Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 92

  - Что-то мне подсказывает, что Вы, Яков Платонович даже оставшись наедине с самим собой скучать не будете, - господин Волков усмехнулся, головой покачал, - сие отлично, поскольку мне хотелось бы побеседовать с родственниками прежде, чем прибудет адвокат. Ольга, прошу за мной.

  Ольга Макаровна вздохнула, несколько нервно поправила волосы и последовала за Тимофеем Тимофеевичем, даже не зная, ждёт ли её радость или изгнание из дома с позором. Ну и пусть, как говорится, чему быть, того не миновать, она человек, а не птица сказочная, чтобы голову в песок от страха прятать.

  ***

  В кабинете господин Волков любезно предложил Ольге присесть, чем изрядно смутил и встревожил барышню, особой чувствительностью не отличающуюся. Помолчал немного, прошёлся из стороны в сторону, заложив руки за спину.

  - Вы уж не тяните, Тимофей Тимофеевич, я не барышня восторженная, со мной особенно церемониться не надо, чувств не лишусь и не надейтесь, - Ольга руки на груди скрестила и голову вызывающе вскинула.

  - Наследницей Вас хочу сделать, - господин Волков опустился за стол, хищно впившись взглядом в родственницу.

  Ольга облизнула пересохшие губы, выдохнула хрипло и растерянно:

  - Так я же не достойная...

  Кустистые густые брови старика взмыли вверх, в голосе заскрежетал сдерживаемый смех:

  - Отчего же? Убить Вы меня не пытались, на других не искушались, а то, что родство у нас весьма относительное, так это и вовсе ерунда. Как гласит библия, все люди на земле братия и сёстеры.

  - А Василиса как же? Жалованье у Коробейникова, поди, не шибко большое, а молодой семье много надобно, - Ольга плечами передёрнула, добавила с горечью, - в нищете-то жить не шибко сладко.

  - Василису я без денег тоже не оставлю, отпишу ей тысяч двадцать, а то и тридцать с правом единоличного пользования, она и рада будет.

  Ольга быстро прикинула оставшийся капитал и опять облизнулась. Что и говорить, сумма выходила немалая, с таких-то доходов можно, ух, как развернуться! На золоте и пить, и есть, золото носить и золотом укрываться.

  - Как Андрей? Его Вы тоже в завещании упомянете?

  Тимофей Тимофеевич вздохнул горестно, голову опустил:

  - Он меня и за отца-то не считает, захочет ли от меня наследство получить? Поди, побрезгует.

  Ольга Макаровна задумчиво пальчиками по подлокотнику кресла побарабанила. Да, Андрей Александрович щепетилен до невозможности, господина Волкова отцом ни разу не называл и вряд ли станет, может от денег и отказаться, тем более, что сам не бедствует. В богатой-то да любящей семье легко честь с гордостью сохранить, а вот попробуй-ка человеком остаться, когда выживать приходится!

  - А Вы его часть наследства как свадебный подарок отпишите, да не ему, а его невесте, - Ольга озорно улыбнулась, - от подарка отказываться неприлично, раз, Юлия Романовна к Вам весьма тепло относится, два, спорить с невестой и молодой женой завсегда себе дороже, Штольман тому яркий пример, три.

  По морщинистым губам Тимофея Тимофеевича пробежала лёгкая улыбка. Старик помолчал, силясь проглотить вставший в горле колючий ком, и хрипло прошептал:

  - Умница.

  Ольга беспечно плечиком дёрнула:

  - Я знаю.

  - И скромностью со стыдливостью излишней не изуродована. Поживёшь со мной? Характер у меня суровый, да я думаю, ты справишься.

  Ольга губки покусала, принахмурилась, опять пальчиками побарабанила. Соблазн, спору нет, большой, только барышня уже давно зареклась соглашаться опрометчиво, толком всё не взвесив и не обдумав.

  - Пожалуй, - барышня отбросила за спину огненно-рыжие пряди и чуть наморщила носик, - я склонна принять Ваше предложение. В крайнем случае, уехать я всегда смогу.

  Господин Волков хмыкнул, про себя решив, что ни за что не отпустит эту яркую, словно сама жизнь девушку и непременно добьётся того, чтобы и она сама, и её супруг, а также их дети остались жить в этом доме. Тот факт, что Ольга Макаровна о замужестве и не помышляла, Тимофея Тимофеевича не смущал ничуть. Какая разница, о чём барышня думает, главное, что решил отвечающий за неё мужчина! И вообще, для самой Ольги, этого старого дома, как и для его пожилого хозяина, всё только начинается! И много всего хорошего ждёт впереди.

  ***

  Оставшись с Василисой наедине, Антон Андреевич с неудовольствием понял, что дар речи решительно оставляет его. Барышня тоже молчала, стыдливо теребя оборку на платье и изредка бросая на Коробейникова полные тайной надежды и смятения взгляды.

  - Погода сегодня какая чудная, - выдавил следователь и посмотрел на мелкий дождь за окном.

  Василиса мягко виновато улыбнулась:

  - Я не очень люблю дождь, Вы уж простите великодушно.

  - Я тоже терпеть не могу сырость, - с готовностью подхватил Коробейников, - и холод тоже. Когда меня Яков Платонович в монастырь отправил...

  - В монастырь? - ахнула Василиса. Барышня немного лукавила, Тимофей Тимофеевич искренне восхищался столичным следователем и обо всех расследуемых им делах узнавал во всех деталях, включая то, сколькими пылкими взорами обменялся Штольман с Анной, как долго они гуляли под ручку, да из-за какой напасти опять рассорились.

  Так что Васенька прекрасно помнила о математике Демиурге, но предпочла скрыть свою осведомлённость, дабы Антон Андреевич смог её просветить. Мужчинам ведь так важно чувствовать себя значимыми.

  Постепенно, вспоминая то одно, то другое дело, Коробейников успокоился и как-то даже для самого себя неожиданно предложил: