Предвестница. Рабыня дракона (СИ) - Квей Клик - Страница 77

Карл повел плечами и уже собрался сказать какой-то довод в ответ, но его слова прервал тихий стук в дверь.

— Кого там еще принесло? — задумался он, открывая гостью.

— Добрый вечер, господин, — поклонилась Мать. — Простите за вторжение, но вашу ссору было слышно даже на улице.

— И что? — нахмурился Карл. — Тебе какое дело?

— Никакого дела, господин. Я лишь пришла, чтобы подтвердить слова своего друга. Простите, господин, но Орлан де Месс сказал правду.

Карл знал, что Мать слепа. Он хотел её послушать, поэтому взял под руку, довел до кресла и усадил. Алекса прошла к двери, чтобы прикрыть вход в спальню. У герцогини появился человек, который сможет вразумить глупого Карла Масура.

— Расскажи ему, — попросила Мать Алекса.

Мать поправила свои коротко стриженные черные волосы, уселась в кресле по удобнее и бросила взгляд тусклых глаз куда-то между герцогом и герцогиней.

— Господин, госпожа, прежде всего вам нужно кое-что выслушать, чтобы вы сделали правильные выводы, — начала она.

— Продолжай, — позволил Карл.

Мать поклонилась пустому шкафу.

— Я потеряла свое зрение очень много лет назад. Дело в том, что мой отец долго искал способ, который сможет вернуть мне зрение. Честно говоря, только из-за меня он начал изучать медицину. Как вы уже могли догадаться…. Господин, госпожа, позвольте представиться, меня зовут Ориана де Месс.

— Ты дочь прославленного врача?! — удивился Карл.

У герцогини даже не нашлось слов.

— Верно, господин, — подтвердила Мать. — Только став главарем банды, я взяла это прозвище, которое, если честно, дали мне они. Как я уже сказала, мой отец много лет искал лекарство, однако не нашел его и я решила сбежать из дома. Не хотела мучить его еще больше. Впрочем, вам это не интересно…. Вы должны узнать кое-что важное. Дело в том, что у меня была сестра, которую принес домой отец. Это была Офелия Масур — ваша сестра, господин. Я точно это знаю, потому что Орлан сразу рассказал мне об этом. Он так же рассказал самой Офелии. И если бы во время родов её не забрала болезнь, ваш брак бы не состоялся.

— Прости, конечно, — тяжело вздохнул Карл. — Но ведь ты ослепла. С чего ты решила…

Алекса так злобно посмотрела на мужа, что тот сразу заткнулся.

— Вы правы, — улыбнулась Мать. — Однако я не всегда была слепа. Я, разумеется, не знаю, как выглядит герцогиня Масур, ваша жена, но позвольте подтвердить мои слова. Мы со сводной сестрой очень тесно дружили, поэтому всегда были вместе, гуляли, плавали, даже спали в одной кровати, потому что у отца не было много денег. Мой друг Кларк не мог этого подтвердить, поэтому попросил это сделать мне. Госпожа Алекса, у моей сестры было родимое пятно в одном месте. Если это деталь совпадет, сомнения о том, что вы с герцогом родственники не останется. Я ведь права?

— Да, — подтвердила Алекса. — Обычно родимые пятна становятся подтверждением кровного родства с бастардами. К сожалению, медицина шагнула не так далеко, но родимое пятно сможет подтвердить мой факт родства с твоей сестрой.

— Господин, — обратилась Мать к Карлу, — вы ведь спали со своей женой и уже успели изучить её голое тело. У моей сестры было несколько родинок на левой коленке, которую мы прозвали «Созвездием». А у вашей жены есть три родимых пятна, расставленных как созвездие, которое моряки называют Поясом?

Карл выпучил глаза и посмотрел на жену. Алекса тоже удивилась, но теперь у неё были прямые доказательства того, что сводная сестра Орианы де Месс её мать Офелия Холл.

— Всевышние силы… — растерялся Карл Масур. Он схватился за голову и рухнул прямо на пол. — Что же я натворил?..

Момент истины

***

Сидя друг напротив друга, герцог и герцогиня обедали рыбной похлебкой и только изредка переглядывались. Алекса с предвкушением смотрела на то, как он кушает. Этот суровый взгляд, который её пугал когда-то давно и эти нежные губы полюбившие целовать и ласкать изгибы её хрупкого, прекрасного тела. Ох, всевышние силы, как же сильно она будет об этом скучать. Карл больше не будет её раздевать, чтобы заняться любовью, никогда не поцелует, как это делает любящий муж и не прижмет к себе, дабы она ощутила его теплые, сильные руки, в полной мере проявляющие любовь.

Нет, он больше ей не нужен как муж. Она не станет цепляться за его любовь и тем более не станет рассказывать ему о том, как ей сейчас тяжело. Ведь он, кажется, даже этого не подозревает. Она любит его и поэтому не должна добавлять к их прежним страданиям новые мучения.

Алекса почувствовала, как ком подступил к горлу. Из-за этого она отодвинула тарелку и не стала доедать.

— В чём дело? — бросив взор, спросил Карл.

От этого взгляда ей стало не по себе.

— Я люблю тебя, — призналась Алекса вполголоса.

— «Вас», — с безразличием поправил герцог. — Я тоже тебя люблю… племянница.

Как быстро всё переменилось. Впрочем, это к лучшему. Нельзя идти на поводке у чувств, которые могут привести на костер. Любовь с родственником — опасная практика, используемая только теми, кому плевать на последствия. Роксана Остин стала примером, да и весь род покойной королевы погряз в этом богохульстве, но Алекса не могла просто так отпустить своего мужа.

— Карл, я вас все ещё люблю, — повторилась она.

Тот поднял глаза, нахмурился и встал с кресла.

— Вернемся в твердыню, я напишу архиепископу, — подойдя к окну, сказал он. — У нас нет больше причин жить под одной крышей, но как только архиепископ нас рассудит, мы сможем разойтись на особых условиях…. — Карл тяжело вздохнул. — На носу гражданская война, племянница. Будет лучше, если ты уедешь с юга, чтобы провести время с сестрой. Полагаю, граф Джордж Остин примет тебя, если я его попрошу.

Собрался отослать, чтобы избавиться от боли в сердце. Алекса испытала унижение, которое, возможно, будет преследовать до конца жизни. Учитывая положение, она больше не сможет рассчитывать на замужество. Прожив пять лет с герцогом, она лишилась этой привилегии, а гвоздь в крышку гроба забил ребенок. И даже если ребенок Карла родиться абсолютно здоровым, никто не возьмет распутную женщину замуж во второй раз. Кому она нужна? Будущее стало непроглядным кошмаром, похожим на бесцельное блуждание в тумане, откуда нет выхода. Алекса понимала, что больше не сможет познать ни любви, ни материнского счастья. Это конец.

— Я не хочу так жить… — промолвила она. — Не хочу и не буду. Зачем мне жизнь, в которой больше не будет любви? Не будет вас…

— Для этого есть храмы, — с безразличием сообщил Карл. — У вас всегда есть возможность посвятить себя всевышним силам. Но не стоит хоронить себя раньше времени, племянница. У вас никто не отнимет ни фамилию, ни красоту, которой вы будоражите умы многих графов и маркизов. Я уверен, найдется достойный мужчина, способный вас пожалеть.

— Не нужна мне жалость, — призналась Алекса. — Я просто хотела жить с любимым мужем.

— Так и будет, но этим человеком буду не я. Оставим бесполезные разговоры на потом. Лучше вернемся к делам, по которым вы ездили к Дракону. Что вам рассказал император Шадаш-Тарза?

Алекса нахмурилась.

— Вас только это волнует? — рассердилась она. — Тогда вас порадуют новости. Дракон изъявил ко мне благосклонность, поэтому не станет брать у нас дань, которую вы ему приготовили. Ему не нужна ни дань, ни женщины, пока мой род будет править на юге королевства Шарджа.

— Прекрасные новости, — проявив непоколебимость, одобрительно кивнул Карл. — Вы послужили роду…

Сердце сжималось с такой болью и едва ли можно было глотнуть свежего воздуха. Алекса задыхалась от беспомощности, унижения и издевательского тона герцога. Может быть, он пытается скрыть свои чувства и боль, но своими словами делает только больнее.

Она больше не желала вести беседы в таком тоне. Стало ясно, им обоим нужно время, чтобы признать факт родства. Пока не стоит встречаться и разговаривать какое-то время, до той поры, когда придет осознание, а боль отступит. Иначе они оба сведут себя в могилу раньше, чем напишет архиепископ, чем начнется война, раньше рождения ребенка.