Сокровища фараона (СИ) - Величкина Татьяна Осиповна - Страница 29

Вдруг она, рассмеявшись, посмотрела на Саньку:

— А ты помнишь, как медведь себе луком морду натирал?

— Еще бы! — Саша залилась звонким смехом вспоминая, как однажды им повстречался медведь. Тогда-то им, понятное дело, было не до смеха. Это произошло летом, когда сестры, две девочки из поселка и несколько ребят, отправились в лес за малиной. Ранним утром, когда сырой туман растекался по лесу, обволакивая все своим влажным языком, дети, держа в руках ведерки и рюкзаки за плечами, двинулись в глубь тайги. Местные дети знали лес, как свои пять пальцев, но и слишком далеко не заходили. Родители всегда были против таких «беспризорных», как говорили они, походов в лес. Случиться могло все, что угодно и их опасения были не напрасными. В то утро, ребята встретились около домика геолога Георгия Петровича. Таня с Сашей давно проснулись, а родители после вчерашней работы, спали, как убитые. Девочки попросились с деревенскими в лес и вскоре стояли рядом в резиновых сапогах, в курточках и косынках, наспех завязанных на круглых мордочках. Самая старшая девочка, Маша, ей было двенадцать лет, строго посмотрела на Саньку:

— А Саша еще слишком маленькая ходить с нами в лес.

— Ну, пожалуйста, — тоненько запричитала девочка с огромными не по-детски глядящими зелеными глазами, — я ни на шаг не отойду от вас, я буду слушаться.

— Она будет, — поручилась за Саньку сестра.

Большой рюкзак, все время сползал с худеньких плеч Саши, она шла рядом с Татьяной, и лес казался ей таким большим и сказочным.

Высокие сосны устремляли свои вершины к светлому небу. Туман понемногу рассеялся, и стало теплее. Пение птиц и стук дятла, крики кукушки и всякие разнообразные звуки леса, будоражили воображение. Трава была высокой и сочной, а мох у подножия деревьев, казался бархатным, когда Саша трогала его своей детской ручкой. Она хорошо запомнила это ощущение на ладони — холодный и в тоже время пушистый покров.

— Будто бы взял в руки пушистую лягушку — сравнил десятилетний Ваня.

Вскоре они оказались на залитой солнцем поляне. Ягод здесь было видимо-невидимо и все разом начали наполнять свои ведерки. Все бы ничего, но Варюшка, черноволосая смуглянка с раскосыми глазами, от чего-то вдруг попятилась назад, показывая пальцем за спину Маши. Обернувшись, та чуть не вскрикнула и, шикнув на остальных ребят, погнала их в ближайшие кусты. Все так и затряслись от страха, когда на опушку вышел косолапый. У него была вполне добродушная морда, но, как известно, с медведем шутки плохи.

— Сидите тихо, и он нас не тронет — строго сказала Маша, и все сидели и тихо боялись, хотя хотелось визжать и бежать без оглядки.

Медведь же решил проверить, что кушают на завтрак юные ягодники. Сначала он залез в ведро Варюшки и, перевернув его, начал жадно лакомиться высыпавшейся из него малиной. Насытившись Вариными ягодками, мишка походил немного и, приподнявшись на задние лапы, начал чесаться о кору старой сосны, с которой полетели иголки, и посыпалась сухая кора. Начесавшись, Михайло Потапович вернулся к детским рюкзачкам. Сунул нос в Сашин и вдруг замер, вытащил морду, фыркнул и, сунув лапу в рюкзак, начал шарить там.

Это было смешное зрелище: содержимое Сашиной котомки медведя заинтересовало. Вскоре он добрался до того, что так притягивало его. Это была большая головка репчатого лука. Сначала он покатал ее лапой, потом лизнул и начал нюхать. Да с таким блаженством! Потом мишка зажал луковку между лап и ну ее лизать, а потом нос натирать, так старательно, с чувством. Чихнул и снова давай облизывать луковицу, всю обслюнявил. Глаза блестят.

— Слезы, наверное, идут, — шепнула Саша сестре. — Вот дурак, слезы текут, а он все нюхает ее.

— Тихо! — сверкнула глазами Маша, а сама еле сдерживается от смеха.

Медведь луковицу бросил, посмотрел по сторонам, словно стесняясь своей минутной слабости и снова начала нюхать ее. Потом пошел валяться и кататься по ней. Никак не может расстаться. Подождали так ребята, не уходит зверюга косолапая. Что делать? Рюкзаки и ведра не оставишь. Родители будут ругать. Но, наконец, медведь вдоволь навалялся и, чихая, съел луковку. Еще немного побродил и ушел восвояси. Дети еще боялись выходить, но через несколько минут осмелели и, позабыв о малине, собрали все что осталось и бегом к себе в поселок.

Саша, улыбаясь, прикрыла глаза и, потянувшись, повернулась к телевизору. Подняв с пола пульт, она поудобнее устроилась на подушке и попыталась отвлечься очередным бразильским сериалом.

Не обнаружив Флеминга, Картер решил, что тот уже наверняка на пути в Мехико.

— Мне очень жаль, Генри — закурив, Пабло посмотрел на часы, — если он благополучно доберется до города, мы можем надолго потерять его.

— М — да — а — озабоченно протянул Картер, — но… все может случиться в дороге. И вообще, я надеюсь, что нам, наконец, должно повезти.

— Я тоже надеюсь на удачу, — улыбнулся во весь рот да Силва. Он уселся в свой автомобиль и повернул в замке ключ зажигания: — Увидимся в Мехико.

— Хорошо — Генри не думал, что все так обернется. Каким-то не объяснимым чутьем он понимал, что да Силва не так прост, как, кажется. Только протекция Бредбери Макджелинга, вселяла надежду на то, что он не окажется проходимцем. Хотя, Пабло не знал о карте… Но он не настолько глуп, чтобы не догадаться, что здесь замешаны большие деньги.

Постепенно Генри успокоился. Становилось жарко, и горячий ветер нисколько не уменьшал этот палящий зной. Голубое небо казалось бескрайним, оно было даже не голубое, а бледно желтое. Генри чувствовал себя, как яичница на раскаленной сковородке. Горячий воздух, от нагревшегося асфальта поднимался вверх, образуя миражи лужиц.

Через некоторое время Картер увидел далеко впереди большое скопление машин. Даже издалека было слышно, как нетерпеливые водители жмут на свои сигналы. Подъехав к гудящему, кричащему на все лады столпотворению автомобилей, Генри остановился и, выйдя, чтобы размять уставшее тело, спросил одного из водителей, что здесь произошло.

Молодой мексиканец, размахивая руками начал объяснять, что полиция ищет сбежавших преступников из Гвадалахары.

— Теперь проверяют у всех документы, — мексиканец был явно недоволен, — а я опаздываю на важное совещание.

— Да. А я ищу своего знакомого. У него «Фиат» шестьдесят восьмого года, грязно зеленого цвета.

Мексиканец, пожав плечами, покачал головой. И хотел что-то добавить, но его прервал полицейский, который приблизясь к ним обратился к Картеру.

— Ваши документы.

— Вот — Генри протянул ему права и остальные документы, удостоверяющие личность. — Тоже американец.

Полицейский, вытерев платком, пот со лба, кивнул в сторону своей машины. Одного мы уже задержали. Без документов, какой-то бродяга. В сердце Генри что-то кольнуло, он подумал о Флеминге и спросил на всякий случай.

— Я потерял одного своего друга, не он ли это? Его зовут Ллойд Флеминг.

— Флеминг? — полицейский приподнял брови. — Это очень интересно. Хм, Флеминг значит? Ллойд Флеминг. Следуйте за мной.

Картер с надеждой посмотрел на широкую спину полисмена и быстрыми шагами двинулся за ним. Он надеялся увидеть Флеминга, но был уверен, что навряд ли это случится здесь и сейчас. Когда полицейский открыл дверцу своего автомобиля, Генри увидел старика. Тот был напуган, и в его усталых глазах бродила тоска.

— Он не говорит по-испански — полицейский кашлянул и, посмотрев на Ллойда, спросил, — Почему он без документов? Может, вы мне все объясните?

— Да, конечно, — начал, было, Картер, но полицейский прервал его и сказал, что должен задержать Флеминга до выяснения его личности.

— Поймите — снова начал Картер, — Это отец моего близкого друга. Он просил меня… приглядывать за ним по пути в Мехико.

— Я не могу верить каждому встречному. Мне нужны факты.

— Вот же — Генри вынул из кармана рубашки бумажник — Вот мои документы. Я профессор Нью — Йоркского университета. Вот моя визитная карточка.