Солнечное знамя (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 38

— Что они здесь делают?

— Живут.

— Серьезно?

— Нет, с песнями и карнавалами.

Алиона надулась и постучала в дверь. Никто не ответил.

— Громче стучи, — Зай сел на крылечко и снял чавкающие сапоги. Перевернул и потряс. Ничего не вылилось.

Алиона послушно постучала громче. Потом еще громче. Потом до нее дошло:

— Там никого нет?

— Нет, — Зай пошевелил длинными пальцами босых ног.

— Тогда зачем ты сказал мне стучать громче?

— Ну а вдруг кто-то все-таки есть?

— А куда делись хозяева?

— Уехали.

— Куда?

— В человеческую Империю.

Дверь бесшумно отворилась, показывая обстановку внутри. Полное впечатление, что люди не уехали навсегда, а просто вышли ненадолго: заправленная кровать, посуда на полках, чайник, висящий над очагом.

— Почему они все бросили?

— Потому что лучше быть нищим, но живым, чем богатым, но мертвым.

Больше вопросов девушка не задавала.

***

В очаге прогорал огонь, на веревках сохла одежда Зая и длинные ленты бинтов, которыми он обматывал руку. Сам Зай сидел в глубоком кресле, закутанный в колючее шерстяное одеяло и делал вид, что совсем не стесняется устроившейся на кровати Алионы. Та, чтобы не смущать его, старалась не смотреть в ту сторону. Тем более, что ее глаза все равно упорно возвращались к кружке с ароматным травяным чаем и глиняной плошке с янтарным вареньем из неизвестных плодов, вкусным, как… как что-то очень вкусное. Алиона задумчиво облизала ложечку и пришла к выводу, что сейчас она хочет спать, а не заниматься сравнительным анализом вкусовых качеств продуктов. Девушка зевнула и прилегла на подушку. Совсем ненадолго.

***

Проснулась Алиона уже глубокой ночью, резко и внезапно, как иногда бывает, когда приснится что-то страшное, не оставившее воспоминаний. Только сердце билось часто, как заводная игрушка.

Судя по всему, сегодня было полнолуние: яркий толстый луч падал из окошка, упираясь в спящего на кресла Зая. Одеяло сползло до пояса, обнажая тощее тело юноши: торчащие ребра, вязь ожогов, оставшаяся после эльфийских пыток, впалый живот с темным пятном пупка, тонкая рука, свисающая до пола… Рука?

В животе Алионы вместо бабочек, которые чуть было не запорхали, каркнула ворона. Девушка вполне отчетливо, насколько это возможно в лунном свете, видела ту самую руку, которую Зай так упорно прятал от чужих глаз.

В голове девушки сложились два понятия "рука" и "лунный свет", дав в сумме страшное словосочетание "лунная белизна".

Так Зай не шутил? Он и вправду смертельно болен?

Алиона осторожно сползла с кровати и, бесшумно ступая босыми ногами, подошла к креслу. Наверное, она была первой девушкой в мире, которая подкрадывалась к спящему мальчику, чтобы рассмотреть его руку.

Она тихонько протянула пальцы вперед…

"Лунная белизна, — прозвучало в ее голове воспоминание, — Лунная, потому что заразиться ею можно только если дотронуться до меня при лунном свете…"

Девушка отдернула руку и тут же мысленно выругала себя за легкий укол брезгливости. А потом выругала себя второй раз, когда представила, что бы сказал ей Зай, если бы узнал, что она заразилась его болезнью по собственной глупости. После чего наступило время третьего раунда самокритики, когда Алиона вспомнила слова Кода об этой болезни полностью: "…да еще потому, что в лунных лучах она светится".

Рука юноши не светилась.

Да и белой она не была: вполне обычная, чуть загорелая человеческая рука. Никакой чешуи, ран, язв… Ничего.

Прятать под бинтами было нечего.

Тогда зачем? Зачем эти постоянные бинты, нежелание показывать руку, зачем?

Было в этом что-то странное, какая-то тайна, связанная с тем непонятным подорожником, из-за которого их предал аптекарь, и эльфы гоняли по городу, как зайцев, а потом пытали раскаленным железом…

Алиона дотронулась кончиками пальцев до таинственной руки, провела вверх до самого плеча, ощущая холодную кожу — замерз, бедняга… — поправила упавшие на лицо пряди черных волос и, поддавшись нахлынувшей волне чувств, в которой смешались и жалость, и благодарность, и симпатия, и многое, многое другое, поддавшись внезапному порыву, девушка обняла Зая за шею и осторожно поцеловала в губы.

На секунду ей показалось, что сейчас грянет гром и прозвучат фанфары, но, видимо, такое случалось только в сказке: ничего не произошло. Разве что губы юноши чуть дрогнули, как будто отвечая на поцелуй. Но нет, он продолжал крепко спать.

Алиона дотронулась ладонями до собственных щек: те горели, как угли, и вовсе не от простуды, которой, кстати, и не было.

"Что ты делаешь? Это же неправильно… Так нельзя…".

Она поцеловала юношу еще раз. И еще.

Зай пошевелился.

Одним прыжком девушка оказалась на кровати, в мгновение завернувшись в одеяло и отвернувшись к стене. Сердце колотилось, чуть не проламывая ребра изнутри.

— Не отдам… — прошептал во сне юноша, — Никому не отдам…

Девушка чувствовала, что когда-нибудь Зай расскажет ей о том, что не так с его рукой, но, несмотря на извечное девичье любопытство, она не спросит первой и никогда ни за что не расскажет, ЧТО произошло этой ночью в брошенном охотничьем домике посреди бескрайних лесов эльфийского королевства.

Никогда.

Глава 24

Утро пришло к спящей Алионе с солнечными лучами, пением птиц — как же надоели эти орущие создания! — и словами:

— Нам нужно идти.

Девушка потянулась и открыла глаза. Возвышавшийся над ней Зай требовательно дернул ее за плечо:

— Нам нужно идти, — монотонно произнес он.

С этими словами он потянул за край одеяла, которое не замедлило скользнуть с Алионы. Она быстро поблагодарила всех богов за то, что вчера все-таки решила одеться перед тем, как заснуть. А то сейчас лежала бы, прикрытая одним лишь загаром (и того почти нет).

— За-ай, ну еще пя-ать минут…

Так хотелось хоть немного отвлечься от гонки, побыть просто девушкой, полениться… Интересно, если Зая попросить сделать кофе — он сделает? Хотя, зная охотника, можно скорее предположить, что тот разразится ругательствами, кинет в нее чайником и выльет кофе на голову.

— Нам нужно идти.

Алиона оборвала зевок на середине и встревожено посмотрела на Зая. Ей не понравились сильные механические интонации в его голосе. Как будто говорил испорченный робот. Да и вообще…

Зай выглядел немного неадекватно. Он был полностью одет, умыт, причесан, даже бинты заняли свое привычное место на левой руке. Но при этом все было как-то… как-то не так… Одежда перекошена, волосы причесаны только наполовину, на другую половину они торчат как перья бойцового петуха — во все стороны, взгляд стеклянный… Только бинты намотаны настолько тщательно, что одно это уже начинает пугать.

Алиона присмотрелась внимательнее:

— Зай, с тобой все в порядке?

— Со мной все в порядке, — прохрипел тот.

Прохрипел?

Девушка дотронулась до влажного лба юноши.

— Пшшш… — озадаченно произнесла она. Лоб был горячий, как камни в парной.

— Нам нужно идти.

— Зай, ты болен!

— Со мной все в порядке, — Зай качнулся и вцепился в спинку кровати, чтобы не упасть.

— У тебя температура!

— У всех людей температура.

— У тебя она высокая!

— Она у меня совершенно нормальная, — с этими словами Зай рухнул плашмя.

***

Да, вчерашнее купание в ручье не прошло даром: Зай простудился и заболел. Его трясло, но отчаянно кашлял и вообще — действительность воспринимал слабо. Самое же плохое, что он наотрез отказывался признавать себя больным и собирался идти. Вот, сейчас, сейчас он встанет с кровати… встанет… ладно, сползет, поднимется на ноги… поднимется… я сказал, поднимется…

Алиона со вздохом ухватила "здорового" за подмышки и подтащила к кровати. Ох уж эти мальчишки, любого возраста, все-то им нужно доказывать, что круче их только горы, а выше — только звезды…