Меч Королей (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 31

— А ты любишь сладкое вино?

— Я люблю хорошее вино. — Она села рядом. — А этот уксус нашли в доме, на кухне. Может, его используют при готовке? Воняет!

— Вино?

— Река.

— Это город, — ответил я. — В городах реки всегда воняют.

— Помню этот запах, — сказала она.

— Его трудно забыть.

Бенедетта сидела слева от меня, и я вспомнил, как мы с Гизелой сидели на тяжёлой деревянной скамье, и Гизела всегда была слева.

— Королева страдает, — произнесла Бенедетта, — ей нужны удобства.

Я поморщился.

— Она желает матрас, набитый перьями?

— Да, она предпочла бы такой.

— Она попросила у меня помощи, — резко произнёс я. — И я ей помог. Когда я доставлю её в безопасное место, она получит столько проклятых перьев, сколько пожелает, но до тех пор ей придётся страдать от блох, как и всем остальным.

— Я ей передам. — Слова Бенедетты прозвучали так, словно ей не терпелось сообщить королеве эту плохую весть. — Ты считаешь, в Лундене небезопасно?

— Да, пока не узнаю, кто контролирует город. Финан скоро вернётся.

Я не слышал ни криков в ночи, ни топота бегущих ног, ни звона мечей. Тишина означала, что Финан и его люди не повстречали врагов.

Бенедетта откинула капюшон, и я смотрел на неё в ночной темноте. У нее были высокие скулы, а большие миндалевидные глаза казались особенно яркими на фоне смуглой бронзовой кожи.

— Ты меня разглядываешь, — спокойно сказала она.

— Да.

— Сначала мужчины смотрят на женщин, — продолжала она, — а потом берут то, что хотят. — Она пожала плечами. — Но я рабыня, чего мне ещё ожидать?

— Ты служишь королеве, требуй уважения.

— Я требую! Но это не прибавляет ни любви, ни безопасности. — Она запнулась. — Эдуард тоже на меня смотрел.

Я промолчал, но, видимо, невысказанный вопрос отразился на моём лице. Она снова пожала плечами.

— Он был добрее, чем некоторые.

— Сколько человек я должен для тебя убить?

Она улыбнулась.

— Одного я убила сама.

— Хорошо.

— Он был свиньей, a porco! Он лежал на мне, и я всадила нож ему меж ребер, когда он хрюкал как свинья. — Она повернулась и посмотрела на меня. — Ты в самом деле дашь мне убить Гуннальда Гуннальдсона?

— Ты этого хочешь?

— Это было бы приятно, — задумчиво произнесла она. — Но как я убью эту свинью, если ты увезёшь нас к себе, на север?

— Мы пока не решили, что делать.

— Если Гуннальд Гуннальдсон жив, — продолжила Бенедетта, — то думаю, он где-то неподалёку. Где-то возле реки, я знаю, потому что там всегда стоял этот запах. Большой и тёмный дом. И там есть свое место, где привязаны корабли.

— Пристань.

— Пристань, — повторила она, — с деревянной стеной. Там стояли два корабля. Ещё там был внутренний двор с оградой, другой стеной. Там он показывал рабов, или его отец нас показывал. Надеюсь, что он в аду. Мужчины смеялись, лапая нас. — Она резко смолкла, глядя в сторону дома, и я увидел, как в ее глазах блеснули слезы. — Я была всего лишь ребёнком.

— Но этот ребёнок попал во дворец, — осторожно добавил я.

— Да. — Она остановилась, произнеся одно это слово, и я уже думал, что больше она ничего не скажет, но она снова заговорила: — Где я была игрушкой, пока королева не пожелала, чтобы я ей служила. Три года назад.

— А долго ли... — начал я, но она перебила.

— Двадцать два года, господин. У меня каждый год на счету. Двадцать два года прошло с тех пор, как сарацины забрали меня из дома. — Она смотрела вверх по реке, туда, где за верфями высились мрачные склады. — Я с удовольствием его убью.

Дверь дома опять отворилась, и появился Финан. Бенедетта хотела подняться, но я положил руку ей на предплечье и удержал на месте.

— Люди Этельстана здесь, — сказал Финан.

— Благодарение богам за это.

— Но самого Этельстана нет. Считают, что он до сих пор в Глевекестре, но это не точно. Это у тебя эль?

— Вино.

— Проклятая моча, — сказал Финан. — Но я выпью, — он взял мой кубок и сел на угол стены. — Командует здесь твой старый друг Меревал.

И эта новость принесла облегчение. Меревал и в самом деле был моим старым другом. Он командовал стражей Этельфлед и много раз сражался бок о бок со мной. Я уважал его как человека трезвого, разумного и надёжного.

— Но только его здесь тоже нет, — продолжал Финан. — Уехал вчера. Повёл большую часть своих воинов на Верламикестр.

— На Верламикестр? Зачем? — это было возмущение в той же мере, что и вопрос.

— Одному Богу известно, зачем, — сказал Финан. — Тот тип, которого я расспрашивал, знал только, что Меревал ушёл! Неизвестно зачем, но уходил он поспешно. А здесь командовать оставил человека по имени Бедвин.

— Бедвин, — повторил я. — Никогда про такого не слышал. А сколько воинов привел Этельстан?

— Больше пяти сотен.

Я выругался, коротко и бессмысленно.

— И сколько оставил?

— Две сотни.

Которых не хватит, чтобы отстоять Лунден.

— И большая часть из них, — с горечью продолжил я, — должно быть, самые старые и больные. — Я поднял взгляд и увидел звезду, блеснувшую меж двумя спешащими по небу облаками. — А Вармунд?

— Бог знает, где этот ублюдок. Пропал бесследно.

— Вармунд? — испуганно переспросила Бенедетта.

— Он был в этом доме, когда мы пришли, — пояснил я.

— Он дьявол, — гневно произнесла она и перекрестилась. — Чудовище!

Я догадывался, почему она говорила так яростно, и не стал расспрашивать. Вместо этого постарался её успокоить:

— Он отсюда ушёл.

— Он исчез, — угрюмо поправил Финан, — но этот мерзавец наверняка где-то скрывается.

И у Вармунда только пять человек, а значит, нам точно нечего его опасаться. Кроме того, он забрал из дома служанок, видимо, у него есть на ночь другие планы. Но зачем вообще Вармунд в городе? И почему Меревал забрал большую часть своего гарнизона на север?

— Началась война? — спросил я.

— Возможно, — ответил Финан, осушил кубок и добавил: — Господи, что за пойло.

— Где это место? — спросила Бенедетта, и попыталась произнести: — Верла...

— Верламикестр?

— Где это?

— Отсюда один день пути на север, — сказал я. — Это старый римский город.

— Мерсийский город?

— Да.

— Может, они его атакуют? — предположила она.

— Возможно, — ответил я, но думал, что Меревал, скорее, ведёт людей, чтобы стать в Верламикестре гарнизоном, поскольку город с крепкими римскими стенами находится на перекрёстке путей из Восточной Англии, а союз лордов этого королевства с Уэссексом не слишком крепок.

Должно быть, так же думал и Финан.

— Так, может быть, он мешает силам Восточной Англии воссоединиться с Этельхельмом? — предположил он.

— Я думаю, такое возможно. Но надо выяснить.

— Как? — спросил Бенедетта.

— Расспросим Бедвина, — сказал я, — кем бы он ни был. Полагаю, он во дворце, значит, пойду туда.

— Не забывай, что здесь Вармунд, — напомнил Финан.

— Я пойду не один. Ты со мной. — Это было просто безумие, но, по правде сказать, я сам виноват. Ведь я дал клятву. — Идём.

— И я пойду!

Бенедетта встала.

Я изумлённо обернулся к ней.

— Ты?

От удивления я заговорил слишком резко, и она на миг испугалась.

— Королева желает, чтобы я пошла, — неуверенно начала она, а потом, как кобыла, переходящая с нетвёрдой походки на рысь, уже увереннее продолжила: — Она желает, чтобы я принесла ей из дворца кое-какие платья. И туфли. — Мы с Финаном продолжали таращиться на неё. — Королева Эдгива, — теперь Бенедетта произносила слова с достоинством, — держит одежду в каждом из королевских домов. И ей требуется одежда. Когда те свиньи увозили её из Фэфрешама, они не дали нам захватить одежду. — Она помедлила, глядя на нас. — Нам нужна одежда!

Возникла неловкая пауза — мы с Финаном пытались это переварить.

— Тогда тебе лучше пойти с нами, — сказал я.

Командовать в доме и на корабле я оставил Берга. Я предпочёл бы взять этого молодого норвежца с собой, в битве ему нет цены, но он был самым надёжным из моих людей после Финана.