После (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 23

То же самое Брайон и Эн сделали с руками. Пришитый контур быстро впитывался в тело, уходил внутрь, как ему и полагалось, становясь частью тела девушки. Валлиус после этого отошел в сторону, а Эн, достав из медицинского чемоданчика последнюю и самую большую иглу, попросила императора наклониться и начала пришивать контур к голове Софии. Закончив, она сделала несколько стежков и на голове Арена, прошептав:

— Терпите, сейчас опять будет больно. Не так, конечно. И старайтесь не морщить лоб.

Не морщить получалось с трудом, потому что Эн царапала что-то резкими движениями иглы — полилась кровь, намочив брови и ресницы, и Арен услышал удивленный возглас Валлиуса:

— Эн, ты что делаешь?

— Это формула отдающего. — Она прекратила выводить узоры на лбу императора и переключилась на лоб Софии. — А это — формула принимающего. Константа — жизнь. Брайон, иначе никак, иначе она умрет, как только Арен ее отпустит.

— И вы, естественно, согласны, ваше величество, — вздохнул главный врач устало и повторил: — Мы все здесь сумасшедшие.

— Согласен, — подтвердил император обе мысли и охнул, ощутив резкую, но короткую боль от вошедшей в лоб иглы.

— Все. Можете отпускать Софию. И вставайте.

— Ты уверена?

— Я ни в чем не уверена. Но мы сделали все, что могли, и если даже после этого не получится…

— Ваше величество, отпускайте, — вмешался Валлиус. — Софии надо поставить капельницу. И под «колпак».

Арен медленно разжал одну руку. Ничего не произошло — София осталась лежать на месте, и ее контур на прежние пятнадцать магоктав тоже был здесь, внутри ее тела.

Сглотнув, император разжал вторую ладонь. И вновь все осталось по-прежнему.

Арен улыбнулся и облегченно выдохнул, услышав, как Эн и Брайон сделали то же самое. Ласково погладив Софию по щеке, он встал и, выпрямившись, еще раз внимательно на нее посмотрел.

Цела. Не исчезает.

Не исчезает!

— Получилось… — прошептала Эн, и ее эмоции, полные облегчения, вдруг погасли. Арен, понимая, что это может значить, резко развернулся — и успел прижать к себе потерявшую сознание девушку.

— Демоны! — рявкнул Брайон. — Ее надо отнести в соседнюю палату, я сейчас вызову…

— Я сам отнесу, — покачал головой император. — Вы пока займитесь Софией, а потом уже вызовите нам обоим кого надо.

— Да вы же…

— Я отнесу.

Кажется, главный врач вновь хотел возразить, но в итоге только рукой махнул.

— Идите. Только, Защитника ради, не упадите, ваше величество.

— Не упаду.

Валлиус поспешил к выходу, и через пару секунд Арен, опуская Эн на одну из застеленных коек в соседней палате, услышал, как Брайон громко и четко раздает указания врачам и медсестрам.

— Арен… — пробормотала Эн, не открывая глаз. — Получилось… Да?

— Получилось, — подтвердил он, почти рухнув на пол рядом с койкой, и прижался щекой к ладони девушки. Идти до соседней кровати не хватало сил. — Спасибо.

Ее пальцы дрогнули, словно погладив его, и Арен, внезапно до крайности разозлившись на себя, поднял голову — и снес с Эн одну из печатей молчания.

И только потом он, так и не встав, дополз до второй койки и забрался туда, ощущая дрожь и ломоту во всем теле.

И отключился.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда Арен открыл глаза в следующий раз, вокруг были врачи и медсестры. Кто-то подсоединял к нему датчики «колпака», кто-то вводил иглу в вену, кто-то гремел капельницей, и над всем этим раздавался громкий голос Валлиуса:

— Рори, все показатели его величества на экран в течение двух минут. Клара, витамины для Эн, и противорвотное ей добавь. Лэйн, ты снотворное его величеству ввела через катетер? Я же сказал — три кубика норпродола ему, и чем скорее, тем лучше. Он вон, уже проснулся, и если ему ничего не вколоть, он встанет и побежит.

— Брайон… — прохрипел Арен, пытаясь возразить. Спать? У него нет времени спать и лежать под капельницами.

— Лэйн, вводи немедленно!

Больше ничего сказать император не успел — глаза сами закрылись.

Следующее пробуждение случилось будто через секунду, но Арен сразу понял, что на самом деле прошло какое-то время. Чтобы понять, какое, он покосился на браслет связи и едва не застонал — полтора часа! Да сколько можно спать! Хватило бы и пятнадцати минут, чтобы восстановиться. А полтора часа для него сейчас непозволительная роскошь.

Арен, раздраженно вздохнув, приподнялся на постели и прищурился, заметив возле окна чей-то силуэт. Моргнул — и расплывающаяся перед глазами картинка наконец прояснилась.

— Что вы делаете? — спросила Эн негромко, подходя ближе. Эмоции ее были прохладными от тревоги. — Не надо вставать. Еще полчаса капельница будет капать, только потом можно встать.

— Но ты-то уже поднялась, — возразил Арен по-прежнему хрипло. — Демоны, что с голосом…

— Это пройдет. Я поднялась, потому что я всего лишь перенервничала. А у вас чуть энергетический контур не сломался.

— Но не сломался же.

Эн улыбнулась, и тревога сменилась нежностью.

— Не сломался. Но вам нужно полежать под капельницей еще полчаса. Потерпите. И с Агатой, и с Софией все в порядке. Ваша дочь разговаривает с Вагариусом и айлой Тали — Вано рискнул позвать ее в палату, сказал, что вы не будете против.

— Я не против. А София?

— Она спит, и будет спать еще несколько часов. Мы всем сообщили, но пока к ней никого не приглашали.

Арен кивнул.

— Я сам их приведу. Когда наконец смогу встать.

— Через полчаса, — повторила Эн твердо. — Поверьте, за это время мир не рухнет. А вот если вы не долежите, сами потом рухнете.

— Я понял. С твоим ребенком все в порядке?

— Да. — Она почему-то отвела взгляд, и в эмоции добавилось смущение. Эмпатический щит бы поставить, но Арен опасался пока пользоваться магией. — Все хорошо.

Она замолчала, и смущение усилилось.

— Я хочу спросить, — выпалила Эн секунд через пять, вздохнув, и закусила губу. — Я не понимаю… Первым, что я почувствовала, когда пришла в себя, оказалось отсутствие одной из печатей молчания. Я не понимаю… — повторила Эн с отчаянием и в голосе, и в эмоциях. — Зачем?!

Печать молчания… Точно, он ведь снял ее перед тем, как упасть в кровать.

— Я не знаю.

Эн нахмурилась.

— Что?..

— Я не знаю, — повторил Арен, усмехнувшись. — Или ты думаешь, что я исключительно расчетлив? Не могу совершить импульсивный поступок безо всякой причины?

Судя по изумленному лицу, именно так она и думала.

— Тебе не комфортно? Если хочешь, я поставлю ее назад.

— Нет! — Эн помотала головой, глядя на императора вытаращенными глазами. — Не надо! Я просто… я думала, есть какая-то причина…

Интересно, это у него во рту горчит, или просто горько?

— Причина… Что ж, раз я настолько расчетливое существо, изволь получить эту причину. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу свою печать молчания и вспоминаю о том, что сделал. Мне хотелось бы, чтобы этого никогда не было. Не было той ночи. Хотелось бы стереть ее из нашей общей памяти так же легко, как я стер сегодня печать молчания. Я…

Император, задохнувшись, замолчал — нахлынувшие на него чужие эмоции были такими сильными, что он на пару мгновений потерял и способность рассуждать, и умудрился забыть, о чем еще хотел сказать.

— Договорились, — произнесла Эн дрожащим голосом, будто бы обнимая его своей нежностью. Яркой, сияющей, почти как у Софии, только приправленной горечью и сожалением. — Договорились…

Она на секунду коснулась его руки кончиками пальцев, а после, развернувшись, выбежала из палаты, оставив Арена наедине с ощущением рухнувшей с плеч горы.

Эн в сопровождении серьезного и строгого Валлиуса вернулась ровно через полчаса, как раз когда капельница закончилась и император всерьез начал раздумывать над тем, чтобы встать и уйти. Но на пару минут все же пришлось задержаться — Эн и главный врач смотрели показатели «колпака», а потом еще долго и нудно рассказывали ему о том, что сегодня лучше не делать, чем питаться и сколько часов надо спать.