Первый Император. Дебют (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 54

Японские корабли, которыми теперь командовал державший флаг на «Ясима» контр-адмирал Камимура, пытались прикрыть флагман от русских снарядов. Но попавший между двумя колоннами «Микаса», получивший еще несколько попаданий, сильно поврежденный, объятый огнем и дымом нескольких пожаров, перевернулся и затонул практически одновременно с «Сисоем». Надо заметить, что и русским, и японцам удалось эвакуировать адмиралов с флагманских кораблей незадолго до их гибели.

Трезво взвесив шансы, Камимура приказал выходить из боя. На этом, заключительном этапе боя, японцы потеряли «Идзумо». Отсеченный от главных сил броненосцами неприятеля, потерявший ход корабль пытался сопротивляться. Но многократное преимущество русских привело лишь к тому, что он затонул, избитый артиллерийским огнем. Спасенных с него не было.

Кроме того, пытавшиеся добраться до базы на Эллиотах наиболее поврежденные «Сикисима» и «Ивате» попали на русское минное поле, установленное погибшим «Енисеем». В результате подорвался и затонул «Сикисима», а дополнительно и сильно поврежденный «Ивате» выбросился на берег.

Впрочем, русские корабли тоже получили свое. Русские броненосцы, получившие многочисленные повреждения, объятые пламенем еще не затушенных пожаров и выглядевшие порой не лучше проигравших, преследовать японцев не стали и развернулись вслед ушедшим вперед транспортам, охраняемым лишь двумя устаревшим крейсерами. «Пересвет», опять пораженный в незащищенные броней оконечности, едва добрался до Вейхайвея. А словивший несколько десятков снарядов двенадцати и восьмидюймового калибра «Император Николай I» затонул на полпути к спасительной гавани. Почти не поврежденный в бою «Наварин» на пути к Артуру неожиданно потерял ход из-за серьезной поломки в машине. Пришлось оставлять его под охраной «Алмаза». С трудом устранив неисправность, броненосец приковылял в порт на следующий день.

Поврежденные корабли заполнили рейд Порт-Артура. Однако у командующего флотом остались еще практически исправными четыре броненосца, не считая флагманского, а именно «Ростислав», «Полтава», «Ретвизан» и «Двенадцать апостолов», владивостокский крейсерский отряд, и порт-артурские крейсера. Все эти силы, дав всего три дня на исправление мелких повреждений и отдых, Гильтебрандт вывел в море, перерезать коммуникации противника. Которому практически нечем было их защитить, так как большинство кораблей требовало срочного ремонта.

Британская империя, Сэндригем-Хаус, конец сентября 1902 г.

Адмирал Фишер не любил охоту, что, вместе с азиатскими чертами лица, было еще одним основанием для сплетен о его происхождении и о наличии в нем неанглийской крови. Ибо какой-же англичанин останется равнодушен к азарту настоящей охоты? Но вот такой уж был оригинал этот адмирал. Только и задевать его стало опасно с тех самых пор, как он неожиданно стал столь уважаем королем. Настолько, что тот приглашал его на регулярные посиделки тет-а-тет.

А сегодня пригласил на охоту на фазанов. И приходилось присутствовать, ибо не все и не всегда можно обсудить в открытую. А нет ничего проще, чем оказаться на охоте на пару со нужным человеком, причем так, чтобы на это никто не обратил внимания. Как не обращали сейчас внимания на прячущихся в кустах перепуганных фазанов двое увлеченных разговором высокопоставленных лица.

— Итак, Джек, вы уже подвели первые итоги?

— Да. И могу с большей долей уверенности сказать, что я был прав. Десятидюймовые пушки русских оказались очень эффективным орудием. Думаю, что мой проект «Антэйкэбл»[2] стоит воплотить в жизнь. Шестнадцать скорострельных десятидюймовок и скорость не ниже двадцати двух — двадцати четырех узлов, при соответствующем, полном бортовом бронировании… При огневой производительности такого главного калибра шквал фугасных снарядов нанесет противнику настолько тяжелые повреждения, что он либо затонет, либо окажется совершенно неспособным вести бой.

— Именно десятидюймовые? Джек, а ты уверен, что двенадцать дюймов не столь актуальны? Ты уже прочел полученные из Италии сведения?

— Пока еще нет, Ваше Величество. А что, поступило нечто интересное, о чем мне пока не доложили клерки из Адмиралтейства?

— Да, Куниберти предложил построить броненосец с почти такими же, как у тебя, характеристиками, но с десятью двенадцатидюймовыми орудиями и главным броневым поясом в двенадцать дюймов. А ведь такой пояс будет неуязвим для твоих десятидюймовок, в то время как его двенадцатидюймовые орудия пробьют борт твоего корабля.

— Интересно. Они собрались строить этого… монстра?

— Нет, у итальянцев, как всегда, не хватает денег. Вот Витторио и поделился с Фредом[3] своей идеей. Джейн хочет опубликовать его предложение в виде статьи.

— Обязательно ознакомлюсь, Ваше Величество. Статья, я надеюсь, еще не готова в печать?

— Нет, Фреда «попросили» придержать ее до следующего издания альманаха.

— Отлично, Ваше Величество. Хотелось бы первым ознакомиться с этой идеей и оценить ее в полной мере, пока наши соперники не осознали ее значение. Но это все пока подождет, Ваше Величество. По-моему, сейчас у нас главной проблемой будут русские и германцы. Необходимо как-то помочь нашим азиатским союзникам, иначе они просто не выдержат напора русских. Может быть, для противодействия российским крейсерским операциям ввести конвоирование наших торговых судов крейсерами нашего флота?

— Оказаться тем самым на грани войны с Россией? Нет, Джек, это слишком рискованно. Особенно сейчас, когда у русских такой патриотический подъем, а кайзер готов в любой момент поддержать своего племянника.

— Ваше Величество, на наглость германцев у нас есть простой и эффективный ответ.

— Нет, Джек, и еще раз нет. Без союзников, без подготовки… Франция еще не готова, а на воды в Мариенбад я только собираюсь. Зато русские, кажется, уже осознали кое-что. Вчера их новый министр иностранных дел пригласил нашего посла и предложил начать переговоры по разграничению зон влияния в Азии. Они даже Персией согласны пожертвовать, хотя шах очень надеется на дружбу с русскими.

— Значит, Ваше Величество, они серьезно завязли со своим маньчжурским проектом. И я бы порекомендовал Вам, Ваше Величество, как можно быстрее съездить на воды и переговорить с австрийцами. Пока у русских серьезные трудности и японцы держатся, мы можем одним выстрелом решить сразу две проблемы — русскую и немецкую.

— Хороший ты парень, Джек, но уж очень спешишь, поверь своему королю. Признаю, конечно, что зерно истины в твоих рассуждениях есть. Надо любым путем спасать наших желтокожих союзников. Неплохо предложить лордам адмиралтейства перегнать в Вейхайвей побольше крейсеров, а в метрополии провести учения всех сил, включая эскадру береговой обороны. Только учения, думаю, для германцев и русских сейчас хватит и этого… — добавил король, увидев разочарованное лицо адмирала. Эдуард с сожалением вздохнул, переломил свое ружье и, убрав патроны из стволов в патронташ, повесил его на плечо. — Пожалуй, пора охоту заканчивать. Все равно за последние четверть часа нам не попалось ни одной птицы. С тобой, Джек и поохотиться как следует не получается. А ты сейчас найди мне Бальфура и пригласи после окончания охоты на чашку чая в библиотеке. Думаю, надо серьезно поговорить.

— Прошу прощения, Ваше Величество, я совершенно не хотел…

— Знаю, Джек, знаю. Не обращай внимания, это я так, ворчу по-стариковски, — улыбнулся Эдуард VII. — Все могут короли, вот только отрешиться полностью от государственных забот не в их силах, Джек. Так что, если будут предлагать тебе корону — беги от нее, как черт от ладана.

Российская Империя, Санкт-Петербург, конец сентября 1902 г.

Петр Николаевич еще раз, словно не веря своим глазам, перечел короткий текст на листе бумаги и всмотрелся в характерную подпись.

— Да-а, — невольно севшим от волнения голосом только и смог произнести он. И, вздохнув, резюмировал. — Carte blanche[4].