Один и без оружия (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 39

— Да ладно вам, Яков Ильич! Жадр как жадр. Давайте я вам еще их наделаю, делов-то!

И в подтверждение достал последний. Сжал его в руке, заранее скривился от боли, которая обязательно сейчас придет, постоял немного в ее ожидании… и сунул жадр обратно в карман. Потому что ничегошеньки не произошло: мой внезапно вернувшийся дар, также внезапно и исчез…

— …Так что он прав и не прав, ваш Федор Отшельник, — закончил я свой рассказ.

— Может, тебе необходимо какое-то время, чтобы накопились силы? Или что у вас там копится?

— Может, и нужно.

Только как же мне удалось их заполнить почти десяток за одну, так сказать, сессию? Тогда, в ущелье поблизости от Вокзала? Таланкин уже не выглядел изумленным. Ну да, минут двадцать прошло, если не больше — часов в его кабинете нет. За время моего рассказа, мы даже успели немного выпить. Земного коньяка, который он хранил, вероятно, для каких-то особых случаев.

Таланкин надолго замолчал, обдумывая, пока, наконец, не сказал.

— Значит так, Игорь, в нашем договоре ничего не изменилось. Жадр, конечно же, я у тебя заберу. Для себя лично. Ну и цена будет соответствующая. Жаль, конечно, — вздохнул он уже на прощание.

— О чем именно жаль?

— О том, что дар у тебя не всегда. Жадры, заполненные Федором Отшельником и тобой — это как… — замолчал он, подбирая сравнение.

И я усмехнулся, вновь вспоминая Гудрона.

Леру я нашел уже в комнате ночлежки.

— Что такая веселая?

— Что такой задумчивый?

Глядя друг на друга поинтересовались мы, и наши вопросы слились в унисон.

— Лодку пойдем смотреть?

— Какую лодку?

— Подарили тут мне одну, чтобы я как можно быстрее тебя на море отвез. Не передумала?

— Конечно же, нет! А когда мы туда поплывем?

— Через пару дней, раньше не получится. Необходимо банду еще сколотить. Ты чему улыбаешься?

— Радуюсь тому, что тебя здесь встретила.

— А если серьезно?

— Да так, своим девичьим мыслям.

— И все же?

— Оказывается, ты у меня крутой!

— А это еще с чего?

— Сидела я себе на лавочке. Тут два каких-то мачо ко мне подвалили, и давай всякие гадости предлагать.

— Через окошко видел. И полностью контролировал ситуацию.

— А ее можно было и не контролировать, когда она и без того вся была под контролем: за меня Глеб заступился.

— Тоже видел. Что, кстати, он им сказал?

— Глеб этим двоим и говорит: вам что, проблемы с Димоном нужны? Он вам их быстро устроит!

— С кем-кем проблемы?

— С тобой, конечно же.

— Что, так и сказал: с Димоном?

— Так и сказал. Да еще таким голосом!

Ну, хоть маленькая проблема, да отпала. Димон — не какой-нибудь Лапоть или того хлеще.

— И что потом?

— Да ничего: они сразу ушли. Мы еще с Глебом немного поговорили, и тоже разошлись. Дима, а если бы они меня… ну, ты понимаешь, о чем я, ты бы их убил? — неожиданно спросила она.

— Нет.

— Нет?!

— Нет. Колени бы им прострелил, чтобы они на всю оставшуюся жизнь калеками остались. И другие, глядя на них, многократно подумали: стоит ли так поступать?

— Наверное, ты прав, — после некоторого молчания задумчиво сказала Лера.

Я и сам не понимаю — прав или нет. Знаю только, мое отношение к тебе нисколько бы не изменилось. И еще мне совсем не хочется побывать в такой ситуации.

— Оказывается здесь что-то вроде соревнования: кто первый с девушкой, которая только что с Земли, переспит. Даже ставки между собой ставят.

Ни разу о таком не слышал.

— Это тебе Глеб рассказал? — это о чем у них там разговоры велись?!

— Успокойся — Инна.

— Если Инна, тогда ладно. Хотя жаль, конечно, что раньше не знал, — добавил я, притягивая к себе Леру, и получая от нее чувствительный шлепок.

Глава 19

Щедрость Таланкина, мне удалось оценить только после того как увидел лодку.

— Вау, да это же настоящий корабль! — восхитилась Лера. — Смотри, даже труба торчит. Он что, теперь твой?!

Не совсем так — Таланкин передал мне его во временное владение. Хорошо, никаких бумаг подписывать не пришлось: мол, в случае гибели, мне предстоит выплатить полную или частичную стоимость. Он даже слова с меня не взял.

Что до самого корабля… настоящий он не настоящий, но на лодку похож меньше всего. Скорее, на катер. Или даже яхту. Но труба действительно торчит. Явно выхлопная, а не из печи камбуза. И еще крытая палуба. Что означало: внутри обязательно должно быть помещение для команды. Что, в свою очередь, заранее радовало в случае непогоды. Только название у него не совсем благозвучное — «Коитус». Глядя на него, я даже испытал легкий когнитивный диссонанс. Вообще-то термин латинский, но выписан он на борту старославянскими буквами. Со всеми ему присущими особенностями начертания. Поначалу даже засомневался в правильности прочтения. Но сколько ни приглядывался, упрямо так и выходило.

Интересно, кто ему такое дал? Либо человек крайне озабоченный, либо со своеобразным чувством юмора. Хотя окончательные выводы делать рано: если мотор то и дело придется чинить, название вполне оправдано. Или даже в том случае, если корпус постоянно дает течь.

Имелась на нем еще и мачта, вот только яхтсмен из меня, пусть и вырос на берегу моря, был еще тот. Единственные мои познания: та торчащая из мачты перпендикулярная перекладина — называется гиком. А, следовательно, парус должен быть косым. Наверное.

Признаться, я ожидал увидеть нечто вроде яла с двумя — тремя парами весел, а то и вовсе нечто подобное той лодке, на которой прибыл в Станицу, а тут действительно целый корабль.

— Дима, я правильно название прочитала? — несколько ошарашено спросила Лера.

— И какое оно?

— Коитус, — с легким смущением ответила она.

— У тебя только одно на уме. На самом деле там написано «Контус» — бог морей у древних финикийцев, — на ходу придумал я, отрицая очевидное.

Как будто финикийцы могли быть иными, чем древними. Но мореходами они действительно были превосходными, а значит, морской бог у них непременно присутствовал.

— Еще чего! — возмутилась она. — И вообще, сегодня один будешь спать.

На борт подниматься не стали: не было у меня полной уверенности, что Яков Ильич имел в виду именно эту посудину. Хотя все приметы сходились: высоченная мачта и выкрашенный в синий цвет дощатый корпус. А самое главное — лодка стояла особняком. Таланкин так и сказал: не ошибешься — она в стороне от всех. И действительно: лодок хватало, но по описанию, на отшибе такой оказалась единственная. Там вообще никаких других посудин попросту не нашлось.

— Дима, ты же ему название сменишь? — поинтересовалась Лера по дороге назад.

— Ни за что! — решительно заявил я. — Разве что порт приписки снизу напишу. У всех кораблей он есть, пусть и у этого будет. Какой-нибудь «Бурный» или «Продолжительный». Как ты считаешь, какой из них лучше? Только «Бурно-продолжительный» не предлагай: места не хватит.

— Я тебя серьезно спрашиваю!

Пришлось согласиться.

— Попытаюсь. Но не гарантирую, что получится. Все-таки мне ее не в собственность — на время дали, — подумав при этом: если бы эта лоханка смогла доставить меня на Землю, я бы согласился абсолютно на любое название, самое нелепое, абсурдное или даже похабное.

Хотя, если смотреть в самую суть, вполне возможно, она и доставит меня туда. Пусть и не напрямую, а опосредованно.

— Вон Малыш идет, — сказала Лера.

И действительно, нам навстречу показался он самый. Причем целеустремленно шел в нашу сторону. Судя по выражению лица, Глеб явно спешил сообщить какую-то новость. Но какую именно — хорошую или плохую, оставалось только догадываться.

— Димон, — еще издалека окликнул Малыш, как будто опасаясь, что мы его не увидели и вдруг исчезнем. — Дело есть!

Вообще-то, полдень, самое время обедать. Но вид Малыша указывал, оно у него безотлагательное, и на какой-то срок об еде придется забыть.