Пуля cтавит точку - Пайк Роберт - Страница 24

- Никаких сообщений для прессы?

Кленси встал, его лицо представляло жесткую маску. Он не потрудился ответить на вопрос, надел свою шляпу и вышел из кабинки.

- Как-нибудь увидимся.

- О, мистер К. - у Порки Френка был виноватый вид. - Эта Бар-Флай это же настоящее барахло. Она проиграла.

Кленси сунул руку в карман, вытащил и отсчитал какую-то сумму денег и положил их на стол.

- Спасибо.- Порки небрежно сунул деньги в карман и продолжал задумчиво разглядывать свой стакан. Кленси прошел через полутемный бар, подошел к бордюру и помахал такси.

Черт бы побрал этого Чалмерса и его длинный язык. Так, стало быть уже идет разговор о том, что полиция где-то прячет Росси. Прекрасно!

Забравшись в остановившееся такси, он отбросил эти мысли и постарался оценить значение того, что узнал. Не так уж много по сравнению с тем, что он уже предполагал, но, по крайней мере, его версия получила частичное подтверждение. Весьма небольшое."- Еще одна версия, которая никуда не ведет,"- подумал он с горечью. И вся беда с такими версиями заключается в том, что чем больше вы их разматываете,тем все больше они никуда не ведут. Он вздохнул и откинулся на сидении, закрыв глаза.

Суббота , 14.05

Когда Кленси устало миновал входную дверь участка, дежурный сержант поднял глаза. Одного взгляда на усталое лицо лейтенанта было достаточно, чтобы понять, что будет бессмысленно упоминать о непрерывных телефонных звонках мистера Чалмерса. Бессмысленно и может быть даже опасно. В душе сержант только молился, что лейтенант знает, что делает.

Кленси поймал взгляд дежурного и правильно его понял.

Он улыбнулся.

- Чалмерс все еще звонит?

Сержант вздохнул с облегчением, но несколько виновато , словно в бесконечных звонках помощника районного прокурора была и его вина.

- Да, сэр.

Кленси пожал плечами и отмахнулся.

- А кто-нибудь еще звонил?

- Минут десять-пятнадцать спустя после того, как вы ушли, звонил Стентон, - сказал сержант, который был рад, что разговор с Чалмерса перешел на другую тему. - Я послал Мери Келли к нему. Он звонил, из отеля "Нью-Йоркер". Думаю, Мери Келли успела туда вовремя, так как после этого больше от них ничего не было.

Кленси удовлетворенно кивнул.

- А что слышно от Капровски?

- Он еще не звонил.

- Очень хорошо, - сказал Кленси. Он повернулся к своему кабинету, но затем остановился. Нравится ему это или нет, но он должен поесть, если хочет продолжать работать. - И еще, сержант, окажите мне любезность, пошлите кого-нибудь на угол в ресторан и принесите мне гамбургер с рисом, пикулями и горчицей. И кофе - черный, с сахаром.

- Я думал, что вы ходили обедать, - удивленно сказал сержант.

- Я забыл десерт, - коротко сказал Кленси и прошел по коридору к своему кабинету.Там он ловко пристроил шляпу на шкафу с документами. рухнул в кресло и уставился в окно на бельевую веревку возле вентиляционной шахты. За время его отсутствия рабочую одежду заменила пляшущая компания свободно болтающихся носков; он угрюмо начал их разглядывать. Может быть в день Йом Киппура бельевая веревка была свободна, подумал он устало. А где я был в тот день?

Телефон зазвонил и он потянулся, чтобы взять его, и понял насколько он устал и насколько его голова набита ватой.

"-Нет, нужно заставить себя или проснуться, или уснуть на какое-то время,- подумал он. - В таком состоянии, в каком я сейчас нахожусь, я ни на что не годен."

- Да?

- Лейтенант, - извиняющимся тоном сказал сержант, - я забыл. Когда перед этим звонил Стентон, то он сказал, что оставил личные вещи того человека из отеля "Фарнуорт" утром в верхнем среднем ящике вашего стола. Там же он оставил и записку. Он сказал, что у него не было возможности сказать вам об этом, когда вы встретились на 86-й улице.

- Спасибо, - сказал Кленси. - Я посмотрю на них.

Он положил трубку, отодвинул свое вращающееся кресло от стола и открыл средний ящик. Сверху на обычном мусоре, наполнявшем ящик, лежал маленький конверт из манильской бумаги; он поднял его, удивляясь незначительному весу. Закрыв ящик, ниже склонился над столом и распечатал конверт. Оттуда выскользнул бумажник- и больше ничего. Кленси нахмурился и потряс конверт, заглянул внутрь. Как, никакой мелочи? Никаких ключей? Нет даже носового платка? Он пожал плечами, подумав при этом о том,чем обычно набиты его карманы, и взялся за бумажник.

Это был новый дешевенький пластиковый бумажник с имитацией под кожу, которые тысячами продаются в каждом маленьком магазинчике по всей стране, и совершенно безликий. Он засунул пальцы в маленькие карманчики и там ничего не обнаружил. Ни визитной карточки или фотографии,ни кусочка бумаги, ни даже обычной картонной визитки, которые обычно продаются вместе с бумажниками.

Он раскрыл бумажник; внутри были деньги и клочок бумаги. Деньги вытащил и пересчитал. Две бумажки по сто долларов, четыре - по пятьдесят, четыре - по двадцать, три - по десять и две - по одному доллару. Пятьсот двенадцать долларов. Он автоматически записал сумму на конверте,потом достал клочок бумаги и развернул его. Когда он прочел нацарапанные крупным подчерком Стентона слова, на губах его скользнула легкая улыбка.

"Это все, что я нашел. Я не прикасался к нему, но шестьдесят долларов принадлежат мне, или должны принадлежать, если на свете есть справедливость. Которой вообще-то не существует. Во всяком случае, я нигде не обнаружил ничего, по чему его можно было бы опознать. Нигде в комнате. За исключением этого, карманы были совершенно пусты. Ни меток, ни каких-либо фирменных знаков, ничего. Одна маленькая сумка, которую обычно берут с собой в самолет, без визитной карточки и с фирменным знаком компании САС. Он видимо пользовался ею, чтобы носить халат и пижаму. Кроме этого не было ничего. В комнате не было даже чистой рубашки. Не было даже лишних носков, даже чистой пары носков. Ничего, абсолютно ничего. Я оставил все в том же виде на тот случай, если вы захотите проверить. Стен."

Кленси покрутил в руках бумажник, улыбка его исчезла, лицо нахмурилось. Если Стентон сказал, что там не было ничего, что позволило бы его опознать, то это значит, что там действительно ничего не было. Но такую абсолютную анонимность было трудно понять, особенно для человека, который носит приметы , позволяющие его опознать, на собственном лице. Не было даже чистой рубашки - или даже пары носков на смену.