, чтобы встряхнуть Роуэна, тот в мгновение ока выхватил церемониальный кинжал из ножен на его поясе. Роуэн не стал применять оружие против его владельца, ибо кто станет переживать из-за какого-то служаки, превратившегося в квазитруп? Вместо этого юноша нацелился на ближайшего серпа. Не на женщину, на другого — тот был достаточно глуп, чтобы приблизиться к узнику на небезопасное расстояние. Роуэн полоснул его по шее и метнулся к двери.

Сработало! Серп выл, размахивал руками и истекал кровью, отвлекая на себя всеобщее внимание. Визитеры не знали, куда кинуться — вслед за беглецом или к умирающему серпу.

Роуэн понимал, что борется сейчас за свою жизнь. Ему мало что рассказали о переменах, наступивших в мире, пока они с Цитрой пребывали на морском дне, но то, что общество видит в нем монстра, утопившего Твердыню, — это он знал. Приписываемое ему злодейство прочно внедрилось в коллективное сознание, и пытаться кому-то что-то доказать — дело совершенно бесполезное. Насколько было известно Роуэну, в его вину верило даже Грозовое Облако. Значит, единственное, что ему оставалось, это бегство.

Он помчался по коридору. Встречающиеся по пути лампочки включались — это на руку как ему самому, так и его преследователям. Он никогда не бывал за пределами своей камеры, поэтому ничего не знал о планировке старой крепости, не предназначенной для побегов. Она представляла собой настоящий лабиринт, намеренно построенный так, чтобы из него невозможно было выбраться.

Погоня за беглецом продуманностью и организованностью не отличалась. Правда, преследователям удалось-таки включить свет, и это, по всей вероятности, означает, что у них есть доступ к камерам наблюдения и они получили хотя бы примерное представление о плане крепости.

Управиться с серпами и первыми несколькими гвардейцами оказалось легко. Серпы, пусть и натренированные в боевых искусствах, практически никогда не сталкивались с таким умелым бойцом, как Роуэн. Что касается гвардейцев, так те и вовсе были фигурами чисто декоративными, наподобие их собственных кинжалов. Старые каменные стены, не видавшие крови несколько веков, сегодня напились ее досыта.

Будь это какое-нибудь сооружение попроще, для Роуэна не составило бы труда выбраться, но здесь он то и дело попадал в коридоры, кончающиеся тупиком.

И еще: что с Цитрой?

Что если она уже попала к ним в лапы? Обойдутся ли эти серпы с ней лучше, чем с ним? А может, как раз сейчас она тоже мечется в этих проходах? Кто знает, вдруг Роуэн сможет найти ее, и тогда они убегут вместе! Именно эта мысль толкала парня вперед и давала ему силы все быстрее и быстрее мчаться по каменному лабиринту.

После четвертого по счету тупика в конце длинного запутанного коридора Роуэн повернул обратно и обнаружил, что выход заблокирован серпами и десятком гвардейцев. Он попытался пробиться сквозь них, но как бы ему ни хотелось верить, что серп Люцифер непобедим, Роуэн Дамиш таковым не был. Кинжал из его руки выбили, после чего Роуэна схватили, бросили на пол и замкнули на запястьях металлическое приспособление, настолько абсурдное, что оно не могло быть ничем иным, как реликтом смертного времени.

И лишь после этого к нему приблизилась женщина-серп и приказала:

— Переверните его вверх лицом!

Ну да, это она тогда, в камере, заговорила первой. Руководитель операции. Роуэну она казалась смутно знакомой. Она не из средмериканской коллегии, но он, без сомнения, где-то видел ее раньше.

— Все те, кого ты так зверски убил, будут оживлены. — вне себя от ярости отчеканила серп, из ее рта летела слюна. — А после оживления они будут свидетельствовать против тебя.

— Если бы я хотел убить их окончательно, — возразил Роуэн, — я бы это сделал.

— Все равно. За свои сегодняшние преступления ты заслуживаешь умереть много раз!

— Ты имеешь в виду — вдобавок к тем смертям, которые я уже заслужил? Понимаешь, они уже начали сливаться в одну большую смерть.

От его слов она взбесилась еще больше — чего он и добивался.

— Просто смерти для тебя мало! — прошипела она. — Перед ней тебе придется помучиться. Да еще как помучиться! Сверхклинок Северной Мерики одобрил применение пыток при определенных обстоятельствах, а уж твои-то обстоятельства обеспечат тебе самые лютые пытки!