Смерть супермодели (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 10

— Ну, нет, — сказала Лора, — мне сказали совсем другое. И ткань уже заказана. — Она солгала, прежде чем даже подумала об этом, а потом решила, что это будет даже неплохо. Но опасно. — У нас восемь недель на часть вещей. Мы не можем все сейчас поменять.

Все посмотрели на Пьера Севьена, который что-то изо всех сил печатал смс. Он с невинным видом взглянул на них.

— Я не думаю, что мы не сможем найти компромисс. Пара штрихов здесь, пара там и мы можем перевести модели в другой сегмент. Добавим пару деталей, чтобы придать роскоши и богатства. А следующий сезон откроем с нуля, с новой, фантастической коллекцией, которая будет представлять собой сотрудничество между экстравагантностью, мастерством и коммерцией.

— Коммерция осталась дома, — сказала Лора, напоминая о Руби, у которой было самое острое чутье на то, что будет продаваться.

Остальную часть обеда Боб провел в приподнятом настроении, оставаясь оптимистом в отношении к «новой компании», Ивана пыталась не выглядеть злорадной победительницей, а Пьер пытался делать хорошую мину при плохой игре.

Лоре казалось, что она сдается с потрохами.

Выйдя на улицу, она даже не повернулась к своему агенту.

— Ты ведь только что не сделал то, о чем я подумала? Ты не можешь так просто дать Иванне Шмиллер право принимать решения о линии.

— Кажется, ты думаешь, что за несколько миллионов долларов легко получить то, что вам нужно.

— Иванна Шмиллер? Вы видели ее вещи? Вы когда-нибудь были в комнате, которую она спроектировала? Это похоже на цирк−шапито из измельченного бархата и бахромы. Это похоже на карнавал животных шкур. А дизайн, который она сделала для пентхауса Флюшер? Вы видели? Она просто взяла горстку страз и рассыпала их по всему мраморному полу.

— Успокойся.

— Нет. Я не успокоюсь. «Сэндвич» не о резных кнопках из тикового дерева и хромированных ремнях. Это не шелковые шкуры животных. Речь идет не о блестящей бахроме. Это все для Джереми. Речь идет о красоте внутри. Это о том, чтобы не быть очевидным. Ты собираешься убить эту линию, прежде чем она даже сделает первый вздох.

Севьен ничего не ответил, только окликнул такси.

— Тебе нужно подумать о двух вещах. Во−первых, по вашим ценам — вам нужно добавить внешнего лоска вещам. — Такси остановилось, и он открыл дверь. — Во−вторых, твоя сестра получила бы эти деньги безо всяких спектаклей.

Лора почувствовала, как задрожала нижняя губа, и на глазах начали наворачиваться слезы, затуманивающие глаза. Она так разозлилась на себя за это.

— Не расстраивайся, — мягко сказал Севьен. — Я знаю, что тебе кажется, что это происходит только с тобой. Но это случается с каждым дизайнером каждый раз. Я ни разу не видел исключения. Очень, очень успешные дизайнеры каждый сезон ведут такой же бой, и не только в первый сезон. Как ты думаешь, почему твой друг Джереми спал со своим инвестором? Потому что это легкие деньги? Нет, потому что он знал, что стоит за ней. Спроси его, как он обходится без нее. И я уверен, что сделал бы это снова, не раздумывая ни секунды.

— Я ненавижу это, — сказала она, вытирая слезы.

— Я знаю. Все так делают. Не волнуйся. Вы сделаете то, что вам нужно. Просто убедись, что с Иванной в демонстрационном зале будет твоя сестра, а тем временем я постараюсь найти вам кого−нибудь еще.

Он сел в салон такси, оставив Лору наблюдать, как он уезжает.

Она не знала, кому еще позвонить. Чем дольше Лора изучала свой короткий список контактов, тем больше бросалось в глаза его имя.

— Джереми, я знаю, что ты занят.

— Я дома, — сказал он. — Тиффани заболела.

Она всегда считала странностью нетерпимость Джереми к болеющим, пока не узнала, что у него кистозный фиброз15, а это означает, что простуда коллеги может быть почти смертельной для него. Лора была единственным человеком, знающим его тайну, и единственным человеком, которому он доверял.

— Мы никогда не говорили много о Грейси.

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Где ты?

Лора обнаружила, что идет к вокзалу, но боялась, что у нее не получится закончить разговор до того как она доберется до здания.

— Я знаю, что Грейси руководила линией.

— Да.

— Потому что у нее были деньги.

— Верно.

Она замолчала. Станция была прямо перед ней, и она еще не была готова спуститься. Она так же не была готова еще задавать слишком скользкие вопросы.

— Не бери в голову.

— О чем ты?

— Ты скучаешь по ней?

Тишина. Затем кашель. И другой. Это означало, что он слишком много работал. Лора слышала, как он дышал, и она хотела отвлечь от слишком личного вопроса шуткой и отрицаниями. Но Лора этого не сделала. Она ждала.

В конце концов, когда она услышала, как поезд внизу пришел на станцию он сказал:

— Иногда. Когда я не знаю, в каком направлении идти. Мне не у кого спросить. А она могла бы блестяще справиться с этой проблемой.

— Но она бы никогда не позволила тебе расширить производство.

— Поэтому я не скучаю.

— Иване нужен полный контроль над дизайном.

Повисла еще одна длинная пауза. Волна пассажиров поднялась по лестнице, а Лора так и осталась стоять, окруженная непрерывным потоком людей.

Джереми наконец спросил:

— Ты мне доверяешь?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Это простой вопрос. — Она явно разозлила его. — Ты мне доверяешь?

Лора наблюдала за женщиной с коляской в ​​одной руке и ребенком пытающейся спуститься по лестнице метро. Девушка рефлекторно схватила переднюю ось коляски и потянула, не спросив, нужна ли женщине помощь. Заполнилась повисшая пустота между вопросом Джереми и её ответом.

— Нет.

Она ожидала чего−то большего, но получила лишь:

— Ты мне доверяешь, и ты это знаешь. Не беспокойся об Иванне. Забудь ее. Уходи оттуда и занимайся линией. У вас завтра съемка?

−Томасина мертва.

— И её тоже забудь.

— Звучит не очень приятно. — Лора вспомнила реакцию Руби на ее быструю замену мертвой девушки.

— Добро пожаловать в руководство собственным бизнесом.

Лора слегка улыбнулась, желая сказать, что хотя она находится всего лишь дальше по коридору от него, но все же скучает по нему и его едким замечаниям.

Глава 4

Теперь они жили нев квартире, теперь у них был дом, который Лора делила с матерью и сестрой, и это было прекрасно. Но что было не прекрасно, это то, что он был в часе езды от Манхэттена. Поездка на поезде до Бэй−Ридж, ее нового района в Южном Бруклине, заняла час, плюс−минус, что дало достаточно времени, чтобы Лора ознакомилась с каждым объявлением, стихотворением и объявлением о государственной службе, размещенным в вагоне. Поезд, в котором она ехала, был отдан на откуп рекламной компании «Saint JJ», он же Джереми.

Расклеенная возле дверей реклама, принадлежащая бренду Джереми, заполняла каждый сантиметр. Оранжево−красная, как самое яркое пламя, с логотипом. Все было идеально, и сумка, шляпа, и даже губная помада Димфны Бэстил. В объявлениях еще ничего не было, но вещи были уже предметами вожделения. Лора закрыла глаза, чтобы не видеть его всемирного господства.

Ее плечи опустились. Усталость, которую она терпела во время подготовки к показу, накрыла Лору. Она почти спала. Показ прошел хорошо, несмотря на смерть в конце. Газеты завтра расскажут историю, и ее бледное лицо рядом с породистой красотой Томасины будет во всех новостях. Затем Дебби Хейворт. И еще Руби с четырехчасовым допросом по абсолютно непонятным причинам. Наконец, Лора практически лишилась творческого контроля над своей линией, потому что у нее не хватало денег, а последняя соломинка в виде Джереми только говорила, что она все преодолеет.

Лора задумалась о том, как хорошо начиналось и какие усилия пошли прахом после смерти Томасины, которая все последние месяцы была музой для Руби, как ловко и прекрасно, как по книге, развивались их отношения, и какую запоминающуюся точку в конце поставила модель. По дороге домой на поезде она колебалась, жалея Томасину и презирая ее. На прогулке от поезда до ее квартала она задавалась вопросом, почему Джереми так настойчиво пытается войти в доверие, а когда пересекла последнюю улицу, Лора готова была начать корить себя из-за Стью, когда увидела журналистский фургон у себя перед домом.