Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" - Страница 92

— Моник не говорит ничего конкретного, думаю, кое-что прояснится завтра. Кстати, она назначила мне встречу в вашем кафетерии, пригласила на завтрак. — девушка решила, что, по крайней мере, она может ему сказать.

Последовало несколько секунд молчания, и он ответил одним словом.

— Понятно. — вновь помолчал и вдруг неожиданно произнес. — Я приглашаю твою семью в свой загородный дом на выходные дни, уверен, вы прекрасно проведёте время, рядом лес, горы, чистый воздух и все красоты природы.

— В твой загородный дом… — пробормотала она. — Зачем?

Было слышно, как Омер усмехнулся.

— Отдыхать от загазованного воздуха, суеты и пыли мегаполиса. Ты видишь в этом для себя какое-то неудобство?

— Не знаю… — честно призналась она. — А кого конкретно ты приглашаешь?

«Мне нужна только ты», — хотелось сказать ему, но вслух произнес другое. — Твою бабушку, брата, сестру, тебя, конечно. — и уже заканчивая фразу, мужчина вдруг сообразил, что по правилам ему следовало бы самому пригласить главу семьи, бабушку, возможно, поэтому Дефне так затрудняется с ответом, и он торопливо добавил: — Я позвоню завтра вам домой и лично переговорю с госпожой Тюркан. Ты не против?

— Нет… Почему я должна быть против? Нет, я не возражаю. Вот только… — она замялась, не зная, стоит ли говорить Омеру о невесте Сердара, но без неё он вряд ли поедет, к тому же Дефне вообще не представляла, что они там будут делать все вместе, все-таки её семья с ним совершенно незнакома. Может не стоит рисковать? И тут она вспомнила, что в субботу Сердар собирался уехать за Пчёлкой и, наверняка, пробудет там два выходных дня, а это означало, что дома останется одна бабушка. — Э-э-э… Давай вернёмся к твоему предложению позднее, сейчас с моей работой у Моник ничего нельзя сказать наверняка, возможно, я буду задействована и в выходные тоже. Не надо пока никому звонить…

Он вздохнул, ему казалось странным, что госпожа Селен так настойчиво приближает девушку к себе, возможно, завтра удастся что-то узнать, если он грамотно построит разговор с ней.

— Хорошо. — ответил Омер. — Оставим вопрос открытым. Спокойной ночи. — он помолчал и неожиданно произнес. — Я засну с мыслями о тебе.

Девушка судорожно сглотнула, она никак не могла привыкнуть к тому, что он всё более открыто говорил ей о своих чувствах, тепло разлилось по телу, вспыхнули щеки. — И я… Я много думаю… о тебе… — через силу проговорила она, было трудно вслух выражать свои чувства к мужчине, существовал какой-то барьер, преодолеть который ей пока не удавалось. Он молчал, но оставался на линии, словно ждал от неё ещё чего-то. — Спокойно ночи. До завтра. — тихо произнесла она, услышала короткие гудки и только тогда села на кровать, не выпуская телефон из рук.

Омер приехал на работу на полчаса раньше, но опередить директора ему не удалось, Моник с сыном уже стояли в холле, разговаривая о чём-то с дежурной, госпожа Селен поприветствовала его кивком головы, и когда он подошёл, с едва ощутимой иронией спросила:

— Волнуетесь за свою протеже?

Он улыбнулся и честно ответил.

— И это тоже. Я хотел бы уточнить, сколько дней вас не будет в институте, что мне следует отвечать, когда вас спросит кто-то из консульства, и как надлежит с вами связываться? — он взглянул на молодого человека, стоявшего рядом с женщиной.

Тот ответил широкой белозубой улыбкой и подмигнул матери.

— Очень предусмотрительно, а эти чёткие вопросы напоминают мне чей-то стиль общения.

Госпожа Селен неодобрительно взглянула на сына и обратилась к дежурной:

— Милая, вы не в курсе, наш повар давно на рабочем месте находится?

— Он подошёл к восьми, как вы просили. — поспешно ответила та.

— Прекрасно… Сейчас придет Дефне и… А вот и она! — проговорила Моник, увидев входящую в холл девушку.

На ней были тонкие обтягивающие джинсы и затейливого покроя летящая, лёгкая блузка, высоко поднятые в пучок рыжие волосы слегка растрепались и длинные пряди красиво вились на висках. Этот неформальный и свободный стиль одежды очень шел ей, увидев группу из трёх лиц, стоявших в холле и явно изучавших вошедшую, она смутилась. Двое мужчин и женщина разглядывали девушку с разным выражением лица, госпожа Селен одобрительно улыбнулась, её сын, высокий молодой брюнет с волнистыми, каштановыми волосами ‒ «Во вкусе Бельгин», мелькнуло у неё в голове ‒ смотрел удивлённо и заинтересованно, Омер, улыбаясь глазами, не отрывал от неё взгляда, пока она подходила к ним.

— Даниэль, познакомься, это Дефне, о которой я тебе говорила. — произнесла женщина.

Не таясь, молодой человек окинул её восхищенным взглядом.

— Но ты забыла упомянуть о том, что она так красива. — возразил он матери и, завладев рукой девушки, представился. — Даниэль Селен, двадцать четыре года, врач, холост, сын этой во всех смыслах достойной женщины. — и наклонившись, приложил её руку к губам.

Мать с укором взглянула на него.

— Шут… Пойдёмте Дефне, надеюсь, вы голодны, потому что Жан пообещал приготовить нам трёхэтажный завтрак. Правда, я не знаю, что это такое, но уверена, что, в любом случае, будет вкусно. — обернулась к Омеру и пояснила. — Я освобожусь минут через сорок, зайдите ко мне в кабинет, нам нужно кое-что обсудить.

Раздражённый вольным поведением француза, он поднялся к себе и попытался сосредоточиться на плане мероприятий на осень, перед утверждением директором они требовали тщательного изучения, и это касалось, прежде всего, расходной части, ведь выступления артистов, приезжавших во Французский институт оплачивались, и квартальные выплаты в качестве гонораров не должны были выходить за рамки общего финансового плана, утверждённого на год. Омер просмотрел предложения на каждый месяц и, выбрав, с его точки зрения, наиболее подходящие, стал забивать их в таблицу, чтобы увидеть общую сумму расходов, но она каждый раз оказывалась, почему-то, несоразмерно высокой. Он бился над загадкой полчаса, и это ужасно нервировало, тем более, что ему не удавалось обнаружить ошибку, пока, наконец, мужчина не сообразил, что из месяца в месяц копировал одни и те же мероприятия. Для сотрудника его ранга и с таким опытом работы это был верх некомпетентности, чувствуя, как внутри всё клокочет, он запустил карандашом в противоположную стену и резко встал с кресла, так что оно отъехало назад и ударилось о край подоконника. Омер понимал, что ему следовало взять себя в руки, вот только сделать это оказалось не так просто, в дверь постучали, но на его счастье, лицом, заглянувшим в кабинет, оказался Синан. Сразу оценив состояние друга ‒ блуждающий взгляд Омера напряг его особенно сильно ‒ он молча сел в кресло, ожидая, когда тот придёт в себя и, сочувственно глядя на него, произнес:

— Что происходит, брат? Почему ты в таком состоянии?

Омер вздохнул, сел напротив и, чуть опустив голову, обхватил ладонями виски. Синан терпеливо ждал, когда друг обретёт способность говорить, он не представлял, что могло с раннего утра вывести его из себя до такой степени.

— Не смог верно составить таблицу. — наконец, проговорил он.

Синан не поверил своим ушам.

— Ты шутишь, что ли? — он поднялся и прошёл к монитору, взглянул на экран и хмыкнул. — Так ты одни и те же мероприятия трижды забивал.

— Это я уже понял. — сейчас мужчина отвечал вполне спокойным голосом.

— А что послужило первопричиной? Отчего внимание и разум отключились-то? — он вернулся на кресло и, скрестив ноги в лодыжках, выжидательно посмотрел на друга. — Очевидно, женщина? Вот только которая, угадать не могу.

— Издеваешься? — нахмурился мужчина.

— Ничуть… Кстати, я слышал, что Моник с сыном пришла на работу, говорят, она ему институт показывала, ты их не видел?

— Я встретил их в холле.

— Ну и какой он из себя, сын нашей мадам? На мать похож?

— Есть что-то общее. Вот только такта и умения вести себя не хватает. — ответил Омер и криво ухмыльнулся. — Он ведь не у себя на родине, чтобы непозволительным образом разглядывать девушек.