Кофе французской обжарки (ЛП) - Майлс Эйва - Страница 64

— Этого не может быть! — воскликнула Джилл, когда они оба присели за стол. — Я не могу принять это... Здесь знаменитое «Панамская фазенда гейша Ла Эсмеральда». — Она поднесла пакетик к носу и глубоко вдохнула. — А, это источник цветочных нот, которые я почувствовала. И еще у него сильный фруктовый аромат. Умммм.

— Ты слишком хороша в этом, Рыжая. Я работал с несколькими невероятными сомелье, у тебя имеется такая же способность к кофе, как и у них к вину.

Она нахмурила брови.

— Ну, я должна ее иметь, малыш. В конце концов, у меня есть кофейня. Ох, Брай, это, похоже, лучшее… самый лучший сюрприз. Как я могу отблагодарить тебя?

У него перехватило горло. Ему казалось, что она может отблагодарить его только одним — просто постоянно находиться каждый день рядом с ним. — Просто наслаждайся этим.

Она взяла пакетик с кофе «Святой Елены» и сделала глубокий вдох.

— О Боже мой!

— Да, довольно круто, а? — Он уже раньше познакомился со всеми их запахами. — Он сделан на острове, куда Наполеон был сослан в 1815 году. — Его друг прислал описание каждого сорта.

— Должно быть твой друг — парень времен Французской революции, а?

Он чуть не закатил глаза.

— Ага. И того невысокого императора.

Она просунула руку под стол и погладила его промежность через джинсы, отчего он мгновенно сделался твердым.

— Да, почему я не знаю таких парней.

Его фырканье разнеслось по всей кухне.

— Тебе повезло. А теперь, как насчет, чтобы попробовать кофе?

— Ладно, не обижайся, но я здесь главная.

Он откинулся назад, когда ее рука перестала гладить его промежность. Для этого еще будет достаточно времени.

— Я не стал бы главным по любому.

Он просидел тысячи дегустаций вин, так что знал, сколько времени может занять этот процесс. А с кофе все было гораздо сложнее.

— Сначала зерна кофе измельчаются, затем узнают их аромат, прежде чем положить пару столовых ложек в отдельные чашки с шестью унциями горячей воды, чтобы «сломать корку», — объяснила Джилл, глубоко вдыхая, потом поставив на стол. Конечно, он изучил, как делается дегустация кофе, но он молча наблюдал сколько радости она получала, делясь с ним своими знаниями.

После того, как гуща осела, они каждый сорт пробовали из ложечки, вдыхая аромат, их прихлебывания глухо заполняло кухню. Стол был заставлен кружками, даже одна была ее реликвией с «АББА», отчего он улыбался.

Она стонала от каждого вкуса. Черт возьми, он тоже готов был застонать.

— Ты балуешь меня, я не смогу больше пить другой кофе, — заявила она, потягивая из чашки соблазнительный ямайский «Блю Маунтин», отбросив в сторону ложку.

Глядя, как свет из кухонного окна играет в ее волосах, он подумал, что она проделала то же самое и с ним, касаемо других женщин. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь захочет другую, кроме Джилл. Разве он не знал все время, что она сотворит с ним такое? Может поэтому он так боялся близости с ней в старших классах?

— Иди сюда, — позвала Джилл, вставая и вытаскивая его со стула. Она обернулась и взяла в руку несколько кофейных зерен El Injerto. Она провела ими по его шеи, затем наклонилась и со стоном втянула аромат. — Боже, как же ты хорошо пахнешь. Возможно, нам придется поискать для тебя одеколон с запахом кофе.

— Мне нравится твой лосьон с ароматом кофе, — сказал он. Забавно, но теперь все, что касалось кофе, напоминало ему о ней.

Она приподняла его рубашку и провела несколькими зернами по его груди, затем поцеловала эту дорожку, которую сама же и проложила. У него перехватило дыхание. Его возбуждение, всегда присутствовавшее с Джилл, резко возросло.

— Я хочу взять тебя здесь, — сказал он ей. — С этим кофе, разбросанным вокруг нас.

Их одежда в спешке полетела в разные стороны. Он притянул ее к себе на колени и с силой вошел, заставив ее вскрикнуть.

Когда он вошел, его взгляд остановился на кулоне, подпрыгивающем на ее ключицах. Он отличался от тех с камнями, которые она всегда носила, и того, что принадлежало Джемме. В этом кулоне в форме сердца было что-то знакомое, и когда он вспомнил, его сердце бешено заколотилось в груди.

Это было ожерелье, которое он подарил ей после окончания школы. J&B — лучшие друзья навеки.

Он прижался лбом к ее лбу, сжимая ее бедра, желая наполнить ее. Она громко кончила.

Она никогда не упоминала об этом кулоне. Насколько он знал, она никогда его раньше не надевала до сегодняшнего дня.

Освобождение хлынуло из него таким потоком, с рыком.

Он погладил ее волосы, затем приподнял подбородок, встретившись с ней взглядом. Это был знак свыше. Чувство искупления вины пронзило его насквозь.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Больше всего на свете.

Ее зеленые глаза были похожи на расплавленное стекло.

— И я люблю тебя больше всего на свете.

Его пальцы скользнули к кулону у нее на шее.

Ее пристальный взгляд оставался прикованным к нему, пока он рассматривал сердечко на цыпочке.

Он судорожно сглотнул. Он не мог говорить.

Поэтому он притянул ее к себе и держал в своих объятиях, пока их тела не остыли от жара, желая вернуться назад в то время и поблагодарить паренька, испытывающего страх, вошедшего в лучший ювелирный магазин в Дэа ветреным майским утром восемь лет назад, чтобы купить ей этот подарок.

Тогда он уже знал все о них.

А теперь их связь переросла в нечто гораздо большее.

34

— Мас, думаю, ты ответил на все мои вопросы, — произнес глава плановой комиссии. — Я не могу официально сказать тебе как проголосую, но могу уверить, что ты не потеряешь сон из-за этого.

Мужчины обменялись рукопожатием. Джилл пришлось держать себя в руках. Начать отплясывать на публике было бы неуместно, выглядело бы по-детски, на сегодняшний день неофициально правда у них имелось достаточное количество голосов по поводу плана Мака — реконструкции старого отеля.

— Джилл, мы очень рады, что ты принимаешь в этом участие. Мы знаем, что это делает весь проект отражением взглядов всего города.

Она тепло сжала руки Лейна Брикенса.

— Я сделаю для города все, что в моих силах.

— Мы знаем, что так оно и есть. Увидимся на заседании.

Джилл откинулась на спинку стула, наблюдая за удаляющемся Лейном, напоминающего Шалтая-Болтая.

Мак скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула с чеширской улыбкой на лице.

— Хорошо, теперь ты можешь позволить расслабиться.

— И ты не будешь думать обо мне хуже?

Он фыркнул от смеха, расстегивая свой темно-синий пиджак, будто это была единственная вещь, которую он мог позволить себе расслабить.

— Нет. На самом деле, если бы ты не умела расслабляться, я бы подумал, что это не в твоем характере.

— У нас достаточно голосов, — пропела она, звякнув вилкой о тарелку, как будто это была барабанная палочка.

— Да, точно, — пробормотал он, вытаскивая из кармана желтую фишку для покера и перекатывая ее между пальцами. — Ты проделала хорошую работу. Не то чтобы я был удивлен.

— Ничего себе! — Всплеснула она руками. — Именно поэтому ты меня и нанял.

— Так и есть, — согласился он. — Ты уже решила присоединиться ко мне на полную ставку? Я добавлю еще треть к тому жалованью, которое мы обговаривали ранее. Ты стоишь каждого пенса.

Она открыла рот от удивления. Такая оценка ее заслуг от такого человека, как Мак, было всем, о чем она мечтала.

— Ты на полном серьезе?

Он сунул фишку в карман.

— Черт побери, да. Ты — родственная душа. Прирожденный «заклинатель дождя». — Он изобразил кавычки в воздухе. — Если я не свяжу тебя контрактом, ты скоро будешь управлять этим городом.

И у нее тут же перед глазами возникло видение, более ярко раскрашенные магазины выстроились вдоль Майн-стрит с милыми названиями. Ее разгоряченное «я» порхало туда-сюда по делам. Люди махали ей рукой, приветствуя, называя ее бизнес-вундеркиндом. Черт возьми, она могла бы даже баллотироваться в мэры.