Безымянные слуги (СИ) - Сухов Лео - Страница 7

— Так… Всем говоришь, что тебе базовый набор! — сказала она мне. — Если что-то захочешь отдельно, я возьму.

Я кивнул. Очередь сдвинулась, и я не удержался от вопроса.

— А если не базовый брать, надо там что-то отдать? — я указал в самое начало очереди.

— Надо — деньги! Но у тебя денег нет, — ответила Пятнадцатая, удивленно на меня взглянув, — а жалование будет только через пять дней. И ты свое всё равно потратишь на снаряжение. Ещё и занимать будешь.

Я как благоразумный молодой человек последовательно на каждый вопрос работников столовой отвечал «базовый». И, надо сказать, остался доволен и базовым. После похлебки в школе нерожденных овощное рагу, кусок мяса, жидкий бульон и водянистый компот были верхом кулинарии. Ели молча. Глядя на меня, Пятнадцатая не удержалась и всучила одну из двух купленных булочек.

— Уже полтора года задаюсь вопросом, почему нас в школе не кормят, — вздохнула она. — Ешь-ешь.

Как это всё необычно звучало — «задаюсь вопросом», «жалованье». Слова были и знакомыми, и незнакомыми в то же самое время. Смысл я улавливал, но с огромным трудом. А тут ещё и сытый желудок затребовал прекратить размышления — и я вообще перестал соображать. Оценив мое состояние, Пятнадцатая потащила меня на свежий воздух.

Казармы ааори, как она объяснила мне по пути, состояли из основного корпуса, откуда мы вышли, трех складских корпусов и здания администрации. Посреди всего этого великолепия лежала спортивная площадка и плац одновременно. Хотя внутри основного корпуса были тренировочные залы — и тренировались бойцы чаще там, чем на плацу. Но тренировки были делом почти добровольным. А вот назначенные работы для всего десятка (подмести участок, порубить дрова, потаскать тяжести) — обязательными.

Покинув основной корпус, мы вышли прямо к углу строения. Налево уходили приземистые трёхэтажные бараки складских помещений. Напротив, за плацем, высилась громада административного здания с высокой остроконечной башней посередине.

Пятнадцатая потащила меня направо, где виднелись высаженные между казармой и плацем невысокие деревца, покрытые молодой листвой. Ветер трепал одежду, а мой взгляд постоянно возвращался к яркому голубому небу, по которому неторопливо плыли пушистые облака. Пятнадцатая даже вошла в моё положение и не стала сильно торопить. Вдоль всей стены под деревьями стояли скамейки. Сев на одну из них, уже нельзя было расслышать, о чём говорят на соседней. Выбрав свободную, Пятнадцатая заняла её и рукой показала мне садиться рядом. Я сел и замолчал.

— И чего ты молчишь? — поинтересовалась Пятнадцатая. — До еды же не затыкался.

Я пожал плечами. Вопросов и в самом деле было очень много, но вычленить в ворохе самое главное не получалось.

— Ладно. Давай ты просто начнешь с чего-нибудь. Что тебя вот прямо сейчас волнует? — предложила Пятнадцатая.

— Здесь всегда так холодно? — спросил я.

— Нет, — Пятнадцатая засмеялась. — Умора какая! Шрам, ты достал уже шутить.

— Я серьёзно, — возразил я, но тоже улыбнулся. Зараза всё-таки эта Пятнадцатая.

— Ладно, сейчас зима, — ответила девушка. — Потом будет весна, станет тепло-тепло! А потом настанет лето — и станет очень-очень жарко. А осенью снова станет прохладнее, и пойдут дожди. Может быть, к середине зимы выпадет снег. Но потом снова полезет зелень. Здесь тепло. Знакомые говорили, что на севере, за горами, снег лежит по полгода.

— А на юге?

— А на юге — Дикие Земли, — посерьезнела Пятнадцатая. — Когда станем нори, сможем туда отправиться. Там люди не живут, а погода чудит. Обычно там совсем жарко, но бывает, и снег неожиданно пойдет, и ливень обрушится. Те, кто проходил Дикие Земли насквозь, говорили, что потом снова станет как здесь, а потом — холодно. Но это легенды. Никто не ходит так далеко уже много веков.

— А что там вообще делать?

— Как что? Выполнять нашу цель — сдерживать тварей темных и зимних. Воевать с ними, добывать ценные ингредиенты. Ради этого нас приводят в этот мир, Шрам.

— То есть, мы как… как невольники? Кто мы вообще?

— Знаешь, вот мой первый совет, — Пятнадцатая заговорила тише. — Ты сейчас в голове вырвал понимание: так, как здесь, быть не должно. Так?

— Так, — согласился я.

— Так вот, забудь, — Пятнадцатая ответила жестко. — По-другому никак нет, ясно? А за особо активные доказательства обратного живо окажешься у мудрецов карающих.

— А кто это?

— Это особые мудрецы, которые следят за такими, как мы, — Пятнадцатая поморщилась. — Они нормальные, но их задача искать среди нас тех, кто помнит.

— А помнить — нельзя, — утвердительно сказал я. — И если мне что-то кажется, то это и означает помнить, да?

— Да, поэтому не стоит распространяться о таких вещах, — Пятнадцатая кивнула. — Ты умный, понимаешь.

— Почему ты так думаешь? — удивился я.

— Ты сегодня не признался, что знаешь про деньги, — Пятнадцатая усмехнулась. — Не было ещё ни одного ааори, который бы не знал про деньги. Знаешь, почему? Потому что это знания, которые закладывается в нас ещё нерожденных. В самом начале… Ну ты же знаешь язык, узнаёшь слова и смысл этих слов…

— Как мы вообще появились? — спросил я волнующий вопрос.

— Ну… тонкостей процесса я не знаю, но наши души подселяют в тела, как-то так, — ответила Пятнадцатая. — Души наши прокляты и отправлялись в Землю Боли, а мудрецы их перехватили и дали нам второй шанс. Но только тем, чьи души уже не помнят старую жизнь. Если помнят, то отправляются дальше.

Я вспомнил мертвую девушку из своего первого дня. Видимо, что-то промелькнуло на лице. Пятнадцатая посмотрела с подозрением, и я поспешил пояснить.

— Видел я, как они это делают.

— Ну да, многие видели, — кивнула Пятнадцатая. — Слушай, вся наша жизнь — это преодоление. Знаешь, сколько вас было в школе?

— Нас было 1350, — ответил я.

— Нет, в школе постоянно учится около 13500 нерожденных, — возразила Пятнадцатая и, увидев мое удивление, улыбнулась. — Местные делят весь год на 9 месяцев и один, ну… Можно сказать — тоже месяц. Итого десять. На каждый месяц готовится выпуск. Через пятьдесят дней новый выпуск выйдет из школы и отправится на Порку. И каждый месяц мы получаем пополнение в 100–150 ааори.

В месяце 50 дней? Я вот думал, что тридцать или сорок, но никак не больше. Удивление мне удалось скрыть — и этот факт меня очень порадовал. Мои эмоции Пятнадцатая считывала с лица легко. И только потом до меня дошёл весь смысл сказанного.

— Постой… Порку проходит только один из десяти нерожденных?

— Ага, — Пятнадцатая кивнула, — но для тебя и для меня есть только 100–150 ааори. А всё, что до — это ещё до рождения, понимаешь?

— Но мы вышли всемером, а добралось пятеро! — возразил я.

— А то я не в курсе, — Пятнадцатая хмыкнула. — Вообще-то вас было шестнадцать. Потом был бунт — часть погибла, часть ушла. Из восьмерых, Шрам, дошло только пятеро. Я всех новичков очень хорошо опросила по поводу Порки. Поэтому у тебя ничего и не спрашиваю. Я знаю и про тех, кто не признал вашего старшего, и про вашего старшего кое-что узнала. Я даже успела проверить — выжили ли те, кто его убил.

— И как?

— Не выжили, — ответила Пятнадцатая. — Я знаю, как ты всех повел за собой. Я знаю даже всю историю с твоими приятелями из школы.

— Её даже я не знаю, — невесело усмехнулся я.

— А я тебе расскажу! — пообещала Пятнадцатая.

— Не стоит. Не хочу знать.

— Не хочешь, а надо. Это полезная и поучительная история, которая неоднократно поможет тебе в будущем, — девушка вдруг стала очень жесткой и очень серьезной. — Все видели, что тебе твоя подруга нравилась. А она просто тобой пользовалась. Она точно поняла, что с тобой безопаснее, она получала от тебя помощь. Помнишь, как ты её подкармливал, когда она простудилась?

— Да лучше бы не помнил, — я покачал головой.

Подруга заболела где-то в середине учебы. Кашель, озноб, слабость. Многие болели, но она — заболела очень сильно. После такого не все выживали. Но на занятия надо ходить. Чтобы хоть как-то поддержать её, пришлось отдавать часть еды. В итоге она поправилась, а я ослаб и заболел. Мне никто не помог.