Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 42

О ее сыне, который ушел из дома и не вернулся, а ему только семнадцать.

А потом пришел ее муж. Начал кричать на нее, потом - на меня, она плачет. И я просто говорю:

- Лучше я, типа, пойду ...

А он смотрит на меня и говорит:

- Да, лучше уходи.

Мне было так стыдно, что я даже на попробовал объясниться с Эриком.

Но я точно знал, что это Симпсон настучал на меня, потому что возненавидел меня после этого случая. И теперь я оказался на улице. Иду и диву даюсь. Вверх по Уок, вниз по Уок. В Лейтовскую библиотеку - и обратно в город. Много миль каждый день. Однажды сходил на биржу труда, но там было закрыто.

С тех пор наведываюсь туда каждый день. Гэв Темперли говорит, что у него есть что-то для меня, но мне нужно походить на курсы.

Вижу Кайфолома, он стоит на автобусной остановке. Это парень, который и дня за всю жизнь не работал, но у него целая куча зеленых в карманах, сечешь? Обычно Кайфолом зарабатывает на жизнь содержимым кошельков красивых девиц. Я прослеживаю его взгляд и вижу, что он рассматривает тот огромный плакат, один из правительственных, которые, типа, пропагандируют потребность сдавать друг друга, типа, как в нацистской Германии, где героическим поступком было сдать копам своих родителей:

ЗВОНИТЕ НАМ, МЫ - ВАШЕ СПАСЕНИЕ ...

И МЫ ПОСТАВИМ КРЕСТ НА МОШЕННИЧЕСТВЕ!

Под лозунгом был написан длинный номер телефона горячей линии. Правая нога Кайфолома легонько постукивает заднюю панель серой автобусной остановки. Сам он в конце концов замечает меня и зовет:

- Кочерыжка!

- Привет, Сай, - здороваюсь я, потому что не очень вежливо было бы назвать его Кайфоломом публично, это же якобы неприлично, да? - Как жизнь?

- Как всегда. Обычные дела с телками.

- А мне с ними никогда не везет, блядь; друг, я что, кусаюсь?

Он откровенно, искренне смеется во весь рот. Вот что в нем привлекательного, вот почему девушки ведутся на этого Кайфолома-кота. Когда он, такой улыбающийся, смотрит на тебя, сразу чувствуешь себя каким-то ... избранным.

- Не могу жить с ними, но и без них не могу. Мне нельзя было бы встречаться с женщинами, если бы я прислуживал в церкви Девы Марии и стал духовником. Уже мог бы стать сейчас вторым Святым Папой. Жизнь, полная созерцания и беззаботности - вот чем я пожертвовал ради телок, хотя они этого и не оценили. Так как сам? Работу еще не нашел?

- Придет и мой день, - отвечаю я. - Они совсем все охуели. Они отправляют нас на глупые компьютерные курсы, типа того, но я когда-нибудь сломаю их ебаный компьютер, нажав не на ту кнопку. Кстати, это возможно?

- Я в этом не разбираюсь, - качает он головой.

- Я тоже. Это у них такой специальный маневр, друг, они просто ничего не хотят делать, понимаешь? Типа ... Ласка и кошке приятна.

- Да, - соглашается он, но вижу, что я его не очень убедил.

Я снова смотрю на то постер. Он как бы говорит: мы сделаем из вас плохих людей.

- Впечатляет, да? - Я указываю на плакат. - Они учат людей, как стучать друг на друга. Это как в «1984» .

Вдруг я понимаю, что это прозвучало двусмысленно, и объясняю:

- Ну, то есть это действительно как в «1984», но я говорю сейчас о книге, типа, не о годе.

- Я понял, к чему ты ведешь, - говорит он, глядя на автобус, проезжающий по Уок, и достает пятерку из кармана. - Вот и мой автобус, увидимся.

Он подходит ко мне и, к моему удивлению, сует деньги мне в кулак.

- Нет, я не хотел жаловаться, - я пытаюсь протестовать, потому что действительно говорил не из этой целью, но это звучало так по-детски, бля.

- Не расстраивайся, друг, - улыбается он и подмигивает мне, заходя в автобус.

- Отдам на следующей неделе, - кричу я ему вслед, и двери автобуса закрываются.

Хороший он парень, этот Кайфолом, один из лучших.

Поэтому я иду по Уок еще немного после того, как Кайфолом возродил во мне веру в род человеческий. Захожу в магазин купить газету и сигарет у миссис Райленз; она искренне улыбается мне, когда я выбрасываю свои мелкие деньги в желтый пластиковый ящик «ЛИГИ ЗАЩИТЫ КОТОВ».

- А ты - джентльмен, Дэнни, сынок, - говорит она, и я замечаю, что ее зубной протез пересох.

- Люблю наших братьев меньших, эти четвероногие - красивые существа, хотя и от двуногих иногда поступает помощь, да?

- Ты прав, сынок. Видишь, в чем плюс животных: они никогда не скажут нам, что их что-то не устраивает. Думаю, чем старше я становлюсь, тем лучше понимаю, что животные мне нравятся больше, чем люди.

Такова истина старой кошатниц.

- Начинаю с вами соглашаться, миссис, они не начинают войн, типа Фолклендской.

Я уже собираюсь уйти, как вдруг встречаю эту девушку из Лос-Анджелеса, Элисон Лозински; на ней берет и белая джинсовая куртка, выглядит она, как настоящий маленький сексуальный котенок.

- Привет, Эли.

- Пусть, Дэнни, что ты здесь делаешь?

- Да так, брожу по улицам Лейта, так сказать, просто заглянул к кошатнице. А ты как?

- Встречаюсь с Келли и остальным в Перси, - отвечает она и покупает у миссис несколько таблеток. - Можно их завернуть?

- Как твоя мама? - спрашиваю я ее, слышал эту историю от Марка и Саймона.

- Ничего уже нельзя сделать, это - вопрос времени, - В голосе Эли слышно сопение. Я глажу ее рукой по спине, а она улыбается в ответ и берет меня за руку.- А ты - милый, - говорит она, потом собирает всю волю в кулак. - Мы с девушками идем в паб немного выпить. Сегодня - день рождения Салли.

Зайдешь на пиво?

Салли. Так зовут Кудряшку Сью. Так, несколько проблемно для Мерфи. Не то, чтобы мы с Кудряшкой встречались, но не каждый день получаешь приглашение от этого девичьего парламента, парень, поэтому нельзя отказаться, да? Поэтому я прячу «Вечерние новости» во внутренний карман куртки, и пока мы идем по Пьюк-стрит, я рассказываю ей о Марке, который сейчас в Абердине, на что она говорит:

- Никогда не думала, что он будет учиться в универе. Конечно, он всегда притворялся интеллектуалом, но я удивилась, когда узнала, что он поступил.

Каким же дерьмом он был в школе.

Я на мгновение задумываюсь над ее словами и отвечаю:

- Мы все были дерьмом в школе.

- Говори за себя, я была хорошей девочкой.

- С девушками все по-другому. Я о ребятах сейчас, типа, - объясняю я.

Я глаз не могу отвести от хорошенького свитера Эли. Господи, надо запретить телкам так одеваться! Это же грех в чистом виде.

Эли смеется, прикрывая рот ладонью. У нее такие крутые шнурованные рукавички, но видно, что это - дань моде, потому что вряд ли они могут согреть кого-нибудь.

- Дэнни, ты никогда не задерживался в школе надолго, так что не успевал показать, хороший ты или плохой. Тебя же дважды выгоняли!

- Ага, - соглашаюсь я, когда мы проходим Лейт, мою альма-матер, наряду с Огги и Крейг, - но, видимо, школа - это не лучшее место для обучения, точнее, не всем оно подходит. То есть там скорее учат играть, а вот учат по-настоящему только грязные улицы старого порта!

Так я пытался флиртовать с ней, но мои попытки бились о нее, как пули - о грудь Супермена. Предположим, что у этой кошечки просто другие заботы в голове. Но могла бы и отвлечься ненадолго. А вообще, говорили, что у нее есть парень, какой-то взрослый счастливчик с ее работы. Кто ее знает?

Мы добираемся до Перси и видим целую толпу девушек: Келли, Кудряшка, Клэр Маквиртер, Лорен Макаллистер и сексуальная Лиззи Макинтош, Супердевушка со старших классов, Эстер Макларен и - Господи - Никола Генлон (любимейший сексуальный котенок в мире, и я не шучу, честно). Были и другие, но я я не знаю, но понимаю, что все самые горячие девушки Эдинбурга собрались здесь сегодня.

У Кудряшки кислый вид, когда она видит меня, потому что это я дал ей такое погоняло несколько лет назад. Никогда не видел разницы между этим прозвищем и Топ-кошечкой, Медведем Йоги и Псом Гекльберри, но мне всегда были интересны все эти публичные страдания. Кучеряшке оно очень не нравилось, она даже пыталась в отместку называть меня «нечесаным Мерфи». А я всегда знал, что был неопрятным в школе, к тому же скучно было все время называться Чезом Мерфи.