Прекрасный инстинкт (ЛП) - Холл С. Э. - Страница 30

— Приятель, уверен, что не хочешь остаться со мной? — спрашиваю я его, прежде чем мы разделимся.

— Ты огорчишься, если я останусь с дядей Брюсом? — его милое лицо омрачается беспокойством, и я тут же его развеиваю его сомнения.

— Нет, вовсе нет. Повеселись. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя сильнее! — кричит он и стремглав уносится, привлекая внимание всех посетителей в холле.

 Большинство наших номеров расположены поблизости друг от друга, за исключением Джареда и Ванессы, чей шестисотый номер находится на другом этаже. Слава Богу. Они соблюдали мои правила буквально, только трахая друг друга глазами, когда Коннер не обращает внимания, поэтому я не хочу слышать через тонкие стены, как они наверстывают упущенное.

Я открываю свою дверь, и Кэннон с Реттом заносят все сумки с вещами для прачечной и сбрасывают в кучу, а затем желают спокойной ночи, когда я выставляю их за дверь и защелкиваю оба замка.

Чеееерт, это хорошая комната. Я бегу и подпрыгиваю вверх, широко раскинув руки и ноги, и падаю на огромный мягкий матрас. С легкостью могу остаться в таком положении на всю ночь. Серьезно, я в пяти секундах от того, чтобы провалиться в сон, не снимая покрывала и полностью одетая, когда начинает дребезжать музыка. Не понимая, откуда она доносится, я встаю и иду на поиски.

Ну, дерьмо. Мне достался один из номеров с дверью в смежный номер рядом со мной. Ну не жуть? Я никогда точно не знаю, что по ту сторону. Или я сама на той стороне? Запирается ли дверь с этой или той стороны? Я случайная добыча или жертва массового убийства? Я никогда не узнаю. Чтоб тебя. Будь я проклята, если за две сотни долларов за ночь, меня лишат тишины и покоя, поэтому я стучу кулаком в потайную дверь. Никто не отвечает, музыка не только не прекращается, но и даже не становится тише, поэтому я колочу снова.

Ничего.

 Может быть, они в душе. Я уже подумываю пойти принять ванну, о которой так мечтала, надеясь, что мои грубые соседи утихомирятся к тому времени, как я закончу, когда стук в дверь — во входную дверь — пугает меня.

Ожидая увидеть Коннера, я открываю ее, широко улыбаясь. Это не Кон, но я по-прежнему сохраняю улыбку от удивления тем, что вижу перед собой.

— Мисс Кармайкл? — спрашивает она. — Могу я занести это внутрь, мадам?

— Ох, да, конечно, — я отхожу в сторону, освобождая пространство, чтобы она могла вкатить тележку.

— Я Рене, ночной менеджер по работе с постояльцами. Я принесла вам набор банных принадлежностей, несколько вариантов одежды для сна из нашего бутика на выбор и корзину с разными напитками и десертами. Могу ли я предложить вам что-нибудь еще сегодня вечером?

— Где, почему…

Она вытаскивает из-под корзинки белую карточку и протягивает мне.

— Это может все прояснить.

«Расслабься, наслаждайся и пригласи меня в гости посмотреть фильм, когда закончишь. — К. 

П.С. Я по другую сторону этой таинственной, неуместной двери. 

П.П.С. Я не смог придумать никакого прикольного кодового стука в дверь».

— Тогда я оставлю все это для вас, мисс Кармайкл?

Ее вежливый вопрос вытаскивает меня из Экстазвилля.

— Эмм, да, пожалуйста. Спасибо. Позвольте, я возьму для вас…

— Обо всем уже позаботились, но спасибо. А теперь, какое белье необходимо постирать?

Это что? Послание свыше? 

— У вас здесь есть услуги прачечной? То есть мне не придется спускаться и делать это самой?

— Да, джентльмен говорил о шести сумках. Вещи будут доставлены обратно утром ко времени выписки из отеля. Это куча одежды? — она указывает на очевидную груду мешков.

— Да, но…

— Не беспокойтесь, мисс Кармайкл. Где я могу освободить тележку и погрузить на нее белье?

— Позвольте помочь, — прежде чем она сможет профессионально отказать, я начинаю перекладывать принесенные подарки на стол.

— Какие-нибудь особые указания для стирки?

— Наденьте защитный костюм, когда доберетесь до их нижнего белья.

Она с открытым ртом таращится на меня, в шоке округлив глаза, а затем мы обе взрываемся в приступе пронзительного смеха.

— Серьезно, это белье пяти мужчин, копившееся неделями. Поверьте, мне.

— Милая, прошу вас, — она дует губы и взмахивает рукой. — Я не занимаюсь стиркой. Приберегите свое сострадание для горничных.

— Если вы так говорите. Я оставлю им хорошие чаевые, когда мы выпишемся. И еще раз спасибо.

— С удовольствием, — она тепло улыбается, и в то время как я придерживаю дверь, она пыхтит, выкатывая загруженную тележку.

Я радостно подпрыгиваю к столу, осматривая массу принадлежностей для ванны. Уверена, что я стону вслух. Выбрав лавандовую растворимую соль и пену для ванн, я направляюсь в ванную комнату, уже ощущая, как напряжение покидает мое тело.

Когда ванна наполняется, и поднимающийся с поверхности пар манит меня, я раздеваюсь и опускаюсь в восхитительное ароматное тепло. Моя голова откидывается назад, а глаза закрываются, но тут же снова распахиваются. Клянусь, эта проклятая музыка стала еще громче.

Он собирается разбудить весь этаж!

Но не думаю, что его это волнует, как и меня, если честно. Чувство юмора Кэннона воодушевляющее, причудливое и очаровательное. Его нельзя не любить.

И происходящее — прекрасное тому подтверждение. Гремит «Come over» (Приходи) Кенни Чесни, вероятно, это его не очень тонкий способ намекнуть, чтобы я поторапливалась, так как он только это и может сделать.

Так мило. И очевидно, он приобрел себе новый телефон больше для музыки, чем для звонков, так как я не видела, чтобы он хоть раз кому-то позвонил.

Пока я отмокаю, мои мысли уносятся к тому, что я делаю лучше всего — анализирую каждую беспокоящую меня ситуацию до тех пор, пока не доберусь до сути. Кэннон выматывает мне нервы, заставляя меня сомневаться, все ли я знала о самой себе. У меня нет никаких знаний об «отношениях» с мужчинами. И раз уж так вышло, что все связанное с Кэнноном — определенно мужчиной — так отличается от того, что я испытывала с Джаредом и Реттом, — тоже мужчинами — я просто понятия не имею, что делать с собой. Все эти дни я смущаюсь каждый раз, когда просыпаюсь, особенно когда он заполняет большинство этих секунд серенадами, сюрпризами и еще дюжиной разных «кэннонизмов».

Он ничего не предпринимал, и наше общение, даже наедине, просто дружелюбное, легкое и веселое. Он флиртует, но я думаю, что это особенность его характера, и никак не связано со мной. И насколько привлекательным я считаю его, настолько же сильно болят мои пальцы, а в автобусе постоянно нет горячей воды, потому что я стала закоренелым любителем душа (единственное время, когда я могу осознать все произошедшее за день и связанное с Кэнноном, обретая нирвану и ощущая безмятежность). Если честно, я жду с нетерпением, чтобы просто «позависать» с ним. Ну даааа, это чувство «возбуждения» присутствует независимо от того, чем мы занимаемся, но оно поддается контролю.

Когда я слышу, что песня меняется на другую, песню Ареты Франклин о попытке возвращения «I Knew You Were Waiting» (Я знала, что ты ждал), я не могу подавить хихиканье и со вздохом вылезаю из ванны. Как вообще эта песня пришла ему на ум? Она не стоила прослушивания даже во времена своего десятилетия.

Но я понимаю намек, каким бы мучительным для ушей он ни был… этот мужчина явно не обладает ангельским терпением.

Я выглядываю из-за двери ванной: я бы нисколько не удивилась, если бы обнаружила, что он в ожидании меня вломился в комнату. Но она пуста, поэтому я стремглав несусь к пижамам, выбирая выглядящий роскошным, но в тоже время удобным розовый комплект из майки и шортиков. Вытираясь и одеваясь в ускоренном темпе, я направляюсь к прилегающей двери и несколько раз громко в нее стучу. И музыка смолкает.

— Призрак прошлого Рождества, это ты? — зовет он сквозь деревянный барьер.