Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 41

— И это не помните? Ох, может быть, мне позвать магистра Фарраля, вы точно хорошо себя чувствуете? — Мира обеспокоенно вгляделась в мое лицо, но я отрицательно помотала головой. Мне тут еще чародея не хватало, еще заподозрит что, так проблем не оберешься. При всем своем желании узнать об этом мире как можно больше, Фарраль представлял для меня опасность первого уровня — чародей был близок к семье, обладал неустановленным для меня потенциалом, и мне меньше всего хотелось, чтобы такой полезный человек вдруг начал играть против меня.

— Я просто действительно много выпила, и многие воспоминания вчерашнего вечера для меня как в тумане...

«Да и сама я словно ежик в тумане... Ежик? Причем тут ежик?... Лошадка-а-а?..» — казалось бы бессвязная ассоциация, пронесшаяся в моей голове, внезапно пролила свет на события прошедшего вечера, а прозвучавшие следом слова Миры смогли полностью восстановить несколько фрагментов вчерашних событий.

В голове поплыло неторопливое слайд-шоу.

Вот я стою в окружении каких-то молодых дам, и мы общаемся, кажется, как раз про местную моду. Ни черта не помню, но, кажется, диалог был весьма оживленным и интересным всем участникам. Смена слайда: мужчина, лет тридцати пяти, не красавец, с «безвольным» подбородком, но не лишенный некоторого обаяния, весьма с жаром повествует о своей поездке к Вольному народу. Смена слайда, и я с тем же жаром доказываю ему, что посадка в седле «по-женски» исчерпала себя еще на моменте идеи, и чтоб объездить коня, нужна не сильная мужская рука, а мозги. Смена слайда: конюшня, два прекрасных жеребца под сбруей стоят у открытых ворот замка. Фрей предлагает мне дружеское пари — сделать круг, до города и обратно к воротам, показать мастерство наездницы. В его устах это звучит почти пошло, но, кажется, я на тот момент об этом мало задумывалась. Смена слайда: я пришла второй, отстав от Фрея на целый корпус, но мне рукоплещут, а граф помогает спуститься в этом безумно красивом и безумно неудобном платье с седла. Слова признания моей правоты, тост в честь Эвелин Смелой.

«Скоро моими титулами можно будет вышивать замковые гобелены, используя их вместо краевого узора».

— ... и я очень переживаю за вас. Конечно, я не в праве вас осуждать, но спасет ли Пресветлая и Всевидящая вас от падения с коня на полном скаку?

«Это она так Светозарную величает? Ах, ну да, я же читала. У нее там список титулов раза в четыре длиннее моего, ну ей-то по статусу положено».

— Я понимаю, Мира. С моей стороны это было очень безответственно, я признаю. Что-то... что-то не рассчитала я вчера, я себя так странно чувствую после этого, — я кивнула на правую ладонь, намекая на благословение божества, и служанка отвела взгляд.

— Говорят, что божественная сила опьяняет. Я... вы знаете, Ваше Высочество, что богиня не даровала мне дочь, как бы я не просила, но я бы не пожелала ей такой участи, будь она у меня, — она вздохнула, поднимая на меня глаза. — Простите меня, госпожа, я — старая женщина и лезу в те вещи, что мне недоступны.

— Мира, я получила власть, которая и не снилась моему отцу, разве можно об этом сожалеть? Я могу изменить все, что было неподвластно нам до этого момента! — Я улыбнулась служанке и, протянув к ней руку, сжала ее сухую, чуть шершавую ладонь, чувствуя какой-то непонятный, чуть нервирующий зуд в глубине души.

— А какой ценой? — она подняла на меня печальные глаза, и я замерла. Она точно не могла знать о нашем договоре с божеством, но что же тогда она имела ввиду?

— Какой? — мои губы прошептали это сами по себе, а я не отводила взгляда от лица сидящей рядом со мной. Внезапно со стороны стены раздалась возня, мы обе повернули голову и увидели Марию, которая, кажется, просто заснула под непонятные взрослые разговоры и сползла по стенке на кровать. Отпустив руку служанки, я отвела взгляд. Кажется, ребенок должен был быть хотя бы на какую-то часть моей заботой, но все легло на плечи Миры. Ей хлопоты, а мне — слава? Обмен не очень равноценный, но...

Пообещав себе заняться воспитанием девочки самостоятельно, после возвращения из мятежного герцогства, я снова откинулась спиной на подушку, прикрывая глаза. Я старалась даже мысли не допускать о том, что я могу не вернуться, по крайней мере, эти размышления не всплывали на поверхность так явно. В погоне за способом, что позволит мне решить поставленные перед собой задачи, я вдруг оказалась вовлечена в то, во что ни один разумный, обычный человек из моего родного мира не влез бы. В войну. Сейчас, лежа в кровати, на мягкой перине, слыша, как Мира легкими шагами перемещается по комнате, что-то убирая, открывая шкафы и проветривая помещение, я вдруг осознала, что ведь совсем не готова к тому, что меня там ждет. Но пути назад у меня не было. «Что же, раз решила, то пойду до конца! В конце концов, смерть не может быть страшнее рабства, да и ей надо до меня еще добраться, этой старухе с косой. Я буду не одна».

На одеяло, поверх моих ног, легло платье, я открыла глаза и поняла, что пора покидать уютную постель.

Пока Мира собирала меня для выхода из покоев, я наблюдала за тем, как проснувшаяся от дремы девчушка снова взялась за вязание. Мария уже не казалась той тенью, испуганной мышкой, что я видела во дворе, но что-то в ее глазах, в иногда излишне осторожных или, наоборот, резких движениях, царапало мой взгляд. И заставляло чувствовать себя виноватой перед ней в чем-то, но я не могла в толк взять, почему.

Закончив с моим туалетом, первая претендентка на орден «Стальные нервы и золотые руки» поправила мне чуть подвернувшуюся нижнюю юбку, разгладила складки не длинного шлейфа платья и присела в реверансе.

Мой взгляд скользнул по своему отражению в зеркале, а потом я, чуть повернув голову, посмотрела на все так же лежащий на моем столе клинок, полученный из рук божества.

— Мира, а бронник не появлялся? — ответом мне была быстрая полуулыбка и чуть лукавый взгляд, тут же спрятанный под ресницами.

— Появлялся, госпожа, а как же. Мы все обсудили, и над заказом для вас трудится сразу четыре мастерских, все будет готово уже завтра, и утром будет финальная примерка.

Я кивнула, заинтригованная поведением своей личной служанки, но расспрашивать не стала — что я успела понять про Миру, так это то, что если б мне, по ее мнению, нужно было что-то знать, то она бы сразу мне рассказала, а так, видимо, сюрприз какой-то готовит. Не буду портить его своими расспросами.

Взгляд упал на лежащие на моем столе рядом с мечом гроссбухи и исписанные листы. Учитывая вчерашний разговор с Рудольфом и договоренности с Марьям, следовало показать результат моих изысканий королю как можно скорее. И чем плох сегодняшний день?

— Мария, мне нужна твоя помощь. Возьми вот эти две книги, а я возьму остальное. Поможешь донести до кабинета короля? — отложив вязание, будущая фрейлина кивнула и взяла две верхние книги, самые тонкие, а я, уложив стопку исписанных мною листов под обложку одного из гроссбухов, подхватила оставшиеся три.

Мира открыла нам дверь и вышла следом, направляясь по каким-то своим делам, а мы с Марией отправились к кабинету Рудольфа. Я чувствовала себя уже достаточно уверенно, чтобы рассуждать об экономике и расчетах — отвар, который изготовил магистр Фарраль, был поистине чудотворным.

Идя по крылу, в котором располагались мои покои, я дважды натолкнулась на вчерашних собутыльников, и надо сказать, что большим облегчением для меня стали дружелюбные, а местами даже восхищенные, взгляды. Мы вежливо расшаркивались, и мне освобождали дорогу, желая доброго утра и надеясь продолжить общение за обедом. Перед самым кабинетом короля я краем глаза заметила уже знакомый мне силуэт и, мысленно скривившись, изобразила на лице вежливую улыбку.

— Ваше Высочество, — Элиас Оташский, повернувшись ко мне от портретов, окинул меня коротким взглядом и поклонился, как того требовал этикет.

— Ваше Сиятельство, — я коротко кивнула, приветствуя графа, и уже было отвернулась, чтобы продолжить свой путь, как он, переведя взгляд на стоящую чуть позади меня Марию, нахмурился и непонимающе покосился на меня.