Болото - Левантская Гюрза - Страница 39

Часто приходил начальник. Теперь и он работал вместе со всеми. Складывалось впечатление, что в деревне остались только младенцы с матерями и раненные в последних событиях. Кроме стука инструмента и гула катящихся тележек, не было слышно ничего постороннего. Работа шла в полном безмолвии. Ира периодически чувствовала взгляд, прикованный к своей спине. После Ринни-то и сая ей было хорошо знакомо это ощущение. Но стоило обернуться, и она видела начальника, целиком погружённого в работу. Что бы он ни думал, но разговаривать не желал. И даже не хотел, чтобы она знала, что он наблюдает за ней. Диалог столь громкий, столь понятный, начатый, когда она стояла со связанными руками у столба, так и не был завершён. С другой стороны, начальство, это тебе не мальчик и не приятель по играм. На то оно и начальство.

Когда человек читает газету или смотрит новости, то он делает это так, будто смотрит фильм или читает увлекательный роман. Чужие судьбы, чужие лица. «Это не про меня», – говорим мы, искренне веря, что не нас однажды в одно движение слижет цунами, не нам лежать под обломками после землетрясения, мы никогда не заблудимся в лесу и не умрём от жажды в пустыне. Эти истории писаны не про нас, домашних или просто слишком уверенных в собственных силах. Самое забавное, что мы продолжаем в это верить, делая шаг в трясину или наблюдая, как первый кусок падает с рушащегося здания. Ира считала, что за последние полгода с хвостиком на её долю уже выпало достаточное количество историй, по уровню впечатлений сравнимых с любым из природных катаклизмов. Но беда обычно не ходит одна. А ещё неприятнее, когда тяжёлые события идут одно за другим, не давая опомниться. Если это происходит, так и хочется пофилософствовать о превратностях жизненного пути, чёрных и белых полосках… Но будет ли время думать об отвлечённом?

Упавший на пол и погасший практически сразу фонарь заметили все до единого рабочие. Его машинально подобрал кто-то из мужчин. Забота о крохах поруха была в крови у любого вольного или невольного жителя этого места. Он бережно отёр стеклянные детали от пыли и убедился, что маленький шарик остался внутри, хотя пара стёкол всё-таки разбилась и выпала из металлических пазов. У Иры стало неспокойно на душе. Замкнутое пространство и так давило на психику, а тут ещё и света стало меньше. Порух – чудесный материал. Как много может подарить один-единственный шарик! И как заметен становится весь тот свет, что он способен дать, когда тот внезапно исчезает.

В тишине потихоньку надвигался какой-то шорох, неприятный, как тихий скрежет металла о стекло. На голову посыпалась пыль, Ира чихнула и машинально вытерла лицо ладонью. Под ноги упали мелкие камешки. Значения слова «кассат», которое произнёс чётко один из охранников, на тот момент Ира не знала. Оно влетело ей в голову, когда всё вокруг пришло в движение, когда сверху полетела каменная крошка, когда фонари один за другим начали отрываться от стен, падая и разбиваясь на осколки. Свет неумолимо гас. Она почти сразу потеряла ориентацию в пространстве и совершенно не знала, куда надо двигаться.

Кассат. Обвал.

Отовсюду слышались скрежет, противный хлюпающий звук и крики, перемежаемые командными голосами, удаляющимися от неё. Ира сделала пару глубоких вдохов и закашлялась от каменной пыли. Голоса… в темноте они звучали как из-под одеяла. Кровь била в уши, заглушая половину звуков. Идти за голосами. Вроде в ту сторону, вон и огонёк фонарика мелькнул впереди. А этот голос ни с чем не перепутаешь: начальник. Опять командует. Он, кажется, стал ближе. Идти на голоса! За звоном цепей, не давать страху пробраться под рёбра к сердцу. Медленно, но идти. И вдруг до неё дошло, что всё это время стоит на месте, не шелохнувшись. У неё не было сил сделать даже шага, и мысль убегала вперёд, к спасительному выходу одна, оставив скованное ступором тело в одиночестве среди стен, которые давили на сознание. Вокруг была темнота, и даже одинокий огонёк впереди казался призрачным. Или игрой воображения.

Земля под ногами чуть вздрогнула. Это позволило сделать один-единственный шаг вперёд, чисто машинально, чтобы удержать равновесие. Внезапно кто-то схватил её за руку и сдёрнул с места. Прямо в уши ударил голос начальства: громкий, чёткий, сквозь зубы. «Взбешённый» – это будет правильное определение, хотя представить дроу в таком состоянии трудно. Что-то тихо говоря, очевидно, ругаясь, он потащил её куда-то в непроглядной темноте. Она спотыкалась о препятствия, но шла на ватных ногах, понимая, что для своего провожатого сейчас не более чем обуза. Периодически закрывала глаза: эта темень ничем не отличалась от окружающей, но хотя бы была добровольной. Дрожь под ногами не прекращалась. Или это коленки? В поисках опоры, в очередной раз споткнувшись, упёрлась рукой в стену. Теперь идти стало проще. Пришло совершенно неуместное и пугающее осознание, что с момента, как ей помогли сдвинуться с места, пройдено не более пятнадцати шагов. Огонёк уже исчез с глаз, и было непонятно, как ориентируется её спутник. Очередная дрожь, стена под рукой зажила собственной жизнью и куда-то поплыла, поднимая облако пыли; Ира закашлялась. Начальник потерял равновесие и упал, потянув её за собой. Она тоже шлёпнулась на пол и откатилась в сторону, лишившись единственного ориентира в замкнутом пространстве. Вокруг всё двигалось. Апофеозом стал болезненный крик, и наступила ничем не колеблемая тишина.

Некоторое время Ира просто лежала на земле. Шевелиться не хотелось. Всё произошло так быстро, что она совсем не успела очухаться и до конца понять, что происходит. Да и где-то на краю сознания сидела мысль, что не очень-то и хочется это знать. Здесь, на каменном полу, вполне уютно. Главное, глаза не открывать, и скоро всё закончится. Кто-нибудь подойдёт и если не объяснит, что произошло, то хотя бы возьмёт за руку и скажет, куда топать. И куда все подевались? Обвал, да, но, кажется, пронесло. Вот же она, живая. Скоро всё кончится. Ну где же эти охранники? Ни шороха, ни звука.

Открывать глаза не хотелось, но когда она всё-таки это сделала, то ничего собственно не изменилось. Тьма была кромешной, в воздухе всё ещё висела мелкая пыль, вызвавшая очередной приступ кашля. Она прикрыла лицо рукавом. Тишина.

Вынужденная пассивность действует на нервы не хуже топлива. Потребовалось совсем немного времени, чтобы стало невыносимо жутко от недостатка информации. Ира пошарила вокруг руками и встала на четвереньки. Вся обратившись в слух, она поползла в поисках выхода. Пару раз останавливалась и роняла в темноту: «Эй! Есть здесь кто? Куда все делись?» Собственный голос возвращался в уши так, будто не успел улететь далеко. Почему-то это пугало. Ира решила продолжить путь молча. До стены добралась достаточно быстро. Твёрдая поверхность уже никуда не убегала из-под рук, пол стоял на месте и не шатался, но всё же выпрямляться в полный рост не спешила. Двигаясь вдоль стены, она надеялась вот-вот наткнуться на пустое пространство туннеля. Делая очередной шаг на четвереньках, поставила руку и болезненно вскрикнула, ощутив, что по руке потекла тёплая жидкость. Машинально сунув руку в рот, почувствовала солоноватый привкус крови из небольшой раны. «Чёрт! На что это я напоролась?» Пошарила руками перед собой и услышала характерный звон стекла. Аккуратно разгребая осколки, наткнулась на погнутый остов фонаря. Среди камней нашёлся круглый кусочек в масле, скорее всего, порух, бесполезный, поскольку зажечь его было нечем. Дальше она двигалась уже осторожнее, боясь напороться на другие осколки. Ещё через несколько шагов почувствовала дуновение воздуха. «Ну наконец-то! Вот и выход!» Однако под руками была всё та же стена. Недоумевая, откуда же она чувствует ветер, аккуратно встала на ноги и пощупала камень. Ладони провалились в пустоту, и, обнаружив небольшую дыру, Ира разочарованно выдохнула. Отдушина. На какое-то время она припала к ней, вдыхая свежий воздух полной грудью. Чуть успокоившись пошла дальше, прощупывая всё вокруг. Нетерпение сжигало изнутри, подстёгивая и не давая вырваться наружу подкатывающему страху. Когда нога наступила на что-то мягкое, Ира замерла в ужасе, в голове сразу пролетели мысли о змеях и мышах. «Тьфу ты! Да никого тут нет! Успокойся. И ты не боишься ни змей, ни мышей! Спокойно!» Медленно пошарив рукой, она тут же её отдёрнула. Сердце скакнуло в уши, отбив несколько ударов прямо в виски. Под пальцами явственно ощущалась чья-то холодная рука.