Мой лучший босс (СИ) - Вестич Виктория - Страница 17

Повторяю эту просьбу шепотом до тех пор, пока сама не замечаю, как проваливаюсь в темноту. Не просыпаюсь — выныриваю из нее, делая глубокие жадные вдохи, от которых ломит грудную клетку. Мне снилось, что я иду искать Марка одна и тону в бесконечном снегу. Силюсь сделать глоток воздуха, но в легкие попадает только снег.

После кошмара знобит, и я не сразу понимаю, из-за чего именно проснулась. Только через полминуты меня будто прошивает током. Голоса! Еще не успеваю ничего осознать, а ноги уже сами несут меня к месту, откуда они слышатся. Темную комнату и коридор я пролетаю за несколько секунд с замирающим сердцем. Кажется, даже пола не ощущаю под ногами.

Люди смеются, перебрасываются веселыми шутками. Так задорно и громко, как будто только что они были на волоске от смерти и чудом избежали ее.

— Ну и снежище там! Едва добрались до вас, — из прихожей слышится знакомый родной голос и к горлу подкатывает комок.

Я спотыкаюсь на ровном месте и останавливаюсь в дверях комнаты. Щурюсь после темноты, жадно впитывая происходящее, пытаясь понять, все ли в порядке. Краев уже успел снять теплый бушлат и стягивал запорошенную снегом шапку. Кажется, будто он упал в сугроб и пролежал там какое-то время, потому что ледяная корка на брюках не исчезает даже в тепле. С белых ресниц медленно стаивает иней, а кожа щек покраснела. Неужели они шли пешком?

Наши взгляды пересекаются и улыбка медленно угасает на его губах. Именно в этот момент на меня накатывает осознание. Колени подгибаются, и я едва успеваю вцепиться пальцами в косяк двери, чтобы не осесть на пол от слабости.

Только что они все могли погибнуть. И Марк тоже. Просто исчезнуть в этом ледяном буране и не найти дорогу к дому.

Краев в два шага оказывается рядом и подхватывает меня на руки. Его ладони горячие, жар ощущается даже через одежду. Он несет меня куда-то, крепко прижимая к себе и игнорируя мои слабые попытки выбраться — Марк наверняка устал, чтобы сейчас нести еще и меня!

— Ты обморозил руки? — шепчу одними губами.

Чувствую лопатками, что он укладывает меня на что-то мягкое и отчаянно хватаюсь за рукав его свитера.

— Я не ухожу, — успокаивающий голос совсем рядом.

В комнате темно, но мне чудится его теплая улыбка.

— Вы шли пешком?

— Нет. Немного…

Краев укрывает меня чем-то теплым, но я порываюсь встать:

— Хочу знать, что с тобой все в порядке.

Марк останавливает мягко, но твердо, заставляет лечь обратно.

— Все хорошо, Маша. Я здесь, я добрался, живой.

— Живой… — эхом повторяю за ним.

Хорошо, что в комнате ничего не видно, потому что спазм сдавливает горло, и я не могу больше ничего сказать. Только беззвучно плачу от облегчения.

— Я сейчас переоденусь и приду, — твердый и уверенный голос Краева кажется самым родным и желанным. Он проводит рукой по моим волосам и склоняется ниже — его горячее дыхание опаляет влажную от слез щеку.

— Придешь? — уточняю недоверчиво и едва слышно. Громче сказать попросту не выходит.

— Конечно, Маша. Как и всегда.

Сухие обветренные губы прикасаются к моему пылающему лбу. Я зажмуриваюсь и просто дышу этим моментом, жадно глотая воздух, смешанный с родным ароматом Марка. И с каждым вдохом внутри будто расслабляется пружина, нить за нитью обрывается сковывающий ледяной страх и на смену ему приходит спокойствие.

Он здесь. С ним все хорошо.

Я засыпаю в тот момент, когда чувствую вновь осторожное прикосновение к волосам, робкое и одновременно заботливое. Улыбаюсь счастливо легкому приятному сну, в котором он рядом, и сразу же обнимаю его в ответ.

Глава 15. Мед и весна

Проснулась я одна. В доме стояла оглушительная тишина, даже намека не было на то, что Краев был здесь. Волна паники резко подняла меня с постели. Осознать ничего не успела толком — ноги сами вынесли меня в коридор. На вешалке в прихожей вообще никаких вещей нет, кроме моей куртки. Бушлата Марка тоже…

Неужели мне все вчера приснилось?!

— Садись завтракать, — знакомый голос слева заставил буквально подпрыгнуть на месте.

Господи, так ведь и скончаться от приступа можно! Резко разворачиваюсь и обнаруживаю за столом Краева. Босс мирно пил чай и неторопливо листал какой-то журнал. Хотела было отчитать его за то, что напугал, но после просто выдохнула и покорно села за стол. Значит, мне не померещился он вчера, все в порядке! От этой мысли будто груз с плеч свалился, даже ругаться перехотелось.

На столе куча всяких вкусностей, так что желудок урчанием мигом напоминает мне, что вчера я не только не ужинала, но еще и не обедала. Хватаю краюшку хлеба, щедро поливаю медом и жадно откусываю сразу три куска.

— Не торопись ты так, — весело фыркает Краев и придвигает ко мне стакан с ароматным чаем, — запей, не ешь всухомятку.

— Фпафибо! — киваю с набитым ртом в ответ и отчего-то смущаюсь.

Несмотря на голод, от повисшей тишины кусок в горло не лезет. Еще и босс то и дело бросает на меня взгляды поверх своего журнала. Это нервирует почему-то больше всего.

— А где твоя куртка? — спрашиваю невпопад лишь бы прервать молчание и разрушить эту атмосферу. Да блин, пусть он перестанет на меня пялиться!

— Бушлат? Сушится, — Марк неопределенно машет рукой и делает глоток чая. И глаз с меня при этом не сводит, глядит поверх чашки внимательно так, с хищной ленцой.

Ерзаю на стуле и старательно отвожу глаза:

— А-а… А где все?

— Работают. Значит, ты вчера меня ждала? — от вкрадчивого голоса по спине бегут мурашки.

— Не-а, — поспешно вру я и фыркаю насмешливо, — вот еще!

— Да? Горский сказал, ты себе места не находила.

— Ой, нет, ему показалось. Дом просто такой большой, не знала, где сесть. Везде пересидела, представляешь? — я глупо хихикаю и несу какую-то ахинею, из-за которой хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этой ухмылки.

Только бы он не подумал, что я за него переживала!

— И хотела ехать искать, — добивает он, — в буран.

— Да врет все твой Горский! — зло хлопаю ладонью по столу, — я не тебя хотела искать вообще-то!

— А кого? — Марк лениво вскидывает бровь и по смеху в его глазах становится понятно, что он меня раскусил и просто наслаждается дурацкой ситуацией.

— Чемодан мой! — решаю стоять до конца. Нет уж, меня так просто не расколешь! В качестве устрашения врага сдвигаю брови на переносице и сурово откусываю половину ломтя хлеба. Смотри, какая я жесткая, понятно тебе?

— Ты его с собой привезла, — меланхолично отвечает Краев, откладывая журнал.

— Ой, знаешь, что? Много ты знаешь! У меня был второй чемодан! И вообще…

— У тебя мед по пальцам течет, — отрешенно произносит он, глядя поверх моей головы в окно.

— Что? — грозно переспрашиваю я, недовольная тем, что меня перебили.

Перемена происходит внезапно. Марк просто перехватывает мое запястье, отбирает медовый хлеб и дергает к себе. Не успеваю даже возмутиться, как он медленно погружает испачканный медом палец себе в рот. Воздух застревает где-то в груди. Затаив дыхание расширенными глазами я завороженно слежу за тем, как горячий язык скользит по пальцам, собирая золотую сладость. Краев гипнотизирует меня своим взглядом — темным, словно бездна. Или глубокий омут. Иначе как объяснить чувство, будто я тону в нем прямо сейчас, посреди зимнего леса?

На крыльце слышится шум и топот ног. Краев отпускает мою руку и как ни в чем не бывало садится на свое место допивать остатки чая.

А я сижу напротив, шокированная, покрасневшая и… возбужденная?

Дверь только распахнулась, а меня уже как ветром сдуло! Прочь из этой кухни, от проклятого босса, который то ведет себя холодно, то искушает, как демон.

— Не задерживайтесь, Никольская, — летит мне в спину приказ Марка, когда я бегу по лестнице вверх.

Залетаю в ванную комнату, запираюсь и смотрю на свою руку так, будто ее сейчас покусали ядовитые змеи. Да лучше бы это было так! Отрезанные от всего мира, в глуши, даже заказать такси и уехать нельзя или просто сбежать!