Не умирай раньше меня (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна - Страница 9

— Хорошо хоть не Инфузория.

Дело в том, что семья Вазентрап — потомственные биологи. Оба преподают в университете на факультете биологии и органической химии, и просто помешаны на своей работе. Беременность рейны Вазентрап стала своеобразным сюрпризом для нее самой, настолько она была погружена в очередную диссертацию о роде пресноводных сидячих кишечнополостных из класса гидроидных. Посчитав это особым знамением, родители решили назвать девочку Гидрой. Естественно, в сознательном возрасте она возненавидела свое имя, у девочки начались подростковые комплексы, она даже подумывала о смене имени, лишь бы ничто ее не связывало с кишечнополостными. Совершенно случайно узнав об этом, отец сильно расстроился, потому что, как выяснилось, они и женой очень удачно защитили ту диссертацию, и с тех пор имя их единственной дочери в семье считается талисманом. Рейн Вазентрап рассказал также дочери, что ее мать долго не могла иметь детей из-за полученной в детстве травмы, а занявшись сбором и подготовкой материала (хотя, что-то мне подсказывает, что это не все, чем она тогда занялась), она наконец-то смогла забеременеть и малышка родилась на свет как раз после памятной защиты.

Осознав, какую боль причинит родителям, сменив имя, Гидра успокоилась, хотя и не до конца. Она до сих пор терпеть не может вопросов о происхождении своего имени. Пожалуй, это единственный момент, когда спокойная и рассудительная Вазентрап может кому-либо серьезно нагрубить.

Однажды, когда я спросила ее, почему же мы все-таки стали подругами, Гидра мне ответила:

— Ты — единственная девочка, которая не спросила у меня, почему родители так надо мной поиздевались.

На самом деле так и было. Отсутствие вопроса с моей стороны не говорит о том, что я так не подумала, просто мне хватило такта не произносить его вслух. Я из тех людей, которые узнают интересующую их информацию со временем, когда люди рано или поздно не выдерживают и рассказывают все сами. Я просто умею ждать, когда все тайное становится явным.

— Как дела с Варланом?

Подруга даже взгляд не подняла, лишь пожала плечами.

— Неоднозначно.

Я подалась вперед.

— Хочешь мое мнение? Даже если не хочешь, — поспешила заметить я, поймав косой взгляд подруги. — Вы просто мучаете друг друга. Вы несчастливы вместе и несчастны отдельно друг от друга. Может, вам стоит пока отдохнуть от этих отношений? Разбежаться ненадолго и попробовать заново?

Гидра снова пожала плечами. Дурной знак. Послушать не послушает, но загналась по полной. Я знаю, что она не любит его, он же готов носить ее на руках, лишь бы только она была рядом. Просто как-то так получилось, что эти двое сошлись, и теперь старательно душат друг друга странными отношениями.

— Ли, ты ведь тоже еще не остыла, хотя в душе и вовсе ненавидишь его, — я думала, подруга не замечает моих мимолетно бросаемых взглядов на столик у противоположной стены. Пойманная с поличным, я стушевалась. — И он смотрит на тебя так же. Кто еще кого из нас мучает…

Я не любила эту тему, а выслушивать обидную правду от подруги вдвойне больнее. Я встала, отправляя сумку на плечо, тем самым сворачивая разговор.

— Идем, мне еще информационные технологии повторить надо.

Суббота подкралась как хищный зверь на задних лапах, щелкая от нетерпения острыми когтями. Именно так в моем воображении представлялись занятия с Агелларом. И как бы я ни старалась не думать об этом, субботние события были неизбежны.

Передо мной встала проблема, в чем пойти па занятия к тренеру — в спортивном костюме или в шортах и майке. Здраво рассудив, что гонять меня будут как пресловутую козу, остановилась на последнем, желто-голубом комплекте. Обычно я играю в нем в баскетбол. Волосы собрала в компактную косичку, закрепив ее на затылке в торчащую "дулю".

Переоделась я в гордом одиночестве в маленькой комнатке, отведенной под женскую раздевалку. Еще пару часов назад здесь было столпотворение, но в это время уходят даже самые яростные любители спорта. В полной тишине я собрала свои вещи в сумку (привычка, чтобы ничего не украли) и вышла из раздевалки.

С тренером мы столкнулись в коридоре, когда я закрывала дверь на ключ. Агеллар уронил свисток, медленно осмотрел меня с ног до головы, останавливаясь взглядом на каждой детали и моей одежды, и моего тела, и металлическим голосом произнес:

— Ранхил, что это?

Я обернулась, может, тренер увидел что-то за моей спиной, что ему так не понравилось?

— Что? — тупо переспросила я.

— Что на тебе надето? — рявкнул он. — Ты на занятия пришла или задницей вертеть?

Я ошеломленно вылупилась на тренера, осознавая, что сейчас меня сравнили с девушкой легкого поведения только лишь за то, что я предпочла легкую одежду неудобному спортивному костюму.

— Ты что, язык проглотила? — окончательно вызверился Агеллар, но я молчать не собиралась.

— Что на мне надето не так? — разделяя каждое слово, спросила я, задирая голову, чтобы смотреть тренеру прямо в глаза.

Ответом мне была беспросветная мгла.

— Все, — рука Агеллара обвела пространство вокруг моего тела. — На мои занятия, Ранхил, ходить в спортивном костюме, состоящем из трико длиной по щиколотку, и куртки с рукавами, — взгляд тренера опустился вниз, на мою обувь. — Из того, что на тебе сейчас надето, меня устраивают только кроссовки.

Меня, наверно, перекосило от избытка переполняющих меня эмоций, ибо как еще объяснить реакцию Агеллара, когда я стала снимать с себя майку. Сомневаюсь, что мужчину в его возрасте может впечатлить угловато-костлявое, пусть и женское тело. Его брови удивленно поползли вверх и скрылись в темных волосах. Мои руки он остановил где-то в районе бюстгальтера и тихо, очень проникновенно, произнес:

— Только попробуй продолжить, — на мой вызывающий вопросительный взгляд он ответил коротким вздохом. — Сегодня, так и быть, занимайся так, но в другой раз выгоню.

— Я поняла.

Агеллар заглянул в журнал, сверяясь с записями.

— Раз поняла — бегом на разминку, я скоро подойду. Посмотрим, что ты умеешь.

Я начала разминку со стандартных пяти кругов пробежки. Рейна Дори именно так проводит свои занятия. После бега я перешла на шаг, восстанавливая дыхание при помощи специальных упражнений. Дальше пошли наклоны, повороты, вращения головой, плечевыми суставами, прыжки, приседания.

— Упор лежа принять! — раздалась команда от двери. Я убедилась, что это Агеллар (хотя кому еще мог принадлежать этот властный голос) и выполнила команду. — Тридцать отжиманий.

Ладно хоть не пятьдесят, — недовольно подумала про себя я, но проблем с этим заданием у меня не возникло. Агеллар подошел вплотную, так что опускающимся подбородком я едва не касалась его белых кроссовок. И пускай неприятный запах был всего лишь плодом моего воображения, удовольствия такое соседство мне не доставляло.

— Ты отжимаешься как девчонка, — прокомментировал тренер, когда я выпрямилась перед ним, закончив упражнение.

— Я и есть девчонка, — раздраженно произнесла я и зло сдула налипшие на разгоряченное лицо волосы.

Ответом мне был не менее раздраженное:

— Вбей в свою пустую голову, Ранхил, я не делю студентов на мальчиков и девочек. На моих занятиях все бойцы. И ты в том числе. Никаких поблажек для тебя не будет — либо ты делаешь всё так, как хочу я, либо уходишь с моих занятий и не тратишь мое драгоценное время.

Бог мой, знал бы он, как сильно меня бесит, но при этом мне позарез нужен зачет по его предмету.

— Я вас услышала, тренер.

Адский оскал и напряженные мышцы лица.

— Упор лежа принять, — процедил Агеллар. — Ладони ближе. Ранхил, я сказал ближе. Опускаемся вниз, почти касаемся подбородком пола. Почти — это не значит биться зубами об пол. В исходную.

Через полчаса занятий с Агелларом я поняла, как сильно я его ненавижу. Еще через час — что он самый мерзкий тип, которого я когда-либо встречала.

Пока я добралась до дома, ни о каком клубе, естественно, и речи быть не могло. Я даже представить себе не могла, как бы я смогла танцевать после экзекуций у Агеллара. У меня едва хватило сил доползти до постели и рухнуть на нее пластом. Сквозь сон я слышала, как заходил отец, но меня он тревожить не стал. В районе одиннадцати позвонила Гидра, но я сбросила звонок и написала короткое сообщение: "Я труп". Звонков больше не было, видимо, объяснила я крайне доходчиво.