Астрель и Хранитель Леса
(Повесть-сказка) - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 15

И в тот же миг его рука превратилась в птичью лапу. Длинные кривые когти блеснули как старый янтарь.

Каргор хрипло вскрикнул и выронил печать. И тотчас же птичья лапа снова стала человеческой рукой.

— Мамка, это ворон! — тоненьким испуганным голосом вскрикнул маленький мальчик на руках у матери.

— Ворон? — Каргор быстро, по-птичьи повернул голову, круглыми страшными глазами уставился на толпу. — Кто сказал… ворон?

Никто не ответил ему, все словно оцепенели под этим нечеловеческим взглядом.

— Боюсь! Боюсь! — заплакал ребенок, но мать прижала его личико к своей груди, заглушая плач.

— Ну что ж, если так… я сам скреплю приговор печатью, — стараясь скрыть замешательство, проговорил король, голос его утерял былую властность.

Кто-то из судей подал королю печать. Капнул расплавленный сургуч. И король с силой надавил на сургуч печатью.

Стража окружила со всех сторон братьев-рыбаков. Отныне их никто не увидит. Никогда…

— Прощайте! — донесся голос старшего брата.

Но все заглушили грубые окрики стражников, лязг цепей, звон и скрежет оружия.

Слуги распахнули золоченые дверцы королевской кареты.

— Славно я поохочусь! — облегченно вздохнул король, садясь в карету. Он всей тяжестью оперся о плечо пажа, так что мальчишка еле устоял на ногах. — Дело кончено. Вот теперь это будет поистине королевская охота!

У маленького пажа в глазах стояли слезы, и ему показалось, что у короля четыре ноги, а спина застилает полнеба. Он поскорей захлопнул дверцу кареты с золоченым гербом.

«При чем тут охота? — подумала, пролетая мимо, птичка Чересчур. — Суд, рыбаки и вдруг королевская охота! Одно не вяжется с другим. Бестолочь, воробьям на смех. Э, да кто их разберет, этих людей? Мне-то уж, во всяком случае, некогда. Столько дел, столько дел! Особенно сегодня. Просто чересчур много дел!»

Глава 12

Теперь вернемся назад, друзья мои.

Вы, надеюсь, помните, что Астрель так быстро убежала из башни Ренгиста Беспамятного, что Гвен Хранитель Леса не смог догнать ее.

И конечно, вы догадались, кто в это время постучал в дверь башни. Да, да, вы не ошиблись! Это был не кто иной, как волшебник Алеша. А на плече у него сидел сердитый и вконец изголодавшийся кот Васька.

Если бы вы пять минут спустя заглянули в зал, где у горящего камина безразличный ко всему сидел в своем кресле Ренгист Беспамятный, вы бы сильно удивились.

Посреди зала, как всегда суровая и невозмутимая, стояла тетушка Черепаха, а Гвен и волшебник Алеша, перебивая друг друга, засыпали ее вопросами.

— Куда она убежала? Что вы молчите? Отвечайте, ну? — это нетерпеливо спрашивал, конечно, Гвен Хранитель Леса.

— Кто этот величавый старик? Это и есть Ренгист Беспамятный? — это уже спрашивал волшебник Алеша.

— Почему она так торопилась, будто за ней кто-то гнался?

Тем временем сверкающие ножи и мечи ушли в толщу стен и пропали. Последняя стрела с пестрым оперением скрылась между плитами пола.

Острый кинжал, опоясанный по рукояти золотыми буквами, пронзил насквозь спинку кресла Ренгиста Беспамятного и полетел прямехонько к распахнутому окну. В последний момент волшебник Алеша ловко ухватил его за рукоять.

— Посмотри-ка! Вернулся ко мне старый знакомец. Вот и надпись та же самая: «Сомневаюсь и вам советую», — удивился волшебник Алеша, разглядывая кинжал. — Хотя, по правде сказать, я сразу смекнул: неспроста в этом зале столько всяких ножей и кинжалов. Тут какое-то волшебство, ясное дело. А теперь, похоже, они возвращаются назад, откуда прилетели. Что ж, может статься, ты мне еще пригодишься, кинжал господина Врядли!

Кинжал шевельнулся в его руке и затих.

— Какая опасность грозит Астрель? Я должен знать! — Гвен схватил за плечо тетушку Черепаху. Но она сердито стряхнула его руку.

— Я получил это письмо. Его написала принцесса Сумерки. Взгляните, пожалуйста, — волшебник Алеша сунул руку в карман, но письма не было, хрупкая бумага рассыпалась в прах, в мелкие клочья.

— Все врешь. Нет у тебя никакого письма, обманщик! — с угрозой прохрипела тетушка Черепаха.

— Было письмо, подтверждаю! — оскорбленно пискнул кот Васька.

Птичка Чересчур, с любопытством вертя головкой, поглядывала то на Гвена, то на волшебника Алешу.

— Я пришел сюда, чтобы помочь вам, но я должен знать…

— Она чего-то боялась! — перебил волшебника Алешу Гвен. — Сердце мне сказало. Где она? Где мне ее искать?

— Эх, молочка бы попить… — вздохнул кот Васька.

Тетушка Черепаха с каменным спокойствием слушала их и, похоже, вовсе не собиралась отвечать. Она повернулась и не спеша затопала к двери. Каждый ее шаг раскатисто и гулко отдавался под сводами зала. Тетушка Черепаха вернулась, держа в руках глиняную миску с молоком, с натугой наклонилась, так что скрипнуло жесткое платье, словно сделанное из костяных пластинок. Подтолкнула кота Ваську ногой к миске с молоком.

Кот Васька перевернулся в воздухе и неловко растянулся на полу, к большому удовольствию птички Чересчур.

— Нет, каковы манеры! Никакого представления о вежливости, — оскорбленно зашипел кот Васька.

Но, отведав молока, нашел, что оно преотличное. Он снисходительно посмотрел на тетушку Черепаху и принялся с удовольствием лакать молоко.

— Своих дел по горло, а тут еще с вами болтай попусту, — досадливо пробурчала старуха. Но, увидев, с каким отчаянием ждет Гвен, кивнула ему. — Астрель… Принцесса Сумерки… Ну и что Астрель? Я все про нее знаю, у девчонки нет от меня секретов. Она не помнит ни отца, ни матери. Росла одна в холодном пустом замке. Сама мне рассказывала: бывало, весь день напролет зябла возле высокого окна, все ждала чего-то. Бедная малышка! Ничего не знала, где отец, где мать, живы ли. Спрашивала слуг — они ни гу-гу. Как будто боялись чего-то. Один за другим уходили и не возвращались, словно замок был зачумленный. Шли годы. И вот Астрель одна-одинешенька отправилась в путь. Она готова была объехать весь свет, лишь бы хоть что-нибудь разузнать о своих. Немало дней скиталась она, пока однажды на проезжей дороге ее лошадь не схватили под уздцы братцы, добрые и славные Игни и Трагни, детки нашего короля, будь они прокляты! С тех пор и держат ее во дворце, как птичку в клетке.

— В клетке?! — в ужасе подпрыгнула птичка Чересчур. — В клетке… Ах, не говорите таких слов! Это чересчур страшно.

— Между прочим, нигде так не погреешься, как у камина, — очень довольный, заметил кот Васька. Он тем временем свернулся клубочком на ковре у ног Ренгиста Беспамятного. — Камин! Прелесть какая! Живой огонь, не то что батареи у нас в доме. Конечно, не надо лезть слишком близко, особенно тем, у кого такая красивая шерстка. Вот когда вернемся, я всем котам во дворе расскажу…

— Прекрати, — негромко, но строго одернул его волшебник Алеша.

— А почему Астрель не пробует убежать из дворца? — с волнением спросил Гвен.

— Попробуй убеги, какой умник нашелся! Сколько раз она убегала, — проворчала тетушка Черепаха. — Слушай последнее. И довольно. Больше я ничего не скажу. Все равно нет ей спасенья. Знай: в сумерках Астрель становится невидимой. Она может незаметно ускользнуть из дворца. А дальше что? На всех улицах стража с фонарями. Ночью не схватят, так утром поймают. Да и куда ей бежать?

— В лес! — Гвен вскочил на ноги. — Только бы ей выбраться из дворца. Я спрячу ее в лесу, там никто ее не сыщет. Деревья — мои друзья — скроют ее в своей тени, птицы будут служить ей.

— Служить?! Только не я! — надменно и гневно взъерошила перья птичка Чересчур, но тут же смягчилась: — Впрочем, я могу стать ее подругой. Она — милая. Я даже расскажу о ней господину Каргору. Он мой хороший приятель. Я к нему запросто летаю и рассказываю все новости.