Охотники за камнями (СИ) - "Кристалл Дар" - Страница 25

— У этих жителей есть фамилии?

— Поспрашивайте, — он пожимает плечами, — большие боссы пока не добрались до них, а значит есть возможность прятаться. Но вряд ли они будут сильно скрываться от покупателей, — он подмигивает, давая понять, что наша легенда про разведку ничуть его не впечатлила.

Мы отходим и задумчиво возвращаемся к нашим лошадям.

— Выход один — найти эти поселения и проследить за жителями. Раз мы так близко, то запросто встретим одиночек или группы, идущие куда-то с инструментами… — говорит Холл.

— Или с едой. Кто-то должен носить на шахту еду.

— Тогда в путь?

— Конечно.

Внутри растекается адреналин. Камень, который мы так долго искали, будто пульсирует, призывая нас к себе. И мы слышим его зов — и я, и Холл — и не собираемся отворачиваться.

Скачем на лошадях сначала по тропинке, потом и по дороге вдоль реки — судя по карте, где-то она должна будет выйти к переправе, и мы попадем на ту сторону.

— Мне не нравится, что она такая ухоженная, — бурчит Холл и я с ним соглашаюсь. В нашем случае это означает, что кто-то может заинтересоваться, что мы тут делаем…

Как подтверждение этих мыслей — рокот мотора вдалеке.

Переглядываемся и, не сговариваясь, спешиваемся с лошадей и прячемся в густоте деревьев.

Мимо проезжает три джипа с сурового вида парнями. Конечно, они могут не иметь никакого отношения ни к нам, ни к изумрудам, вот только с такой же вероятностью имеют. Мир камней очень мал, и Картавье, узнавший об этой шахте, не единственный… А мы сделали слишком большую петлю, стремясь убраться из поля интереса бразильских синдикатов, чтобы другие не успели за это время узнать схожую информацию.

— Что будем делать? — кусаю я в волнении губы.

— Может, попробуем перебраться на тот берег? Сократим путь.

— С ума сошел? Это же не ручеек какой-нибудь…

— Смотри.

Он помогает мне спуститься вниз по склону и показывает на узкое и не слишком глубокое на вид место:

— Здесь довольно удачное сужение. Дальше река разливается, появляется больший наклон и течение становится быстрым, а здесь перейти возможно и почти безопасно…

— С каких это пор ты стал специалистом по бразильским рекам? — огрызаюсь.

— Я умный, — стучит он себя пальцем по голове.

— И как перебираться? На лошадях? Не факт что они натренированы под это и не испугаются.

— Мы поведем их — я думаю что здесь максимум полтора метра, видишь, даже дно просматривается…

— И рыбы. Похожие на пираний. Тебя давно не кусали?

— Если ты перестанешь пускать мне кровь, они нас даже не заметят.

Я не знаю, чем бы закончился наш спор, но в этот момент неподалеку раздались выстрелы.

Вряд ли они имели отношение к нам, но мне в принципе не понравилось, если рядом стреляют.

— Решайся, Аманда. Оставаться здесь или двигаться по дороге слишком опасно. Мы близко, я верю — найдем нашу шахту, заберем камень и поедем обратно другим путем — если спуститься в долину, то там будут вполне цивилизованные города, так что мы быстро попадем домой…

— Черт… Хорошо, — выдыхаю, все еще не веря, что я на это согласилась.

Снова.

Мы даже не раздеваемся — обувь и одежда хоть какая-то защита. А самое ценное — деньги, оружие, телефоны — Холл заматываем в непроницаемую пленку и пристраивает наподобие воротника на шее. Остальное остается в рюкзаке и седельных сумках.

И мне вовсе не хочется этого лишаться.

Вода не слишком мутная, но холодная и пахнет чем-то неприятным. Я заставляю себя сделать первые шаги… и вздрагиваю, когда Холл берет меня за руку… и целует запястье.

— Ничего не бойся.

Он смотрит так, будто перевернет Землю, но спасет меня. И я успокаиваюсь.

Уверенно погружаюсь все глубже, крепко держу поводья, и даже когда вода достигает шеи, губ, и мне приходится грести, не паникую.

Спустя какое-то время мы все-таки выбираемся на противоположный берег. Я дрожу от холода и пережитого «удовольствия», но первым делом успокаиваю лошадей, а потом уже переодеваюсь. Слава Богу, одежда в непромокаемых седельных сумках не пострадала.

— Теперь что? — спрашиваю у Холла, насупившись, — Альпинизм? Прыжки через огонь?

Хохочет.

— Смотри, — он показывает куда-то в сторону. — Такой сланец находят возле изумрудов. Значит вверх по реке есть новая шахта или залежи.

— Пошли, — киваю и снова встаю на ноги.

Мы идем довольно долго. Вечереет. И только когда становится совсем темно, видим вдалеке, на склоне, огни. Пусть и всего несколько, но…

— Шахта?

— Скорее всего один из тех поселков, о котором говорили. В любом случае надо дождаться утра.

Из двух спальников мы сооружаем постель и одеяло и укладываемся, плотно прижимаясь друг к другу. Я засыпаю мгновенно. А когда просыпаюсь на рассвете, Холла уже нет рядом. Он сидит на дереве и напряженно всматривается в бинокль.

— Что там?

— Двое выходят из поселка с большими сумками. Вполне возможно, в них еда.

— Мы не пройдем там на лошадях.

— Я знаю. Привяжем их здесь. Думаю, если это стоящее место, мы быстро обернемся.

Поселок — у него даже названия, наверное, нет, так, с десяток домов, стихийно натыканных на холме — остается справа, а мы движемся по едва заметной тропинке, стараясь не упускать из виду двоих мужчин впереди.

Не слишком прячась, но и не наглея.

И понимаем, что поступили совершенно верно, когда видим вдалеке, над сероватыми пластами камней, тонкий дымок, устремляющийся вверх.

Глава 36

Деймон Холл

Неказистые на вид камни содержат настоящие сокровища.

Иногда я думаю — мир скрывает что-то от нас исключительно ради того, чтобы мы оценили его ценность.

Были бы так привлекательны бриллианты, если бы они лежали россыпями у нас под ногами? Гордился ли альпинист достижением вершины Эвереста, если бы туда провели лифт? Рождалось бы в душе ощущения счастья от встречи со своим человеком, если бы каждый встречный тебе подходил?

Мы довольно быстро достигаем шахтерского лагеря. И ничуть не удивляемся, что там довольно много народу. Черные от солнца и по рождению лица не вызывают страха, пусть в руках бразильцев — внушительные ружья. Сложно понять, насколько нас рады видеть. Во всяком случае никто не пытается прогнать — а значит все уже неплохо.

Это нормально — охранять то, что будет кормить твои семьи долгие годы.

Я не имею представления, сколько же они продержатся независимыми старателями — или их в ближайшее время подгребет под себя какая-то международная компания. И сейчас меня интересует только, есть ли у них то, за чем мы охотимся уже почти месяц.

К нам подбегает юркий подросток, что здесь, скорее всего, на позиции "принеси-подай", и, улыбаясь чуть щербатым ртом, жестами показывает, что нужно спускаться вниз. Камни там.

Кто бы сомневался.

Я смотрю на шахту и вздыхаю. Ни страховок, ни нормально укрепленных сводов. Старые веревки вместо тросов и побитые ведра, в которых наверх вытягивают руду.

Колеблюсь несколько мгновений. С одной стороны, мне следует спуститься первым, чтобы убедиться, что там реально дышать и ничего не рухнет мне на голову. Если веревки не оборвутся, и я не застряну — Аманде будет легко. С другой, оставлять её наедине с этими мужиками…

— Пойду я, — бурчу чуть недовольно, передаю ей небольшой рюкзак, где лежит второй пистолет, и обвязываюсь веревкой.

В конце концов, это всего лишь люди… Хендерсон всегда умела ими управлять. А несчастные случаи в таких почти семейных шахтах, где нет ни техники, ни защиты, составляют двадцать процентов.

Смертельных.

Веревки впиваются в тело, в шахте мрачно и воздух ощущается спертым, но у меня вдруг появляется хорошее предчувствие.

Внизу почти что можно развернуться в полный рост, что само по себе неплохо. Вот только и здесь никого. Я верчу голово, увеличивая мощность фонарика на лбу, и нахожу очередную дыру с торчащей из нее деревянной лестницей.