Сокровища фараона (СИ) - Величкина Татьяна Осиповна - Страница 35

Картер, закусив нижнюю губу, пожал плечами.

— Не отказывайте ей, сеньоры. — Мекеле грустно улыбнувшись, направился к выходу, — пойдемте, я закрою магазин и мы навестим мою сестру.

Только к вечеру Картер и Тобиас вернулись в гостиницу. Джулия долго не хотела их отпускать, она рассказала о Марсело все, что только помнила, а так же о Леде и Джордан.

— Марсело был так влюблен в Джордан, — старушка, улыбнувшись, показывала разные фотографии брата.

В номер они вернулись вечером. Пока Картер разбирал вещи, Тобиас принимал душ. Когда он вышел из ванной, то обомлел. На полу был полный беспорядок, а Картер лежал вниз лицом на груде обломков и осколков стекла. — Боже мой, — только и смог прошептать Альмадеро. Но потом, поплотнее затянув полотенце, бросился к брюкам, которые были небрежно брошены на широкое кожаное кресло.

Сжимая пистолет в одной руке, Альмадеро начал осторожно обходить комнаты их трехместного номера. Никого.

— Что за черт?

Он бросил пистолет и поспешил к другу. Казалось, что Генри не дышит, из носа стекала тонкая струйка крови.

— Генри! — Тобиас приподнял его и похлопал по щекам. — Генри, только не сейчас… — он нащупал пульс Картера и вздохнул с облегчением. Вскоре веки дрогнули, и Генри открыл глаза.

— Я и не думал, что могу вытворять такое, — его голос казался глухим и Тобиас склонился над Генри, чтобы лучше расслышать своего друга.

— Теперь я понимаю, в чем причина всех этих снов и недомоганий. — Картер серьезно посмотрел на Тобиаса, — это большая сила, которой я еще не могу управлять, поэтому она пытается вырваться наружу,…давит на меня, но теперь я хотя бы знаю, с чем имею дело.

Глава 6 Распутывая узлы

Весна уже заканчивала свой бег, уступая место лету. Солнышко ласково пригревало, птицы щебетали все заливистей, вечера стали такими теплыми.

Саша вдохнула полной грудью запах утреннего леса. Еще мокрая от росы, трава была девушке по колено. Она раскинула в стороны руки и, закружившись, посмотрела туда, где были верхушки деревьев. Ярко-голубое небо будто бы хотело кинуться в ее объятия. Улыбнувшись, она закрыла глаза и вспомнила, как часто, когда еще были детьми, она и Таня бегали в этот лес.

Прижимая к груди букетик ландышей, которые уже мало, где встречались, Саша подбежала к домику бабушки.

Бабушка Наташа сидела в кресле-качалке и читала, слегка покачиваясь.

Саша влетела как вихрь на веранду, раскрасневшаяся и растрепанная.

— Бабуля, посмотри, что я тебе принесла.

— Ландыши, не уж — то? — бабушка посмотрела на букетик по верх очков и, улыбнувшись, покачала головой: — Санька, иди я поцелую тебя.

Саша обняла Наталью Сергеевну и, поцеловав ее, засмеялась.

— Как хорошо у тебя здесь. Жаль, что раньше не выбиралась.

— Верно, что-то произошло? — Саша в ответ замотала головой, — нет — нет, просто я решила свой отпуск провести у тебя, помочь тебе. Надо будет что-то сделать в огороде, скоро ведь уже будешь сажать рассаду.

— Не беспокойся об этом, Сашенька. Я уже договорилась со своими соседями. Ставлю им трехлитровую банку самогона, и они мне все тут приведут в надлежащий вид.

— Бабуля, — Саша раскрыла от удивления глаза, — вот уж не думала…ха — ха — ха, прости, если я не правильно реагирую, — она вновь залилась громким смехом. — Не могу представить, ты интелегентная женщина…гонишь самогонку и…продаешь.

— Сашенька, а что делать. Самогон меня всегда выручает. Вон в том году Сашка и Васька, мои соседи, мне крышу подремонтировали, теперь не течет. И зимой лекарство.

— Ладно, пойду, поставлю чайник. — Саша нежно обняла бабушку и направилась к двери.

— Чашки в комоде, там же чай и сахар — Бабушка Наташа покачав головой, улыбнулась, — вот непоседа.

Войдя в кухню, Саша огляделась по сторонам. На кухне все было по-прежнему, как и год назад. Желтые занавески, деревянные доски, дружно висевшие на стене, отделанной рейкой. Старинный резной комод, на котором громоздились глиняные горшочки, изящная керамическая ваза с лепниной и множество фарфоровых статуэток. Из окна, сквозь желтые шторы, солнечный свет казался сотканным из тысячи золотых нитей. Саша, бросив взгляд на чашки, мысленно приказала им опуститься на стол. Потом, положив заварку в чайник, Саша открыла холодильник, и достала масло, сметану, немного копченой колбасы и клубничное варенье.

На столе стояли пирожки, накрытые салфеткой, которые бабушка Наташа испекла еще утром. Там были ватрушки с творогом, пирожки с зеленым луком и отварными яйцами, пирожки с капустой, вареньем. Вдохнув запах сдобы, Саша не выдержала и откусила от одного кусочек.

— Вот так вкуснятина! — выключив газ под закипевшим чайником, девушка поставила все на большой поднос, и разлив чай по чашкам, понесла его на веранду.

— Вот, бабулечка, все готово Саша поставила поднос на стол и … вдруг споткнулась о ножку стула. Девушка вскрикнула от неожиданности, ведь поднос с горячим, чаем, чуть было не перевернулся на Наталью Сергеевну, если бы не одно «но». В последний момент, Саша вытянула вперед руку:

— Стой! — удивлению бабушки не было предела. Поднос со всем, что было на нем, замер и повис в воздухе. Потом, он плавно вернулся на стол:- Уф — ф. — выдохнула Саша, вытирая мокрый от пота лоб.

— Я надеюсь, что ты объяснишь мне все это, — казалось, что бабушка нисколько не испугалась, на ее лице было простое удивление: — Ну, я жду.

— Понимаешь, бабуля, — сконфуженно начала Саша: — Я не знаю, как это у меня получается. Это бывает, когда я злюсь, когда какая-то опасность. Хотя сейчас, я могу поднимать и перемещать небольшие предметы…

— И давно это ты так перемещаешь все?

— Это началось в конце февраля, когда меня довела Танька,… и родители встали на ее сторону. Потом, мне давно снятся странные сны, а теперь особенно. С тех пор, как я нашла карту в дедушкином столе.

Бабушка Наташа удивленно приподняла брови и, покачав головой, отвела глаза в сторону. Она не хотела, чтобы Саша видела ее слезы, но та, поднявшись со стула, бросилась к ней, обняла старую женщину и, целуя, прошептала:

— Прости меня, бабулечка, прости, но тогда меня просто распирало любопытство. Сейчас я ищу следы этой экспедиции, но ни кто, кроме моей подруги Кати мне не помогает. Родители категорически против, а с Таней совершенно испортились отношения. Она бесится, когда я проделываю все эти вещи, — Саша, подняв в воздух пирожок, положила его в тарелку бабушки Наташи. — Я приехала отвлечься от всего этого, побыть с тобой. Я рассказала бы тебе раньше, не было подходящего момента.

Бабушка погладила руку Саша и, улыбнувшись, сказала:

— Конечно, сейчас ты не сможешь ни куда поехать. Все стоит денег и немалых. Это опасно, я очень боюсь за тебя, Сашенька, но если у тебя будет такая возможность, не слушай ни кого. Точно так же и Сережа, твой дедушка, не мог усидеть на месте, и Анечка с Петей. Они бросили все. Я… совсем другая, да тогда и Поленька была еще очень маленькой.

Бабушка Наташа плакала, вспоминая родителей папы и своего мужа, но ей стало намного легче, когда она все рассказала Саше.

— Ты пойми, деточка, их искали, но все напрасно, ни кого не нашли. Хорошо, что мне помогли поставить на ноги Полечку и Гришу. Они с самого детства мечтали найти родителей и жили с этим, по этому меня ни сколько не удивило то, что когда Гриша пришел из армии, он сделал Полине предложение.

— Но почему папа с мамой так отрицательно отреагировали на мое увлечение?

— Сашенька, они просто боятся потерять тебя, и в этом я их очень понимаю. Но в то же время, нельзя лишать человека надежды. Я думаю, все образуется.

— Я пойду, прогуляюсь немного по лесу — девушка, тяжело вздохнув, сжала сухую руку Бабушки Наташи и, сказав, что скоро вернется, быстро сбежала со ступенек.

Стало совсем жарко, Саша сняла кофточку и неспеша прогуливалась по знакомым тропинкам. Она знала, что бабуля всегда понимала ее, и теперь стало намного легче. На залитой солнцем полянке, все искрилось в солнечном свете. Голубые и зеленые стрекозы, золотистые мухи, без устали летали с травинки на былинку, разномастные птицы летали с ветки на ветку. Саша присела на мягкую траву, уже высохшую от утренней росы и, запрокинув голов, посмотрела туда, где заканчивались верхушки деревьев, и начиналось бесконечно голубое небо. Белые как вата облака плавно, словно лебеди, плыли куда-то вдаль, за горизонт. Девушка не заметила, как уснула в мягкой траве на солнечной полянке. Все возвращалось, тот же сумрачный душный город и незнакомые ей люди. Одного она знала наверняка, это был мужчина среднего роста, крепкое телосложение выделяло его среди товарищей. Он разговаривал с Сашей, и она хорошо запомнила его проникновенные серые глаза и маленький шрам на левой щеке. Он не был красив, но в нем что-то было такое, от чего женщины томно вздыхают, говоря: — «Какой мужчина!».