Под лунным светом (СИ) - Згама Наталия Николаевна "НаталиГриценко" - Страница 32

Девушка ощутила жадность его поцелуев, а когда он стал ласкать её тело, бережно скользя по женственным изгибам, растаяла, как масло. Она уткнулась бедром в угол лежанки, ощущая страстный напор, с которым Алекс её касался. Шнуровка ослабилась, и множество крючков на её платье были расстёгнуты умелыми руками молодого мужчины. Платье упало на пол. Грейс принялась аккуратно стягивать с Алекса, оставшуюся одежду, чтобы не зацепить раны. Когда она слегка опомнилась, то поняла, что стоит уже в одной лёгкой почти прозрачной рубашке. Тоненькие верёвки спереди на невесомом одеянии, развязались, и последняя деталь наряда Грейс опустилась следом за платьем.

Алекс бережно подтолкнул Грейс на постель. Она тонула в бесконечных ласках и поцелуях. Его губы, то едва ощутимо, то страстно и порывисто, искали её шею, ключицу, грудь, живот. Он гладил её волосы, ощущал красивый изгиб талии, округлость гладкого бедра, маленькую ножку. Грейс сходила с ума от неизведанных ею ранее чувств. Она не понимала, кричит или тихо что-то ему шепчет. Рассудок был затуманен сладостными муками, и она уже ничего не ощущала. Потонув в объятьях, и полностью доверившись Алексу, ей больше ничего не хотелось, кроме этих ласк и поцелуев.

Спустя несколько часов, на улице рассвело. Грейс открыла глаза, пытаясь вспомнить, что вчера случилось, и где она находится. Она повернула голову, и увидела спящего рядом Алекса. Воспоминания о прошедшей ночи нахлынули, как волна, и леди заулыбалась самой очаровательной улыбкой. Мужчина проснулся, глядя прямо в глаза возлюбленной.

— Грейс, ты меня ненавидишь? — спросил слегка хрипловатый после сна, голос.

— Что? — в недоумении переспросила девушка.

— Ты должна меня ненавидеть за то, что я посмел к тебе прикоснуться.

Грейс улыбнулась, и развеяла все его дурные мысли.

— Алекс Томпсон, ты самое лучшее, что со мной когда-либо происходило, — она потянулась к нему, и запечатлела поцелуй на сладких губах.

Мужчину мучили сомнения. Он сделал ужасную ошибку и проклинал себя за слабость. Грейс так наивна. Она ещё не думает о том, что ждёт её, когда всё откроется. Но, ведь, он-то знал. Как он мог допустить это? Он себя ненавидел, и, закрыв лицо руками, надеялся, что это ему только приснилось. Но, нет. Грейс лежала рядом такой тёплой и податливой, что он снова ощутил жгучее желание и стыд за свой поступок вперемешку.

— О, Алекс! Теперь я уверенна, что счастливее меня никого нет на свете.

Он обнял свою сладкую Грейс, затем стал одеваться.

— Родная, нам нужно возвращаться, — лёгкий, как тёплый ветер поцелуй коснулся губ Грейс.

- Хорошо.

Девушка стала подниматься с кровати, но засмущалась, вспомнив, в каком она виде. Алекс слегка улыбнулся ей, но отвернулся, не желая смущать. Она даже немного расстроилась, и принялась натягивать рубашку, затем чулки и платье.

— Помоги мне зашнуровать.

Он позволил небольшую вольность, и нежно провёл ладонью по открытой спине девушки, что вызвало волну мурашек по коже. Мужчина ловкими движениями затянул корсет.

— Готово, сладкая Грейс.

Получив ещё один поцелуй, Алекс поинтересовался, сможет ли она сама идти. Сделав попытку, наступить на раненую ногу, Грейс поморщилась, но убедила его, что похромать сумеет. Они подхватили оставшиеся вещи, и вышли наружу.

Поддерживая здоровой рукой свою возлюбленную, Томпсон отметил про себя, что боль в руке стала сильнее. Но молчал, стиснув зубы, чтобы она не заметила. К аббатству оставалось не так далеко идти, но слишком медленное продвижение, замедляло их прибытие.

По пути, Грейс смеялась, словно ещё вчера ей не угрожала никакая опасность. Казалось, она вовсе забыла о волках, чему Алекс радовался. Он поддерживал её, смеялся вместе с ней, и про себя думал, как теперь быть. Весёлая, ласковая, страстная, красивая, изящная Грейс, ставшая для него манной небесной, навеки поселилась в сердце и душе. Вчерашняя ночь доказала, что он тоже ей не безразличен. Но, что делать дальше? И как избежать ненавистного брака с Робертсом? Всё новые и новые вопросы мучили Томпсона. Какой же он глупец! Но, как можно не влюбиться в это небесное создание!? Как можно оставаться в здравом уме, если эти искры в зелёных глазах говорят больше любых слов?!

Грейс вчера до смерти испугалась, но не растерялась, когда на него накинулся волк. Она завопила, пытаясь отвлечь зверя, и у неё это получилось. Она кинула в волка свои туфли, пытаясь помочь, несмотря на свой страх. Она — хрупкая и беззащитная, в каком-то смысле, спасшая ему жизнь. И его душу. А, возможно, она же её и погубит.

Он всю дорогу любовался своей феей, словно видя её в первый раз. Заново влюбился в лучезарную улыбку, сладкий голос, нежную кожу…

Едва прихрамывая, Грейс и Алекс добрались до аббатства. Гвендолин, завидевшая в окно послушницу и помощника, мигом кинулась к ним.

— Дети мои, что стряслось с вами? О, Боже! Как так получилось?

— Не переживайте, аббатиса, мы всё сделали, как вы велели. Слегка на обратном пути задержались… — Алекс многозначительно посмотрел на свою спутницу.

— Проходите! Живее! Вы оба ранены! Что с вашей одеждой? — Гвендолин не унималась, а путники её успокаивали, пока шли в келью.

Рассказав всё в подробностях аббатисе, оба заметили, как та побледнела.

— Господи, на что же я вас послала!? — она перекрестилась, прошептав слова молитвы. — Алекс оставайтесь, пока не выздоровеете в комнате для путников, а вы, дитя… — она посмотрела на Грейс. — Будете ночевать пока что в отдельной опочивальне. Когда немного оправитесь, приступите к переписыванию томов. Что ж ваши родители мне устроят, когда узнают об этом!?

— Не переживайте об этом! Никто ничего не узнает, всё хорошо. — Грейс покраснела, вспомнив, что всё-таки, кое-что родители узнают.

Аббатиса сама обхаживала своих спасителей, дабы никто не догадался об их миссии. Она приносила отдельно и для Алекса, и для Грейс еду, оставляла много вина, чтобы те набирались сил. Несмотря на то, что рана мужчины была перевязана, Гвендолин, при накладывании новой повязки, нахмурилась, и сказала:

— Вы много потеряли крови, несмотря на тугую повязку. Вам надо пить вино с пряностями.

Она намазала рану какой-то мазью, и снова перемотала тканью.

Грейс сидела в своей отдельной опочивальне, в мягком одеянии — не в том колючем, которое приходилось носить послушницам. Она мысленно прокручивала все прошедшие моменты, проведённые вдвоём с этим мужчиной. И невольно поняла, что отныне не сможет без него жить. Она будет бороться за своё счастье, вопить о своём решении, пока родители её, наконец, не услышат. Грейс толком не знала, что будет делать, но твёрдо настроила себя на победу в этом неравном поединке. Теперь будет только так, как захочет она.

Глава 12

Пребывание в монастыре быстро протекало, всё больше накаляя обстановку вокруг Грейс. Её нервы расшатывались от каждой новой мысли, о том, что ей делать и как поступать. Она теперь опозорена и вряд ли сможет выйти замуж за Этана Робертса, как того хотели родители. Это, естественно был плюс. Но имелся так же огромный минус. Теперь девушка будет либо изгнана из дому, либо отдана замуж за какого-нибудь мелкого дворянина. Наверное, быть изгнанной не так уж и плохо, по сравнению с тем, что ей предстоит ненавистное замужество.

Грейс сидела уже за переписыванием очередного тома, как в помещение вошла Гвендолин.

— Дитя, в аббатство прибыл гонец. Он хочет передать вам весточку из дома.

Леди быстро вышла во двор, и сразу заметила Райэна.

— Райэн, рада тебя видеть! — воскликнула она, улыбаясь, отчего парень засиял радостным предчувствием.

- Леди Грейс! Вы так прелестны! Я принёс вам письмо от вашего отца — он протянул сложенный листок с печатью.

— Я думала, обо мне вовсе забыли. Здесь, как в глуши, ничего не знаешь, будто мир ограничивается только этими стенами. Как поживают дома, Райэн?

— Всё, как обычно, миледи. Но ваши родители подыскивают вам нового жениха, поскольку Этан Робертс нашёл себе другую невесту и вскоре женится на знатной леди. Мне жаль, мисс Уолкер, что так вышло.