Токсимерский оскал - Маркелов Олег Владимирович - Страница 71

– А что мы можем делать? – Гамми невесело усмехнулся. – У вас есть на борту несколько ученых. Мы привезли еще нескольких. Скоро подойдет научно-исследовательское судно. Будем ждать и изучать все вокруг. И собирать информацию со всех сторон Освоенного. У меня есть еще одна теория.

– Какая, сэр? Или это пока конфиденциальная информация?

– Нет. Я склонен считать, что это дело рук как раз пиратов. – Тьяйерец откинулся на спинку кресла. – Идея может выглядеть фантастически, но она не лишена смысла. Если вы помните, несколько лет назад пиратами был нагло похищен «Улей». А что, если они создали технику перетаскивания таким же образом целой планеты? Тогда, возможно, они тут проводят отработку, прежде чем упереть имперскую планету. Скажем, завтрашняя цель – целая промышленная планета.

– Но тогда чего они ждут? – командир сторожевика задумался.

– Не знаю. Может, не заладилось что. Может, по их, не известному нам, плану они должны ее вернуть. У нас слишком мало информации. Вот поэтому нам надо ждать и внимательно смотреть по сторонам.

Реззер в бешенстве стукнул по клавише отбоя настенного коммуникатора, чувствуя, как под пальцами хрустнул прочный пластик. Он готов был просто разнести ни в чем не повинный аппарат, поддавшись шквалу эмоций, захлестнувших его сознание. Неизвестный «доброжелатель» только что вновь звонил в спортзал, чтобы наговорить о Ли новых гадостей.

– Мразь, – бормотал Дан, возвращаясь в зал, – какая мразь…

Спарринг-партнер, пританцовывая, терпеливо ждал его на ринге. Перемахнув через канаты, Реззер, не давая времени на раскачку, бросился в атаку. Гурянин пытался сопротивляться обрушившемуся на него урагану ударов, отступая и защищаясь. Но сейчас у него не было никаких шансов даже на это. Дан, словно обезумев, вкладывал в атаку все силы, нанося противнику страшные жестокие удары. За несколько минут тренировочного боя он буквально превратил гурянина в хорошо отбитый стейк.

– Ты что, чемпион? – Остановивший бой тренер, положив руку на плечо своего подопечного, старался заглянуть ему в глаза. – Что ты делаешь? Нельзя себя вести так на тренировке. Тебя разве надо этому учить? Если ты устал и слишком заведен, скажи, и мы сделаем на несколько дней перерыв.

– Я в порядке. – Реззер отмахнулся, глядя куда-то поверх тренерского плеча.

– Не очень на то похоже. – Тренер отпустил Дана и осматривал окровавленное лицо гурянина. – Это не дело – так тренироваться… Давай хотя бы на сегодня прекратим.

– Хорошо. – Реззер, даже не простившись, ушел в раздевалку, по дороге отшвырнув в сторону перчатки. Ополоснувшись в душе и быстро одевшись, он упал в удобное, плотно обхватывающее тело кресло своего «БМВ». Но напряжение не спадало даже за рулем, заставляя его бросать машину из стороны в сторону, совершать рваные обгоны, заводиться все больше и больше.

– Нет, так нельзя, – Дан остановил гравитолет у тротуара и, закрыв глаза, постарался успокоиться. Но внутренний голос продолжал нашептывать: а вдруг и вправду дыма без огня не бывает? Реззер хлопнул ладонью по джойстику управления и, выбравшись из машины, решительно зашагал к обрамленному светящимися вывесками входу в бар.

Улюки тревожно перешептывались. Они были здорово напуганы происходящим. Юная улючка волновалась не меньше своих подданных, но изо всех сил старалась не показывать своих эмоций. Только токсу, казалось, было совершенно безразлично то, что происходило. Все погрузились в два бота, загнав туда предварительно четырех строительных роботов. Челтон последний раз осмотрел покидаемую базу и дал отмашку – «трогаем». Несколько последних ночей два бойца на «Сингл-Хавках» улетали в дальние рейды за горный хребет – туда, где, по утверждению токса, находилась Кантера. Невидимые в ночной тьме, они, словно призраки, мчались над просторами простирающейся за хребтом страны, отмечая поселения. Особое внимание привлекла мрачная высокая цитадель, точно причудливая скала, вздымающаяся в небо. Она напоминала людские католические костелы своей вытянутостью вверх и множеством острых зубцов причудливой кровли. Узкие высокие окна, больше напоминающие фигурные бойницы, начинались довольно высоко, оставляя черную стену совершенно ровной до довольно большой высоты. Во всем ее облике буквально сквозила утонченная агрессия и сила. Начинающаяся от земли, будто гигантская боевая башня, она на высоте тридцати шагов оживлялась бойницами, превращающимися кверху в причудливые окна. Затем, еще выше, вся цитадель расцветала мрачным великолепием каменных кружев. Складывалось впечатление, что цитадель всей своей громадой в одном порыве стремится взлететь ввысь, к звездным далям. Окруженная наполненным водой рвом, крепость-башня имела одни-единственные ворота, защищенные системой опускающегося моста. Вымощенная дорога начиналась, выбираясь из ворот цитадели, и в тысяче шагов превращалась в укатанную грунтовку. Дальше она, петляя, убегала к раскинувшемуся неподалеку городу, который расстелил свои улочки за дальним холмом.

Над долиной сгущались вечерние сумерки, и Саган удивлялся лишь одному: что заставило решивших помочь им неведомых воинов на ночь глядя собираться в путь. Ведь ночной спуск с гор по незнакомому пути не сулил ничего доброго даже опытному проводнику или охотнику. Но когда через некоторое время новые союзники распахнули створы своих железных домов, в которые все зачем-то зашли, токе с изумлением увидел совершенно незнакомый пейзаж и вздымающиеся стены черной цитадели совсем рядом.

– Как, во имя Великого Мастера, мы здесь оказались? – Саган выглядел все еще на удивление спокойным, но мечи невольно порхнули из-за спины в его руки.

– Тут нет ни капли колдовства, друг, – ответил, улыбаясь, Челтон, стараясь успокоить не столько могучего воина, сколько близких к панике улюков. – Пока мне слишком сложно растолковать тебе это. Скажи, ты смог бы объяснить ребенку, которого в арбе перевезли в другой город, как он там очутился, не топча ног? Поверь, когда-нибудь и ваши ремесленники научатся делать такие средства транспорта. И тогда им это совсем не будет казаться удивительным или пугающим.

Подбирая эти слова, Челтон вспоминал сказанное первым встреченным на Токсимере аборигеном: «Вы не боги. Богам не нужна такая защита и такое оружие. Вы не видите сэйсов, а они вас видят. Просто ремесленники вашей страны искусны, как подмастерья богов».

В крепости явно заметили их появление. Из-за стен долетал приглушенный шум подготовки к осаде. В некоторых бойницах замелькали отсветы факелов. Имперцы дружно и четко высадились сами и выгнали роботов-строителей. Саган и Тось старались держаться поближе к Челтону, почувствовав, что в условиях боя все же он является главным. Остальные улюки жались кучкой и, напротив, сторонились происходящего и сержанта, как эпицентра всего, что здесь затевалось.

– Эй, там, в крепости! – Голос Челтона, усиленный мегафоном, разнесся над темными стенами. – Мы предлагаем вам провести переговоры.

– Уходите, или вы будете уничтожены нашим гневом и гневом наших богов, – закричали в одно из окон бойниц.

– Мы прибыли к вам с миром и не хотим никому причинять вреда. Нам нужны лишь ответы на несколько вопросов. Расскажите нам, и мы уйдем. Или нам придется зайти самим.

– Извините, сержант, вы действительно хотите войти без спроса? – тихонько заговорил рядом с Челтоном Эль Гаррудт. – Мне не кажется это правильным решением. Агрессия никого не доводила до добра.

– Профессор, не заводите опять свои пацифистские речи, – так же тихо ответил сержант, – у нас слишком мало осталось преимуществ. И если нам суждено застрять в этом мире надолго, а то и навсегда, надо успеть использовать эти преимущества с максимальной эффективностью. Иначе мы просто обречены.

В сгущающемся сумраке никто не успел заметить стремительную полоску, скользнувшую из одной бойницы и сильно ударившую Челтона в грудь. Доспехи четко отработали удар, но, не сумев удержаться на ногах, сержант упал, умудрившись перевернуться через голову. Он чувствовал себя так, будто бы его лягнула дикая лошадь. Пехотинцы мгновенно отступили, держа оружие на изготовку и прикрывая собой улюков и токса. Гоблин помог сержанту подняться и отступить к ботам. В верхнем камуфлированном слое армейского полутяжелого костюма на груди сержанта болталась зацепившаяся тяжелая арбалетная стрела.