Монгол (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 36

— Ну ладно, сволочь. Надеюсь, тебе будет очень больно.

Монголу было больно. Но стоило отдать ему должное, старался не орать. Лишь рычал, как бешеная собака, и сжимал свои кулачищи.

Отключив эмоции, я делала всё, чему меня научил его отец и Фатима. Получалось, конечно, так себе, и я искренне не понимала, почему этого дурака просто не вырубят и не отправят в больницу. Ну, какой из меня врач? Я никогда в жизни подобным не занималась.

Когда с промыванием было покончено, взялась за иглу, а Монгол вопросительно вздёрнул бровь.

— Да ну нахуй.

— Что?

— Шить будешь?

Я кивнула и, не дожидаясь, пока подействует обезболивающее, проткнула кожу иглой. Кровь в который раз полилась мне на перчатки, и закружилась голова. Император дорого за это заплатит.

Стоило мне вспомнить Аслана Шамилевича, как тот тут же возник в коридоре. Прошёл мимо комнаты, бросив на нас лишь короткий, безучастный взгляд. Но я успела заметить улыбку, проскользнувшую на его лице.

Ага, очень весело! Особенно мне. Вскочив с кровати, подошла к двери и, толкнув её ногой, захлопнула.

Вернулась к Монголу, что внимательно наблюдал за каждым моим движением.

— Продолжим.

Он усмехнулся потрескавшимися губами.

— Ты не волчонок, Алина. Ты волчица. Позови Фатиму, пусть принесёт водки. А то запытаешь.

Пил прямо из горла, пока я заканчивала шить рану, при этом не сводил с меня странного взгляда. А когда я наложила повязку, закрыл глаза и мгновенно отрубился.

***

— Аслан Шамилевич! — позвала его громко, и мужчина повернулся ко мне с растерянным видом. — Я выполнила вашу просьбу. Вы можете вернуть мне долг прямо сейчас.

Внутри сжалась пружина. Сейчас он засмеётся и пошлёт меня на хрен. А, может, даже уши надерёт, чтобы больше не смела так дерзко врываться. Но после того, что мне пришлось пережить в комнате Монгола, уже не было так страшно. Как будто не со мной всё происходило.

— Я благодарен тебе, девочка, — он указал рукой на соседнее кресло, задумчиво улыбнулся. — Присядь, выпей со мной. Будешь вино? — мне показалось, или он действительно подшофе? Причём здорово так… Наверное, не лучший момент для разговора. Но деваться уже некуда.

Присела на край кресла, сложила на колени потеющие, всё ещё дрожащие ладони. Не каждый день, знаете ли, я играю в доктора.

— Я не люблю вино. Можно мне тоже чего-нибудь покрепче? — кивнула на коньяк и смутилась от его пристального взгляда.

— Разумеется, — он наполнил пустой пузатый бокал почти до половины и поставил передо мной. — Ты хорошо обработала рану?

— Насколько смогла, — пожала плечами и взяла выпивку. Рука дрогнула, будто из меня все силы вытянули. Проклятый Монгол.

— Зашила?

— Угу… Аслан Шамилевич, а можно вопрос?

Он кивнул, небрежно махнул рукой официанту, и тот поспешил удалиться.

— Вы же могли отдать приказ своим охранникам, чтобы его скрутили, и врач провёл бы все необходимые процедуры. Так почему не сделали этого? Я ведь не профессионал, более того, никогда ничем подобным не занималась. Вы же осознаёте, что такая серьёзная рана может аукнуться нехилыми последствиями?

Не то, чтобы я считала императора дебилом, но хотелось бы знать, случись что с его драгоценным сыночком, я не буду за это в ответе.

— Я всё понимаю, девочка, — его взгляд стал колючим, опасным, а я невольно поёжилась. Как же они похожи с Монголом. Тот также на меня смотрел, когда я заговорила об его отце. Не нравится им, видите ли, когда я лезу в семейные дела. Так я же не настаиваю. Отпустили бы меня и всё, нет проблемы. Делов-то. — Но моего сына не так-то легко скрутить, как ты говоришь. Это, во-первых.

— А во-вторых? — ну, раз уж он решил поболтать…

— А во-вторых, он запретил мне вмешиваться в его дела и его жизнь, — проговорил задумчиво, словно что-то вспоминая. Судя по тому, как съехались в кучу его густые брови, в этом «что-то» веселья мало.

— Даже если это касается его жизни?

— Даже если так, — тяжело вздохнул, выпил остаток коньяка и налил снова.

Большими глотками я осушила свой бокал, зажала рукой рот.

— Коньяк крепкий, выдержанный. Вот, возьми лимон с кофе. Хотя я считаю, что заедать такой аромат — жуткое преступление.

Закинув в рот дольку лимона, прожевала его и, так и не почувствовав вкуса, проглотила. Ну и гадость же этот их дорогой коньяк. Но внутри потеплело, мгновенно прошла дрожь.

— В общем, я сделала, что могла. Ваш сын мужик здоровый, очухается. А вы можете сделать для меня кое-что? — знала, что некрасиво, но как-то плевать. В конце концов, я его по поводу долга за язык не тянула.

Аслан Шамилевич засмеялся, наполнил наши бокалы.

— А ты шустрая девочка. Мой сын не ошибся, когда выбрал тебя.

Ваш сын, папаша, мне своим выбором всю жизнь искалечил.

— Так что насчёт небольшой услуги? — стояла на своём, не собираясь уступать. Коньяк успокаивал и отсекал страх — то, что нужно.

— Я ведь обещал тебе. Слушаю.

Взяв бокал с новой порцией коньяка, выпалила:

— А можно мне уйти?

— Нет, — ответ последовал незамедлительно, будто именно этого он и ждал.

— Что ж, я хотя бы попыталась.

— Ты принадлежишь моему сыну, — лениво протянул папаша, обратив всё своё внимание на экран телевизора.

— И вас не смущает тот факт, что ваш сын не спрашивал моего согласия на сей счёт? — спросила заплетающимся языком. Алкоголь действовал быстро и метко.

— Не смущает. Если мужчина из нашего рода хочет женщину, он берёт её.

Мда. И как теперь винить Монгола? Тут, похоже, надо было начинать с отца, а, может, даже с деда.

— Понятно. Значит, просить вас о помощи не имеет смысла, — выпила остаток на дне, сама подвинула императору стакан.

— Почему же? Просить о помощи можно. И я помогу. Если это, конечно, не нарушит и без того хрупкого перемирия между мной и сыном, — и снова наполненный бокал перекочевал на мою сторону.

Еле удержалась, чтобы не закатить глаза, взывая к небу.

— То есть, на отдельную спальню я не могу рассчитывать?

— Нет. Ты будешь жить там, где скажет Архан.