Училка (СИ) - Львова Марина - Страница 54

Марьяшка вытерла кулачком хлюпающий нос и кивнула головой.

— Тогда пошли домой.

— Они все равно противные.

— Это не значит, что их нужно бить.

— Но я же…

— Я все поняла, — мягко прервала ее Настя. — Пойдем домой? Нас Кирилл заждался.

Втроем они вышли из школы и почти сразу же увидели стоящую перед школой машину, из нее вышла Оксана Дмитриевна. Она изящным движением руки запахнула шубу, в ярких солнечных лучах пушистый мех засверкал тысячами разноцветных звездочек, так же ярко блестели аккуратно уложенные локоны. Насте оставалось только вздохнуть: сама она была в парикмахерской месяца три назад, и сейчас ее волосы были спрятаны под шапкой. Последние дни ей приходилось собирать волосы в хвостик и скалывать заколкой.

— Добрый день! Марианна, вечером звонил твой папа и попросил меня забрать тебя после уроков.

От нарочито ласкового голоса Марьяшка еще больше насупилась и замотала головой в разные стороны.

— Хорошо, если ты не хочешь, чтобы я отвезла тебя домой, то я могу хотя бы довезти вас до дому. Садитесь.

Настя попыталась отказаться, но дети уже залезали в машину. У самого дома машина остановилась, Марьяшка и Кирилл быстро спрыгнули с сиденья, Настя, как обычно, никак не могла скоординировать движения рук и ног, чтобы с достоинством, подобно благородной даме, выйти из экипажа, Оксана Дмитриевна величественно вышла вслед за ними.

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Настя обернулась, стоявшая перед ней женщина смотрела на нее каким-то новым, непонятным взглядом.

— Хорошо, пройдем в дом, там и поговорим.

— Я не займу у вас много времени, если можно, я хотела бы поговорить с вами здесь.

— Я вас слушаю.

— Мне трудно говорить об этом, вы потратили столько сил на девочку, но скоро вам придется расстаться.

— Почему?

— Понимаете, у вас ничего не получится с Валерием. Он очень сложный человек. Вы не поверите, сколько сил я потратила на него и на его фирму. Он человек талантливый и увлекающийся, но совершенно непрактичный, его поведение бывает непредсказуемо. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Не совсем. Что вы имеете в виду?

— У Валерия часто бывает депрессия, из которой его очень трудно вывести. Вы себе даже не можете представить…

— К сожалению, я не видела Валерия в подобном состоянии, поэтому мне трудно судить.

— Ну, разумеется. Я столько сил потратила на то, чтобы придать нашей фирме приличный вид, а чего стоил мне ремонт… — Оксана Дмитриевна подняла плечи и развела руками, она поправила и без того идеально лежащие волосы. — Можно сказать, я сама, вот этими руками, все создала. А его квартира? Мне больно смотреть, как рушится уют. Там же каждая деталь интерьера была продумана. Было так изящно.

Вкрадчивый голос Оксаны Дмитриевны так и лился, так и журчал. «Что же ей от меня надо? — думала Настя. — К чему она все это говорит? Похоже, она мне сейчас калькуляцию расходов представит. Только вот почему и чем я должна буду платить?» Настя внимательно смотрела на стоящую перед ней холеную женщину.

— Я понимаю, что, возможно, Валерий даже и увлекся вами, немного. Он натура творческая, но поймите, нормальную жизнь ему могу обеспечить только я. У нас много общего… Прежде всего нас сближает работа, а работа для Валерия — это все.

— Что вы от меня хотите?

— Я?! Ничего. Чтобы вы не попали в смешное положение. Мне кажется, вам просто не на что надеяться. Сравните нас. Посмотрите на меня. Разве я не заслуживаю счастья? Почему я должна от него отказываться? Во имя чего?

— А вы уверены, что именно вы можете сделать Валерия счастливым?

— Разумеется.

— А Марьяшку?

— Неужели я не смогу справиться с каким-то ребенком?

— Но с ней не нужно справляться, ее нужно любить. Вы умеете любить?

— Конечно. Что за глупый вопрос! Мне бы хотелось, чтобы вы сразу поняли…

— Я давно поняла, что вы любите и любили только себя. Вам дорог не сам Валерий, а лишь то, что он может вам дать. Вы ведь только берете, а если и отдаете кому-то часть своей души, то всегда считаете, сколько и кому отдали. Вы же не умеете жить ради кого-то. Вы не умеете бескорыстно радовать других, жить и получать радость и удовлетворение оттого, что окружающим вас людям хорошо. Вы прежде всего требуете радости для себя.

Оксана Дмитриевна отшатнулась, словно Настя ударила ее.

— Хорошо, пусть так. Считайте, что вы лучше меня в чем-то. Но раз вы такая правильная, то тем более не можете лишить ребенка отца!

— А я и не лишаю. Марьяшка прекрасно относится ко мне. Со временем, я надеюсь…

— Ну да, как же! Вы готовы навесить на Валерия всех подкидышей, которых только можете найти в округе. И вы всерьез думаете, что сделаете его счастливым?

— Замолчите! Вы жестокая и гадкая…

— Но я имею право так говорить. А вы не можете оставить ребенка без отца.

— Ребенка?

— Да.

— Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду? — Настя недоуменно посмотрела на Оксану Дмитриевну.

— Я беременна, — чуть приподняв голову, сказала Оксан Дмитриевна.

27

— Вы ждете ребенка?

— Да, моего ребенка, моего и Валерия.

Оксана Дмитриевна повела плечами, словно говоря: «Что тут такого удивительного?» Резким движением руки она прикоснулась к виску и поправила свои и без того идеально уложенные волосы.

— Что вы на меня так смотрите? Вы мне не верите? У нас будет ребенок. Вы можете сказать, что больше ему подходите, можете говорить про родство душ, но ребенка жду я, и вы не имеете права лишать его отца. Конечно, вы можете воспользоваться ситуацией и настоять на своем. Но только сможете ли вы быть его женой, зная, что у него растет ребенок? И этот ребенок растет без отца? Вы, которая так долго боролась, чтобы вернуть Марианне отца? А Марианну мы воспитаем, можете за нее не волноваться.

Настя отвернулась, у нее перед глазами все разом померкло, солнечный сияющий день превратился в глухую ночь. Насте захотелось опереться на что-нибудь. Только бы не упасть! Сквозь черный туман раздавался безжалостный голос Оксаны Дмитриевны:

— Вы не сможете построить свое счастье, зная, что…

Опять! Она повторяется, как заезженная пластинка. Почему она не замолчит? Настя изо всех сил потерла лицо руками. Зрение вернулось к ней, она снова стала видеть.

— Что вы хотите от меня?

— Я заберу девочку сегодня. Будет лучше, если мы обойдемся без дешевых сцен и слез. Нам же не нужно волновать девочку. Марианна очень впечатлительная, ее нервную систему надо беречь. Да и Валерию так будет легче, нам с вами надо подумать и о нем, правда?

Оксана Дмитриевна наклонила голову и заискивающе взглянула в глаза Насте. «А ведь она меня боится», — с удивлением подумала Настя.

— Хорошо, я помогу вам собрать ее вещи.

— Я уже собрала, я приехала сегодня пораньше, ваша мама мне помогла. Видите, у вас совсем не будет хлопот. И Валерий будет доволен, что это дело нам удалось разрешить так легко и без проблем. Шофер уже отнес вещи в машину.

Настя кивнула и вслед за Оксаной Дмитриевной прошла в свой подъезд.

Марьяшка мрачно смотрела на Настю.

— Марьяша… — Голос у Насти сорвался. Что она могла сказать девочке?

— Ладно, я все понимаю. — Девочка опустила плечи. — Пойду я. Только как вы без меня в магазин теперь ходить будете? Да и вообще… Вы ж недотепы, обманут вас… — Девочка вздохнула и пошла к двери. — А в гости я могу к вам приехать?

— Конечно, Марьяша, мы будем тебя ждать.

Оксана Дмитриевна поняла, что настало время брать инициативу в свои руки. Она решительно подошла к девочке, попыталась взять ее за руку, но в самый последний момент не решилась. Марьяшка демонстративно отодвинулась от протянутой руки и вышла за дверь.

— Документы девочки из школы я заберу завтра.

Оксана Дмитриевна резко повернулась, широкий подол шубы взметнулся и задел руку Насти. Словно ласковый зверек погладил. Волна сильного пряного запаха ударила Насте в ноздри, инстинктивно она зажала рот рукой. Негромко хлопнула входная дверь. Было слышно, как Оксана Дмитриевна громким, чуть визгливым голосом что-то выговаривала девочке. Обессиленная Настя опустилась на пуфик, стоявший в прихожей.