Недоумённый контакт (СИ) - Никитин Михаил Александрович - Страница 36

Я подавлял его до самого конца. И когда "Неустрашимый" совершил прыжок к Аммиаку. И когда вниз дуплетом ушли две устаревшие десантные капсулы. И когда получил доклад от десантников о том, что с Линой всё в порядке. И когда эти бандуры медленно-медленно всплывали вверх на своих антигравитаторах, пытаясь вырваться из слабенькой, но тем не менее цепкой хватки Аммиака.

И лишь в шлюзовом отсеке "Неустрашимого", обнимая беззвучно всхлипывающую Лину, я сдался. Сдался и дал волю слезам.

Плакать от счастья, оказывается, мучительно. Непередаваемо, невыносимо мучительно, но муку эту я не променяю никогда и ни на что!

Линейный крейсер "Неустрашимый" готовится отступить из системы. Несломленный, но полностью и абсолютно побеждённый.

Нет, мы пытались. Мы тщательно чистили объекты Неисчислимых на всех планетах системы. Они пробовали огрызаться, но щиты каждый раз выдерживали, лишь однажды пришлось экстренно прыгать прочь. Этого было бы достаточно для разгрома внутрисистемных сил любой известной мне цивилизации. Даже Инсектоидов. Даже Гасителей.

Проблема в том, что Неисчислимые были воистину неисчислимы.

Да, мы разбили их инфраструктуру на планетах — ту, что нашли. Но их сеть крепко охватывала непредставимые объёмы пустоты, и не было людей, способных вычислять эти координаты. Эх, если бы тут хотя бы астероидные пояса были, что ли!

Ну и, разумеется, триллион-с-хвостиком летательных аппаратов у местного светила тоже никуда не делся.

Так что да, мы отступаем. Это поражение. И остаётся только молиться Единственному Истинному Богу о том, чтобы кто-нибудь когда-нибудь стёр эту механическую мерзость с лица Вселенной.

Ну а нам пора посмотреть, что таят другие звёзды этой галактики.

— Прыжок!

НФ

Ну вооот… Ну так нечееестно…

Сколько было радости, планов, мечтаний и надежд, когда мы впервые о рошниках узнали! Нда. Много. А в итоге всё выродилось в чувство какого-то всеобъемлющего тягостного недоумения.

По мнению папы, эти инопланетяне нам чужды. Ну вот в принципе, абсолютно чужды. Мы не можем их понять, что ни делай и как ни старайся.

И от этого… нет, даже плакать не хочется… уж лучше плакать, чем недоумевать над неразрешимой загадкой!

Рошники ещё не раз нас бомбили. Ну, на Мардуке и Шамхат. И на Тиамат немного. И если первые кадры орбитальной бомбардировки восторг вызывали, то дальнейшие — скуку. Это уже привычно и совершенно не интересно. Ну идёт трансляция со спутника — и пускай идёт. Спутники, кстати, рошники практически не трогали.

И самое обидное — теперь мы эту загадку не разгадаем. Ну вот вообще никогда. Потому что каравелла "Синко Льягос" готовится совершить слепой прыжок и покинуть систему Гильгамеш!

Нет, мы пытались переубедить папу. Изо всех сил пытались. Но он упёрся — и ни в какую.

Вздыхаю. Ну вот почему всё так вышло-то, а? Одно расстройство от этих инопланетян в итоге.

— Зафиксированы колебания напряжённости Z-поля.

Ещё неделю назад я бы в диком восторге была. Мы — первопроходцы, готовимся рискнуть и раздвинуть пределы неизведанного, найти новые миры, колонизировать их… А сейчас только о рошниках и думаю! Кто они? Каким образом умудряются делать все те трюки, от которых папа то и дело на перезагрузку уходит?

— Амплитуда колебаний растёт линейно.

Эх, если бы мы увидели хотя бы, как они выглядят! Пусть не вживую, пусть на экране, пусть одним гла…

Разрыв.

SO

— Лина!!! Где ты?!

Доченька… Ты жива. Ты выжила, выжила наперекор всему!

— Я на Аммиаке, в каком-то заводе, ничего не могу найти, истребитель вдребезги, я не справилась, папа, я не справилась, прости меня…

— Лина! Ты в плену? Ты сражаешься?

— Нет, свободна. Во время столкновения с противником я поняла, что потеря истребителя неминуема, и изобразила неуправляемое падение. У поверхности планеты совершила аварийную посадку, потеряла сознание из-за столкновения и сверхглубокого Транса. Очнувшись, предприняла разведку вражеского завода с целью поиска средств связи, эвакуации и жизнеобеспечения. Бластерным огнём уничтожено два робота. Противника не наблюдается, остаток воздуха — больше чем на четыре часа. Доклад окончен.

Слушаю, как Лина прячет свой ужас за обтекаемыми формулировками доклада. Как, как я умудрился прозевать, не заметить, не пообщаться с каждым из новых пилотов?

Впрочем, вряд ли бы от этого что-либо изменилось. За право летать дочка дралась бы до конца.

— Один из истребителей потерпел крушение на поверхности Аммиака. Необходимо спасти пилота. Десантным отрядам один и три занять свои места в капсулах.

Дочка говорит, что противника в окрестностях не наблюдается, но вряд ли это будет лёгкой прогулкой. Вот уж что Неисчислимые умеют делать лучше всего — так это усыплять бдительность. Так что, увы, предчувствие подсказывает, что мы идём в очередную ловушку. Мы вынуждены туда идти.

Предчувствие меня не обмануло.

За последний час я нашёл, потерял, нашёл и потерял свою дочь. В последний раз — окончательно.

Лина лежит в корабельной часовне. Пилотский комбинезон не повреждён, ран нет, лишь черты лица искажены в предсмертной муке. Когда Неисчислимые загнали её в угол, дочка не далась им живой. Она открыла шлем и вдохнула ядовитый воздух Аммиака.

И… не знаю уж, как и что она сделала… но её жертва нанесла по Неисчислимым удар такой мощи, что роботы отключились. Все и сразу. Своей смертью доченька спасла увязших десантников. Это они должны были спасти её… но получилось ноаборот.

Лина… я…

Лина…

Не знаю уж, какие силы обрела моя дочь перед смертью, но её удар был воистину колоссальным. Она умудрилась сокрушить всех роботов во всей системе. Мы тщательно разбомбили все места их обитания на всех планетах — и ни разу не встретили никакого отпора. Даже тот триллион летательных аппаратов у самой звезды… ни один из них даже не попытался выстрелить в нашу сторону. Не то что бы это хоть как-то помогло их уничтожить…

Я знаю: Лина была бы горда. И счастлива. Она хотела служить и защищать, она жила ради этого — и была готова ради этого умереть. Одна-единственная человеческая жизнь в обмен на победу над роботами в целой системе… я бы не раздумывая согласился пожертвовать собой ради такого.

Собой. Но не Линой.

Если мы вдруг когда-нибудь умудримся добраться домой… я подам в отставку. После такого я больше не могу командовать. Просто не могу.

В последние дни "Неустрашимым" практически полностью управляет Бенгамин. Может, я ещё приду в себя, забуду про "отличненько", забуду про "я люблю тебя, папа". Единственное, в чём новому капитану ещё требуется моя помощь — это прыжки. Слишком уж повреждены катушки, слишком маленький радиус… Ну что же, хоть этот долг я исполнить в состоянии.

Прыжок.

НФ

На экране идёт сражение между машинами и людьми. Отважные воины в массивной броне, вооружённые огромными светящимися мечами, храбро рубят бульдозеры, экскаваторы и самосвалы. Мы восторженно кричим, словно подбадривая их, словно мы можем откинуть необозримость световых часов и перенестись туда, в прошлое. Вы справитесь, справитесь! Вы продержитесь до тех пор, пока техника не получит сигнал на деактивацию!

Вау! Продержались!

Не знаю уж, что привело в чувство этих железяк, но атаковать они прекратили. Все и массово.

Мальчишки торжествуют, Лиза счастливо улыбается, я тоже кричу что-то победное. Не знаю уж, почему автоматика наконец-то сообрази…

Кстати.

— Кузя, что там с женщиной-пилотом?

— Аня, это произошло несколько часов назад. Уже ничего невозможно исправить.

— Кузя, немедленно покажи нам женщину-пилота!