Кольца Лины (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 40

— Ты огорчена. Не надо. Если я не буду рядом, я не могу тебя защитить. А мне хочется.

И опять — эта улыбка, которая словно царапает мне душу.

Я кивнула, погладила его по щеке. Спасибо, Дин.

— Это возможно, только если бы мы поженились, — он перехватил мою руку. — Так что, получилось, как лучше. Я поначалу и надеяться не мог, что так повезет, тебя отдали за меня, могли бы другого кого выбрать, раз уж решили тебя замуж… Повезло. А меня не бойся, мне от тебя насильно ничего не надо.

Я бы сказала — спасибо, Дин, что выручил! Тогда я тоже рада, что так удачно вышло!

Я была не рада. Все запуталось.

Нас поженили в качестве издевательства, дурачка и дурочку, еще бы, как смешно. Лир Ван, должно быть, просто не смог упустить возможность сделать такую пакость ненавистному братцу-бастарду, заодно освободившись от мифических обязательств заботиться о моей девичьей чести. Насильно связал кровного брата с жалкой, тупой, ущербной девкой — ах, как весело! Они же, братья, друг друга ненавидят, да, как тут не повеселиться? А экономка с Дином живо сообразили, что из этого можно извлечь. Или Дин первый сообразил? Без разницы, главное, что молодой имень сам же угодил во все ловушки своего замечательного плана. Если бы Нона его не настращала выдуманными неприятностями, и если бы не свадьба, чем бы он занимался сегодня, когда делать нечего? Наверное, захотел бы пощупать меня немедленно, и не представляю, как бы я этого избежала. Если только совершенно случайно не удалось бы прибить его чем-нибудь тяжелым. И это был бы крайне плохой вариант развития событий.

— Нас должны оставить в спальне вдвоем, хоть ненадолго — иначе не по закону. Наверное, за тобой придут через час. Я думаю, все же придут, кто-нибудь да вспомнит, что надо выслужиться перед Ваном. Но не бойся. Сам Ван дрыхнет, так что не станут настаивать. Уйдут. А завтра придумаем что-нибудь, поняла?

Я поняла. Недаром Ола напоминала — заприте дверь! От нас еще не отстали, хотя бы до утра. Но мы тут одни, а дверь заперта, тяжелая дверь из толстых досок, и задвижка такая надежная на вид, кованая. Мы — одни…

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Дина в щеку.

Почему-то я думала об одном, а делала по другому. Вот, потому и поцеловала. Дин тут же притянул меня к себе и впился в губы жадным поцелуем, так, что я перестала дышать и, кажется, разум потеряла почти сразу, но он отстранился просто до обидного быстро. И взял мое лицо в ладони.

— Дальше — когда сама захочешь стать моей. Не жди, что я сам решу быть тебе мужем. Первый шаг сделаешь сама. Договорились?

Я кивнула.

И поняла вдруг, что уже хочу — по крайней мере, ласки, объятия, поцелуя. И это странно — после такой ненормальной свадьбы и всего, что сегодня было, еще чего-то такого хотеть. Но это, наверное, просто стресс.

Дин отвернулся, снял свой потертый кожаный жилет, бросил рядом с моей одеждой. Переложил плеть, достал из сундука меч и пару ножей. Ножи сунул за пояс и за голенище сапога, меч прикрыл сдернутой с кровати подушкой. Искоса глянул на меня и посоветовал:

— Ложись, поспи. Ты же устала?

Я только мотнула головой. Устала, не устала — все равно ведь не усну.

В дверь тихонько постучали. Мы замерли.

— Отвори, это я, — донесся голос экономки.

Дин отодвинул засов. Экономка зашла с подносом, поставила на стол.

— Проголодались небось, вот, перекусите.

— Спасибо тебе, Нона. От нас. И за то… тоже.

Она усмехнулась, мазнула по мне неласковым взглядом.

— На здоровье. Хоть бы не каяться потом. Ты ум потерял, а я по глупости бабьей тебе потворствую.

— Да хорошо все. Не будешь каяться, не бойся, — Дин улыбнулся.

— Может, наоборот, к лучшему все, — теперь она посмотрела на меня пристально. — У тебя в голове меньше ветра станет, успокоишься, женился ведь, как-никак.

— Правильно, Нона, я тоже так думаю… — сразу согласился Дин.

— Ну да, я и говорю, — Нона хмыкнула. — Она у тебя не сильно дура, ужиться можно. Верно говорю? — и опять зыркнула на меня.

Я стояла в одной сорочке, скрестив на груди руки, молчала и слушала, стараясь выглядеть безучастной — как обычно тут.

— Хоть понимаешь, что неладно с твоей женушкой? — она подошла, бесцеремонно взяла мою руку, развернула ладонью вверх. — Это только тут твоя ладушка ручки попортила, а когда я ее впервые увидела — такие были, маленькие да мягкие, словно она с детства госпожой жила. Знатная ленна, княжеская дочь, право слово. У нашей Даны и то ручки куда больше и крепче. Сначала решила — это потому, что полудурка, простых вещей не смыслит, не хотела и брать, и не взяла бы, кабы мельник все уже с именем не решил. А она вроде не больно и дурная, не настолько, чтобы работать не могла. Вот и думай!

— Ладно, Нона, ты не беспокойся. Подумаю, успею еще, будет время, — сказал Дин примирительно, — сегодня у нас свадебная ночь как-никак, а ты велишь думать невесть о чем.

Экономка усмехнулась, махнула рукой.

— Да уж, как мужчинам думать в свадебную ночь, когда и во все прочие им думается не тем, чем следует!

— Не серди Провидение такими поклепами, Нона, — тут же отозвался Дин весело.

— Ладно-ладно, — вздохнула она, — главное, хорошая новость для тебя, парень: лиру Гарту вестник письмо привез, что имень прибудет завтра. С ленной Даной. Все уладилось, по воле Провидения, хвала ему вечная. Дана нездорова, потому маг-лекарь с ними едет, чтоб к свадьбе ее поправить. Так что ты, главное, ночью жену побереги, а потом бояться нечего. Подольше не выходите — сам знаешь, молодоженов поутру не будят. Все, все, сладкой ночи вам! — и она быстро ушла, ни на кого больше и не взглянув.

Я присела на кровать, обхватив себя руками — словно озноб по телу прошел. Не сбежала, значит, ленна Дана. Ее привезут, и будут караулить пуще прежнего, чтобы выдать замуж и отправить в Андер. И, конечно, я останусь тут, при любом раскладе. Я теперь замужем.

— Хорошая новость, — сказал Дин спокойно. Для нас — хорошая. А ты и правда странная. Я еще не видел, чтобы девка не знала, что невесте делать на свадьбе, куда руку класть. Это самые малявки уже знают, а ты словно понятия не имела. Тебя как будто всю твою жизнь взаперти продержали где-то. Да?

Я не сразу поняла, что он спросил. Качнула головой — нет.

— Ну ладно, иди сюда, — он подвинул табурет к столу, принес из соседней комнатки еще один. — Раз не очень хочешь спать, давай-ка я заработаю твой поцелуй. Ведь целовать меня за просто так ты не собираешься, да, любимая?

Я тут же поспешно надела юбку, прямо поверх кружевной сорочки, набросила жилет — не хотелось сидеть за столом рядом с Дином в таком двусмысленном виде. И охотно схватила перо. В глазах у мужа мелькнуло что-то похожее на обиду, но и только…

Я писала, переписывала, он помогал и поправлял. Оказывается, я помнила почти все буквы и почти не ошибалась — это достижение, при том, что заниматься учебой у меня получалось все же мало, только по ночам и никогда — днем. Он иногда умолкал, смотрел исподлобья и выжидательно. Наверное, я уже могла бы написать ему что-нибудь, спросить, объяснить — ну и что, что с ошибками, он бы понял. Но чувствовала, что — не решаюсь. Боюсь…

А потом они пришли. Несколько человек. Сначала мы услышали, как залаял Фор, потом он зло взвизгнул и просто залился лаем. И голоса, нетрезвые, наглые, и какое-то железное бряцанье. Мама дорогая, им что, так надо сделать приятное этому лиру Вану? Или он им приказал насчет меня, перед тем, как отрубиться? Зачем я им сейчас?!

Я не заметила, как прижалась к Дину, но он толкнул меня к кровати, и плеть скользнула в его руку, как живая змея — я даже моргнула, не веря глазам. Но нет, это была просто плеть. Не самая длинная.

— Эй, жених, открывай! И не вздумай девку испортить раньше времени!

— Да уже испортил, небось? Торопился? Эй, ты успел? — и пинок в дверь.

Дин, кажется, внимательно слушал. А они колотили в дверь, руками, ногами. Я подумала — может, найдется кому их одернуть, тут же все-таки не пустыня, где-то поблизости люди есть? Как же. В конкретно этой части замка, похоже, была именно пустыня безлюдная.