Семь миров: Импульс (СИ) - Пикулина Светлана - Страница 7

— Нам надо искать старика, — шепнул ему на ухо Карий, переживая, что они теряют время.

Марсий его не услышал. Он хотел дождаться окончания спектакля, чтобы узнать, кем он был создан.

Представление закончилось. Публика осталась довольной. Режиссер вышел последним, поклонился и произнес слова в честь своего императора. Пацифы были фанатично преданы правителю, и все, что они делали, было во имя него и для него.

Внутри сцены погасили свет и накрыли содержимое стеклом, готовя аппарат к новому шоу. Актеры спустились по нитям вниз и разбежались. Пациф, который был представлен как режиссер, сходил вниз последним. Марсий подгадал момент и первым бросился к нему. Худосочный мужчина с классической пацифской внешностью, невысокого роста, брюнет, с раскосыми глазами, оторопел. Его легко было понять: тулонцы никогда не проявляли симпатии к их театру, всегда вели себя высокомерно, не выражая чувств и эмоций, а в лице Марсия было столько заинтересованности.

— Вы автор? — с придыханием спросил тулонец.

— Я, — с очевидной гордостью произнес пациф. — Я еще и директор.

— Это лучшее, что я когда-либо видел, — искренне признался Марсий.

Мужчина распрямил плечи, улыбнулся, но не смог избавиться от удивления.

— Что я слышу? — усмехнулся он в ответ на неожиданный комплимент от тулонца.

Директор неестественно заламывал руки, говорил искусственным голосом, явно скрывая свой истинный тембр. Он весь был в образе себя самого и откровенно наслаждался этим. Внимание тулонцев ему, очевидно, льстило, но по бегающим глазам его видно было, что он спешит.

— Могу ли я поговорить с вами? — просил его Марсий.

— Я все сказал в своем произведении.

— Я понимаю, но я долго вас не задержу, — уговаривал Марсий. — Только один вопрос. Что вдохновило вас к созданию именно такого мира? Почему эти цвета и эти формы? Что это?

Директор по-актерски закатил глаза.

— Воображение, что же еще? — ответил он слегка обиженно, пытаясь уйти.

— Постойте! Прошу, — остановил его Марсий. — Что, если я скажу Вам, что мир, который вы вылепили голограммами, реальный, и это не просто воображение?

— Я рад, что мое искусство производит такое впечатление, и все же вы оскорбляете меня, как будто уличая в том, что я его украл, а не придумал сам, — прижав к груди ладонь, произнес он.

— Нет, ни в коем случае, — растерялся Марсий, не понимая, каким способом он может разговорить автора. — Я лишь хочу знать, может быть, было что-то, что подтолкнуло вас?

Директор строго на него посмотрел и уже повернулся, чтобы уйти, но в тот же миг был грубо остановлен Карием. Пациф был растерян, ему не приходилось терпеть натиск сразу от двух военных тулонцев. Он опустил взгляд, словно сдавшись. Затем настороженно посмотрел на Марсия, на Кария, а после стал говорить:

— Ну, хорошо, признаюсь, есть момент. Долгое время я искал новый образ, хотелось чего-то экзотического и свежего. Я мучил художников, выжимал все соки из коллег, но долгое время никто не мог удовлетворить мой запрос. И вот недавно, случайно, мы были с выступлениями на Сириусе, должно быть, знаете, станция по типу этой, только куда запущеннее.

Марсий кивнул.

— Так вот, крамы и туда свезли свои кристаллы, и многие из желающих визуализировали в них свои мысли. Я не люблю это, но шел мимо, и взгляд приковали воспоминания одной девочки. То, что она видела, было так необычно и дерзко! Ее визуализации были очень чистыми, получались в цвете, что бывает редко. Ее талант меня сразил. Я использовал ее образы в своей постановке.

— Как найти девочку? — спросил Марсий. — Вы же наверняка завели знакомство?

Синхронно с вопросом Марсия Карий протянул директору пластину с алмазной крошкой.

— Хуже, — с легкой досадой произнес директор, принимая пластину от Кария. — Я пригласил ее работать к себе в труппу. Мой интерес сразу заметил ее опекун, хитрый нищий старик. Мы заключили сделку. Я взял их к себе на корабль, взамен она создала для нас тот мир, что ты увидел.

— То есть, она и ее опекун сейчас здесь? — серьезно спросил Карий.

— Здесь, — произнес директор и, сбавив тон, стал говорить чуть тише. — Я не знаю, где она видела этот мир, скажу одно: эта подозрительная парочка мне изрядно надоела. Моя постановка готова, и надобности в них больше нет. Ваш интерес, напротив, очевиден, и, если вы предложите им денег или транспорт, они расскажут все!

— Ведите нас к ним, — прошептал Марсий. — Мы сделаем все, чтобы Вас они больше не тревожили.

Директор театра теперь смотрел заинтересованно. Он забыл про собственную спешку. Похоже, неприязнь к прилипалам была настолько велика, что он готов был выдать их немедленно.

— Идемте, — решительно произнес он и повел их за собой к кораблю, одновременно рассказывая: — Старик почти никогда не выходит, за всем необходимым он отправляет на развалы ребенка. Очевидно, что они не родственники, так как старик ионец, а девочка оил.

Карий и Марсий переглянулись, но перебивать директора не стали.

— Да-да, совершенно рыжая, вероятно, из последних выживших. Ведут себя они чрезвычайно подозрительно. Я думаю, в бегах.

Директор преподносил эту историю как очередную постановку, с присущим ему драматизмом и позерством.

Корабль странствующего театра был закреплен на дне ангара. Он был не нов, обшарпан, но крепок. Формой напоминал шар, усыпанный бисером из маленьких сфер. Сферические формы были свойственны только пацифам. Каждая сфера была чьей-то каютой — актера ли, декоратора. Вход был открыт, никакой охраны. Видимо, театр был беден.

Через шлюз они прошли в самое ядро шара. Просторное помещение, в котором хранилась сцена, сейчас пустовало. Все стены, и даже пол, были равномерно изрешечены отверстиями, которые вели в каюты. Ходить можно было лишь по тонким тропам между ними.

— Здесь, — указал рукой вниз, в одну из нор, директор. — С вами я не пойду, теперь сами.

Марсий кивнул, поблагодарил его и стал спускаться по вертикальной лестнице. Ход заканчивался круглой дверью. Марсий несколько раз постучал по ней ногой. Пришлось ждать, отворять сразу никто не спешил. Карий спускался вслед за ним. Марсию пришла в голову идея отстучать ногой ритм, принятый в военном мире Семи миров как сигнал перемирия и переговоров.

Как ни странно, это подействовало. Послышался щелчок, люк разъехался в стены. Снизу на них смотрела пара неистово голубых глаз. Это была та девочка, по виду оил, всё, как и говорил директор. Совершенно рыжая, кудрявая, с двумя густыми длинными косами. Она смотрела смело и уверенно, будто бы нисколько не смутилась перед незнакомцами. Марсий постарался как можно доброжелательнее улыбнуться.

— Здравствуй, — поздоровался он.

Девочка не ответила, а лишь хитро подмигнула. Было в ее глазах неуловимое безумие и напор, отчего Марсий не смог долго в них смотреть.

Лестница автоматически поползла вниз, спуская его на пол каюты. Оставаясь повернутым к ребенку, он спрыгнул. За ним сошел Карий, и встал перед Марсием.

Марсий сразу же начал с вопроса:

— То, что ты сделала для спектакля, незабываемо и красиво. Мы здесь затем только, чтобы спросить, где ты видела этот мир? Ты ведь видела его раньше?

Марсий задал свой вопрос на оильском, но она не поняла его. Тогда, Карий, помня, что директор говорил, будто опекун ее ионец, как мог перевел то же самое на ионский язык.

По глазам девочки было видно, что вопрос она поняла. Она улыбнулась:

— Я не знаю, его показал мне мой дедушка.

— Где он? — спросил Марсий.

Он не успел договорить, как в тот же миг почувствовал прикосновение холодного предмета к своему затылку.

Сомнений не оставалось, в него целились ионским оружием. Марсий поднял руки вверх. Карий, стоявший перед ним, прочитал это по тени, и, не оборачиваясь, потянул руку к панели на поясе.

— Долго вы шли! — упрекнул их кто-то на тулонском, но с явным ионским акцентом. — Развернитесь!

Марсий и Карий медленно обернулись.