Зло (СИ) - Максимов Сергей Васильевич - Страница 50

От отряда людей отделился человек. Он вышел вперёд и вытянул руку в приветственном жесте. Секунду гуманоиды не двигались, но потом из их строя вышел посланник, в одеяниях которого преобладали перья белого цвета. Инопланетянин сложил все четыре руки на груди, а потом вытянул их вперёд, сжав вместе. Лицо человека, на плече которого красовалось изображение странной птицы, посветлело. Напряжённую нерешительность сменила улыбка.

Образ изменился. Уже знакомый эллипсоид Аверитии вновь предстал перед взором Сивара. По орбите планеты кружили десятки и сотни сферических кораблей, подобных тому, что встретил судно людей в предыдущем видении. Чаще всего они сновали рядом с точкой на самой границе видимости. Стоило Сивару об этом подумать, и объект увеличился. Это был все тот же челнок со странной птицей на борту. Его внешность начинала изменяться. Огромных лепестков, ловцов солнечного ветра, не стало. Их заменили жилые площади. Все новые и новые сегменты присоединялись к жилищу людей. Киллиан видел, словно в ускоренном режиме, как крохотное суденышко превращается в огромную космическую станцию. Рядом с ней стали появляться не только сферические корабли чешуйчатокожих чужих. Все больше и больше знакомых Киллиану космических аппаратов, уже оснащённых не только маломощными двигателями внутрисистемного перемещения, но и установками входа в гипер, стыковались со станцией и вновь уходили в межзвездные путешествия.

Сивар тревожно затаил дыхание, когда к продолжавшей расти станции как ни в чем не бывало пристыковался дредноут кордов. Ничего не произошло — ни взрывов, ни вспышек плазменных турелей. Дредноут несколько мгновений провисел близ станции и умчался по своим делам. Она продолжала набирать массу, обрастая мускулами отсеков, пока окончательно не обрела нынешний вид. Нуллум заслонил своей громоздкой тушей всю планету. Сивар не мог поверить, что столь грандиозному сооружению дало начало крохотное суденышко, случайно встреченное инопланетянами (как Киллиан теперь понимал, это и были пресловутые джанкеры) в пути.

Видение сменилось. Нуллум все ещё был в поле зрения мемора, но занимал в нем отнюдь не главенствующую роль. Крохотный кораблик, навроде корвета, парил на геостационарной орбите Аверитии. От него отделилась еле — различимая точка. Точка стала медленно опускаться на планету — капля яда неслась навстречу жизни. Видение обмануло ожидания Сивара. Он ждал чего угодно: ожесточенных баталий на орбите, разрушения человеческой станции — всего, но не мирного, совершенно спокойного космоса, тихой и оттого еще более жуткой смерти целой планеты. Мимолетная, едва различимая, а скорее прочувствованная вспышка нейтронного взрыва за доли секунды окутала планету. С джанкерам было покончено. Нейтронная бомба уничтожила всю разумную жизнь на планете чешуйчатокожих чужих.

Киллиан открыл глаза. Либерти крутила бокал с черными зёрнами охладителя на дне. Айзек откинулся в кресле и молчал.

— Было тяжело. Ты улетел уже как два года. Я ждала. Нам пришлось пустить их расход — бывших друзей, с которыми ещё вчера мы здоровались и мило беседовали. Никто не считал сколько их было. Никто не записывал имён. Никто не вел учёт. Врывались в отсеки хватали всех, включая детёнышей, и под лучевики. А потом в космос. Столько биомусора вселенная ещё не видела. Обожженные, почерневшие, искорёженные плазмой и холодом космоса тела медленно кружили над родной планетой пока не сгорели в атмосфере. Теперь там дом "тупоголовых". Инкубатор сраный. Кому пришло в голову их там разводить, этих покорных уродцев?

Глаза Либерти хищно блестели. На губах бесновалась пьяная улыбка. Она обернулась к Киллиану.

— Мальчик, не равняйся на дядю. Дядя такой один во вселенной — идеальный, мать его, защитник человечества. И плевать, что это самое человечество делает и на что ещё пойдет, — Айзек и не думал ее останавливать, — Сколько вас там было, идеальных солдат? Концентрированный патриотизм вместо крови.

— Было пятьдесят, — холодно ответил Айзек. Его глаза вновь приняли обычный вид. Холод внутри хрустальных зрачков был готов выжечь все вокруг. — Осталось только трое, — он на секунду замолчал. Сделал небольшой глоток из бокала и продолжил, — я и представить не мог, что что — то сможет заставить меня предать тебя. Заставит не вернуться. Смогло… То, что я увидел там — во время полета к центру. То, что видели Джуд, я и Гийом. Там я поклялся, что буду защищать людей во что бы то ни стало и от кого бы то ни было. Если бы я знал, что будет твориться здесь, я бы конечно никуда не полетел. И жёг бы этих тварей вместе с остальными! Жёг бы до последнего! Без соплей и раздумий!

Киллиан увидел, как глаза Либерти остекленели. Айзек положил руку поверх ее ладони.

— Либ, не было и дня, чтобы я не жалел о том полете. Все, что я узнал там, я мог бы узнать и здесь. А потерял я из — за этого полета очень много. Потерял тебя, — он сделал ещё один глоток, опустошив стакан полностью, — помоги мне сдержать обещание, помоги защитить людей, защитить тебя. Помоги остановить Джуда. Взрывы в центре кодировки могут быть делом его рук. Мне нужен доступ к месту и данным.

Либерти встала из кресла и подошла к странной картине на полке. Она секунду всматривалась в лица женщины и младенца:

— А может, Джуд и прав? Может, этого мы и заслуживаем? Может быть, мы все заслуживаем гореть в адском огне?.. — Она замолчала и провела по картине рукой, — но, в любом случае, не мне судить. Информации у меня нет, да и не может быть, но я знаю того, кто сможет вам помочь. Жду вас завтра здесь же.

Она встала у края стола, давая понять, что разговор окончен. Киллиан направился к выходу. Айзек встал последним. Уже подходя к двери, Эпос едва слышно, почти шепотом бросил через плечо:

— Там нет огня, Либ, там жуткий холод…

Глава 4. Часть 5. Двуглавый сокол

Дверь кабинета захлопнулась, и двое остались в привычной, но порядком уже опостылевшей за время полета компании. Айзек, скрывшись с глаз Либерти, которая имела ключ от шкафа с большей частью скелетов Эпоса, вновь обрел подозрительную приветливость, совсем ему не свойственную. Райберг по — отечески приобнял Киллиана. Не обращая внимания на ошарашенные глаза Сивара, он начал прокладывать путь куда — то вглубь станции. То ли зеленоватая жидкость, то ли приступ ностальгии развязали Эпосу язык. Он начал изливать все накопившееся в нем и недосказанное за время разговора с бывшей невестой:

— Видел, как на меня смотрела? Зверем, кордом ощетинилась… А что я мог? Только сидел и по соплями получал… Знаю ведь: за дело… Не понять ей, никому не понять, что я несу… — На секунду Айзек закатил глаза, войдя в кибер, — о, та забегаловка ещё не развалилась и, судя по качеству рекламы, даже процветает. Надо заглянуть, время — то еще детское. Вспомню молодость.

Киллиан и не думал вырываться, стараясь уловить суть бессвязной речи Эпоса. Несколько лифтов и перелет на гравитационной платформе через центр станции преобразили внутренности Нуллума сильнее чем нашествие чужих. Казенная часть станции уступила место более древним сегментам.

— Раньше здесь так не воняло. Совсем сволочи воздухоочистительную систему загадили. Дышим собственным дерьмом… — Место вылизанных до блеска стеновых панелей и канцелярского порядка занял повсеместный бардак и раздрай. Галорисунки на стенах и потолке, мусор, грудами сваленный на полу и редкие роботы — уборщики, пыхтевшие изо всех сил на своем нелёгком посту, соседствовали с пестрым видовым составом жителей сегмента. Люди и джанкеры, так и не встреченные Киллианом вместе в административной части Нуллума, здесь чаще всего перемещались парно.

— Почему они все время ходят вдвоем? — Киллиан не заметил, как вопрос сорвался с его губ, когда очередная "пара" вроде бы не особо дружественных друг другу существ прошла мимо. Эпос хмыкнул, бросив взгляд вдогонку человеку, еле поспевающему за прытким инопланетянином:

— Не видишь что ли? Раб с хозяином идёт. Хотя, это ещё как посмотреть, кто там из них кто, — Киллиан заметил, как Айзек покосился на металлический, отливающий золотом браслет, которым была "окольцована" верхняя конечность ещё одного джанкера и сплюнул, — Нашли уловку, суки.