Связанные Прошлым (ЛП) - Рейли Кора - Страница 71

         Я обняла ее, и она зарылась лицом мне в шею, всхлипывая. После нескольких минут плача она громко сглотнула.

         — У Фины на шее следы от него... на ней было свадебное платье, оно было разорвано и окровавлено, и она выглядела такой... сломанной. Он сломал ее, Вэл. Он... он изнасиловал ее.

         Я прикусила губу.

         — Вы уже вызвали доктора?

         — Фина не хочет, чтобы ее осматривали.

         Я кивнула. Разве не так реагировали многие жертвы изнасилования? Их стыд был слишком силен.

         — Фина такая же сильная, как и ты, Инес. Она через это пройдёт.

         — Очень на это надеюсь. Боже, надеюсь на это.

Данте

         Мы с Пьетро вышли из кабинета, давая Серафине время поговорить с Данило. Сэмюэль прислонился к стене напротив двери, но выпрямился, нахмурившись, когда я закрыл дверь.

         — Ты оставил ее наедине с Данило?

         Пьетро потер лоб.

         — Она настояла на этом.

        — Данило и Серафина должны поговорить, — сказал я.

         Сэмюэль вытаращил глаза.

         — Она не может выйти за него замуж. Она уже не та девушка, какой была раньше.

         Я ничего не говорил, но боялся, что он прав. Данило все еще хотел Серафину, и по нашим правилам он имел на нее право, но свадьба казалась маловероятной, учитывая эмоциональное состояние Серафины.

         — Она поправится, — сказал Пьетро. — Они все еще могут пожениться в следующем году, когда она восстановится.

         Я не был уверен, что Серафина в скором времени восстановимся от случившегося. Мы даже не знали точно, что ей пришлось пережить. Может, и никогда не узнаем.

         Инес поспешила к нам.

         — Фина с вами?

         — У меня в кабинете разговаривает Данило, — сказал Пьетро.

         Инес остановилась рядом с ним, явно желая заглянуть внутрь и проверить, как там ее дочь.

         Через несколько минут появился Данило с мрачным выражением лица и обручальным кольцом Серафины на плоской ладони, словно памятником о том, что было раньше. Он поднял голову.

         — Серафина, не выйдет за меня замуж, — его глаза встретились с моими. —Мне нужно поговорить с отцом.

         Он зашагал прочь, уже доставая свой телефон.

         — Мне нужно поговорить с ней, — сказал я.

         — Позволь мне сначала поговорить с ней. Мне нужно убедиться, что она в порядке, после разговора с Данило.

         Я кивнул, и Инес проскользнула в кабинет.

         — Манчини это не понравится, — тихо сказал Пьетро. — Наши семьи должны были стать единым целым ради укрепления Наряда. Индианаполис самый значимый город Наряда.

         — Давай не будем сейчас об этом беспокоиться.

         Наконец Инес вышла, печально сжав губы.

         — Пожалуйста, будь осторожен, Данте, — мягко сказала она. — Она уже достаточно натерпелась.

         — Я знаю. Но если мы хотим получить шанс отомстить Римо за то, что он сделал с ней, мне нужно собрать информацию.

         Инес кивнула, затем отступила назад и наконец позволила мне войти в кабинет.

         Серафина стояла у окна, выглядя молодой и потерянной. Я тихо прикрыл за собой дверь. Она подняла голову. Мой взгляд метнулся к ее горлу, и она прижала руку к этому месту, покраснев от стыда.

         — Не надо, — мой голос прозвучал резче, чем предполагалось.

         Я придвинулся поближе к племяннице, внимательно наблюдая за ней, чтобы понять, комфортно ли ей находиться рядом со мной. Она избегала Данило, и я не был уверен, насколько сильна ее травма.

         — Не стыдись того, что тебе навязали, — добавил я более мягким голосом, хотя это стоило немалых усилий, потому что вид Серафины в таком состоянии всколыхнул во мне ярость. — Не хочу вскрывать болезненные раны, Серафина, но я, как Капо Наряда, должен знать все, что ты знаешь о Каморре, чтобы я мог уничтожить их и убить Римо Фальконе.

         Серафина избегала моего взгляда.

         — Не думаю, что знаю что-нибудь, что поможет тебе.

         — Каждая мелочь поможет. Привычки. Динамика отношений между братьями. Слабости Римо. Планировка особняка.

         — Римо не доверяет никому, кроме своих братьев и Фабиано. Он умрет за них, — прошептала она.

         Я и сам это подозревал. Римо не был таким уж непобедимым, как ему казалось. Если он заботился о своих братьях каким-то извращенным способом, на который был способен, это означало, что он был открыт для нападения.

         Серафина продолжила, по-прежнему не глядя в мою сторону.

         — Кроме семьи, в особняк допускаются только Фабиано и Леона, а иногда и уборщики. Римо всегда держит при себе нож и пистолет. Он чутко спит... — она съежилась от того, что открыла.

         Я подозревал, что Римо затащил ее в свою постель. Похитители часто играли со своими жертвами, попеременно обращаясь с ними, как с грязью, а затем показывая им намеки на доброту, завоевывая их доверие. Стокгольмский синдром основан на данной тактике. Жертвы в конечном счете обвиняли себя в изнасиловании и даже пытались убедить себя, что они этого хотели, или подавали своим похитителям сигналы, свидетельствующие о согласии, хотя ни то, ни другое не имело места.

         Серафина задрожала, ее лицо исказилось от чувства вины и стыда.

         Я подошел ближе и осторожно коснулся ее плеча.

         — Серафина.

         Она удивила меня, прильнув ко мне. Я обхватил ее голову руками, пытаясь утешить.

         — Что мне делать? Как буду принадлежать это месту снова? Все будут смотреть на меня с отвращением.

         Обвинить жертву всегда было легко.

         — Если кто-нибудь узнает, дай мне знать, и я с ними разберусь. — Серафина кивнула. — И ты никогда не переставала принадлежать этому месту. Ты — часть Наряда, часть этой семьи, ничего не поменялось.

         И тем не менее все так и было. Мы все семья. Серафина наша семья. Никто из нас не остался равнодушным к ужасам, которые навлек на нас Римо Фальконе.

***

         Данило попросил о встрече. Естественно, я этого ожидал.

         Мы все собрались в кабинете Пьетро. К этому времени Пьетро, по крайней мере, убрал часть обломков, оставленных Данило во время его ярости после простыней, но место все еще было в беспорядке. Пьетро опустился за свой стол, а Сэмюэль стоял у окна, засунув руки в карманы брюк.

         Мы с Данило сели в кресла напротив друг друга. Было уже больше десяти вечера, но ни один из нас не горел желанием спать.

         Данило глубоко вздохнул, вертя в пальцах обручальное кольцо.

         — Мой отец настаивает, чтобы я женился на ком-нибудь из вашей семьи, — сказал он. — Связь между нашими семьями необходима, особенно сейчас.

         Он был прав. Нам нужно было продемонстрировать солидарность, чтобы утихомирить несогласные голоса. Я бы предпочел не заставлять их замолчать с помощью насилия. Нам нужен был каждый человек в наших рядах, чтобы сражаться с Каморрой и Фамильей.

         Пьетро вздохнул и тяжело опустился в кресло. Сэмюэль сердито покачал головой.

         — Серафина не выйдет замуж. Ей нужно время прийти в себя.

         — Есть и другие варианты, — сказал я.

         Глаза Данило вспыхнули.

         — Какие еще варианты? Я не приму дочь какого-нибудь другого Младшего Босса. Мой город важен. Я не соглашусь на меньшее, чем было обещано!

         Я сузил глаза.

         — Следи за своим тоном, Данило. Я понимаю, что это сложная ситуация, но тем не менее я ожидаю уважения.

         Данило сердито посмотрел на свой кулак, в котором лежало кольцо.

         — Я не собираюсь соглашаться на меньшее, чем связь с вашей семьей.

         — Ты не можешь получить Фину! — повторил Сэмюэль, делая шаг вперед, и лицо его исказилось от гнева.

         Я жестом показал ему, чтобы он держался подальше.