Сокровища фараона (СИ) - Величкина Татьяна Осиповна - Страница 62

— Нет, — прервала его Саша, — мне понравилось, — они молча смотрели друг на друга, без слов читая, мысли друг друга.

«Она такая хорошенькая, моя девочка… Какие у него губы, когда же он поцелует меня… как я тебя люблю… Я помню его прикосновения, вчера это было… Надо держать себя в руках…»

«Не надо, — Картер посмотрел на Сашу, ему кажется это? — хватит уже этих условностей, поцелуй же меня, наконец!»

«Это ты, Саша?»

«Да, Генри, ты слышишь?»

Они взялись за руки и не отрывали друг от друга глаз.

— Или я сошла с ума, или… мы читаем мысли, я твои…

— …а я твои, — закончил Генри. Улыбаясь, Саша прильнула к нему, нежно обняв его за шею. Генри, заключил ее в объятия и поднял свое сокровище на руки, начиная сначала бережно, потом все более страстно целовать свою любимую. Саша больше не боялась своих желаний, вчерашние страхи уступили место всепоглощающей жажде любви. Она была словно лодка, спустившая парус во время шторма, отдавшаяся на волю бушующей стихии волн.

Ветер раздувал легкие шторы, сбросив со стула небрежно брошенный халат Саши. Солнце скрылось за облаками, небо заволокло серыми тучами, и яркий зигзаг молнии рассек небо. Хлынул дождь внезапный и сумасшедший, забарабанив по крышам домов, надувая пузыри на лужах. Запах мокрой листвы влетел окно, рассеивая по всюду прохладу августовской грозы.

Упоенные страстью, влюбленные ни чего не замечали вокруг, они так долго искали друг друга и теперь, обретя свою любовь, они рождались заново, становясь единым целым. Дождь стучал по стеклу, залив на кухне подоконник и пол. Порыв ветра ворвался в спальню, распахнув окно, и опрокинул горшок с цветком. Саша, засмеявшись, подняла взъерошенную голову, ее жесткие волосы торчали в разные стороны, и она была похожа на маленького домовенка.

— Такое впечатление, что мы с тобой вызвали бурю и молнии, — вскочив с постели, она подняла с пола разбитый глиняный горшок, и посмотрела в глаза недоумевающего Картера, — это был мой любимый фикус.

— Я не узнаю тебя! — Генри протянул руку и в мгновение на полу возник маленький круговорот. Разбитый горшочек завертелся в нем с осколками и комочками земли, Саша, подхватив озорную идею Генри, протянула руки к мини вихрю. Случилось чудо, через какой-то момент целехонький горшок с фикусом, совершив невозможное, взлетел наверх бельевого шкафа. Взглядом Саша закрыла распахнувшееся окно, и обернулась к Картеру:

— А так, нормально? — он захлопал в ладоши и одобрительно закивал головой:

— Гарри Поттер, отдыхает.

Саша, сдернув с кровати простынь, обернула ее вокруг себя, став похожей на древнегреческую богиню.

— Мне хочется совершить что-то сумасшедшее! — взвизгнув, она запрыгнула на кровать в объятия Генри и на мгновение они застыли, встретившись глазами. Саша прошептала, — как мне хорошо, как я счастлива.

— Я тоже, — поцеловал ее в ответ Генри и, нежно стиснув в своих руках, привлек к своей груди. Саша положила свою голову на его плечо и мечтательно, закрыв глаза, начала ласково водить своей ножкой по его ступне. Картер, вздрогнув от щекотки, повернулся к ней и вновь, коснувшись губами, начал целовать ее еще горящие от недавних ласк губы, нежную шею цвета слоновой кости, бархатистую кожу плеч, маленькую упругую грудь. Саша чувствовала, что начинает растворяться в нем, она всеми клетками ощущала каждую его мысль, понимала каждое его желание без слов. С Генри происходило все то же самое, никогда еще он так не понимал женщину, никогда не получал такого блаженства от занятия любовью.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. На смену серому небу появилось лазурная синь неба и огромная радуга, словно мост раскинувшаяся над парком и домами. Ветер стих оставив запах свежести и мокрой листвы, который бывает только после грозы.

Они лежали на смятой постели и, казалось, ни что не может разлучить их, помешать счастью, так внезапно свалившемуся на них. Саша гладила по груди своего любимого, чувствуя себя с ним единым целым.

— Тебе принести воды? — утомленно спросила Саша.

Генри сжал ей руку, не желая отпускать.

— Только быстрее возвращайся, — улыбнувшись, она наклонилась к нему и, поцеловав, побежала на кухню.

Увидев лужи на полу, Саша покачала головой, что же натворил дождь. Бросив на пол тряпку, она подошла к раковине и, открыв воду, взяла чашку. Это была любимая Танина чашка, высокий бокальчик с красными рыбками, они не были нарисованными, а плавали в какой-то жидкости. Эту чашку родители привезли из Сочи, где всегда продавалось много всякой всячины для туристов. Вдруг, что-то вспыхнуло в сознании Саши, перед глазами появилась каменистая пустыня. Она увидела женщину, бредущую по раскаленному песку, ее одежда была разорвана, иссиня черные волосы спутались, шаткой походкой она двигалась на встречу Саше. Когда женщина остановилась и, подняв почерневшее от солнца лицо, взглянула на нее, она выронила чашку. Это была Таня, она что-то шептала растрескавшимися губами, по ее обветренному лицу текли слезы.

— Что, что ты мне хочешь сказать, я не слышу тебя?

Та в ответ что-то прохрипела, то ли простонала, Саша не могла разобрать.

Генри, не понимал, что происходит, на кухне шумела вода, а Саши все еще не было. Он, почувствовав неладное, вскочил с кровати и понесся на кухню. Она стояла около раковины, которая уже была до верху наполнена водой, тонкая струйка, начала сочиться на пол, а Саша стояла, словно в трансе, ни чего не видя, ни кого не слыша.

— Саша? — тихо позвал Генри, выключив воду. Бережно повернув ее к себе, он увидел, что она не реагирует на него, — моя девочка, — он потряс ее за плечи, сначала осторожно потом сильнее. — Что за черт. Сашенька, да очнись же ты! — она закрыла глаза и упала в его объятия, потеряв сознание. Когда она пришла в себя, то увидела, что лежит на диване в гостиной.

— Что случилось, — попытавшись встать, она поморщилась от боли, — голова раскалывается, что произошло, Генри, меня будто сковородкой огрели.

— Я услышал шум воды и тебя… долго не было, когда же я зашел на кухню, то увидел, в каком ты странном состоянии, я бы сказал в трансе.

— Погоди, — прервала его Саша, — я начинаю припоминать, я хотела набрать воды, взяла чашку и почему-то вспомнила, что это Танина чашка, потом все и началось… Она в беде, я видела ее, Таня в ужасном состоянии, боюсь, что мы не сможем ей помочь, она в пустыне, сама на себя не похожа, — Саша закрыла руками лицо и заплакала, — но мы не можем не помочь ей.

— Конечно, — Генри обнял ее и, погладив по волосам, сказал, — все, что в наших силах, но я не знаю, то, что ты видела, это происходит сейчас или будет потом, в будущем?

Саша не понимающе взглянула на него.

— Неужели ты считаешь, что нам это доступно, предвидеть?

— А кто его знает, столько всего произошло, что поверишь во всякую чертовщину, — он набрал номер Альмадеро, — Тобиас должен был заняться билетами, хочу поговорить с ним.

— Да, — Саша опустилась на подушку, — но почему так сильно болит голова?

— Полежи, не волнуйся, — успокаивал ее Картер, — ты просто переволновалась… Алло, Тоб? Да, ну что там? Почти. Я понял, через… — он вопросительно посмотрел на Сашу, — нужно будет съездить в гостиницу, ты как? — Саша, кивнув, сообщила, что ей уже лучше, — … через полчаса мы постараемся приехать.

Саша не понимала, что произошло с сестрой, и с того момента в ее сердце поселилась тревога, почему-то она чувствовала ответственность за нее, ни каких обид больше не было, теперь она знала, что жизнь Татьяны в опасности.

Через несколько минут головная боль исчезла, словно ее и небывало. Быстро организовав бутерброды, Саша налила чай. Выйдя из душа, Генри подошел к ней со спины и, ласково обняв ее за талию, поцеловал в шею.

— Ну что ты уже наготовила, как ты себя чувствуешь?

— Уже все нормально, — Саша положила ему в рот кусочек колбасы, — жуй, у меня лично разыгрался волчий аппетит.

— Да, — протянул Генри, намазывая себе маслом булочку, — теперь ты меня кормить будешь…