Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра - Страница 73

А дальше теплая, но непреклонная воля отца отправила меня в забытье.

15. Наследница Равновесия

Кхайнэ обессиленно опустился на ступени храма, сжимая меч и уткнувшись лбом в рукоять.

Ну вот и все. Свершилось. Поворотная точка пройдена и начат обратный отсчет. Он буквально слышал тиканье неумолимых часов. Остался месяц. Может быть, полтора. И… все.

Лира присела рядом, молча обняла, вжавшись в плечо и уже не сдерживая слез. Ей, дочери Жизни, было плохо здесь. Она молчала, не смея произнести ни слова и разрушить погребальную тишину погибшего города. Остальные так же молча занялись костром, пока часть отряда отправилась назад. Ни в чем не повинных жителей города следовало уважить хотя бы так.

…Судорога пространства прошила тело резкой болью, но он не изменился в лице. Такое теперь случалось все чаще. В этих краях еще каких-то пятнадцать лет назад нежились под солнцем виноградные сады, а теперь земля вымерзала.

Новая судорога и беззвучный крик боли ударили в мозг. Да, эта колоссальная система из миллиардов звезд, планет и нескольких слоев внутренних реальностей была по-своему разумна и хотела жить… Миры, через которые проходили крупные энергоцентрали двоились, троились, иногда давали даже с десяток разновариантных копий, чего — Кот знал точно — не должно было быть. Такие системы ветвятся только в будущем времени, когда выбор еще не совершен, когда есть множество путей. Но едва точка Выбора пройдена в настоящем и становится прошлым — она единственно возможна. Никаких параллелей. Но сейчас даже у Хэйвы, Осевого мира, напрямую связанного с энергоядром, есть стабильная копия. И это — сигнал начала конца.

Ваэрден вступил в игру, Илленн начала проявлять Дар почти открыто. Еще немного, и он начнет работать в полную силу и разрастаться… Времени — катастрофически мало. Время, время… казалось бы, имея доступ к управлению его потоками, можно успеть все. Но… Единственное, что он мог — затыкать изрешеченную лодку пальцем. Одним.

И дать им еще немного времени на то, чтобы договориться втроем.

Кот молча взирал на костер, куда стащили тела со всей оуруги, включая птиц и зверье. В небо поднимался столб жирного черного дыма, воняло паленым мясом. И он откровенно сомневался, что после всего случившегося жизнь на Кхаалете снова наладится, а репутацию Рея иожно будет восстановить. Да, возможно, его прекратят пытаться убить, боясь повторения, но доверять его влпстт перестанут окончательно. А значит, следует ожидать бунтов и подстрекательств к восстанию.

Кому-то Рей очень мешает. И кто-то не остановится ни перед чем, чтобы убрать его с дороги. Вопрос в том, кто… Но, к сожалению, узнать это невозможно. Слишком хорошо все обставлено под «случайные совпадения» и «стечения обстоятельств». И ставку придется делать на Илленн. На необученную девчонку, на ее желания и привязанности. На неумолимую силу Дара, который способен полностью раскрыться только за пределами Колеса.

К городу, почти тысячелетие назад оседлавшему спящий вулкан, Кот подъехал поздней ночью. Горные склоны, обычно расцвеченные каскадами разноцветных огней, на сей раз пугали почти полным их отсутствием. В пасмурной ночи мелькали лишь редкие огни факелов в руках стражи. Тишина заставляла настораживать уши и постоянно вслушиваться. Неужели даэйры и в родном гнезде оказались на осадном положении?

Его грельв шел мягко, под убаюкивающее плавное покачивание совершенно не хотелось шевелиться. Позади гудением нескольких дюжин разозленных шмелей дносился забористый мат Димхольда. Если верить ощущениям, Ваэрден ушел в даррейский замок, хотя наврядли желал бы оставаться на Хэйве. Но, видимо, слишком сильно опасался за состояние Рея.

И тут на всадников упал даэйр. Почти в прямом смысле. Камнем спикировал с неба, распахнув крылья над головами и заставив грельвов шарахнуться.

— Совсем одурел, Обсидиан?! — возмущенно зашипел Димъольд. — Чего ты, как кусок говна на головы валишься?!

— И ничего и не кусок! — обиделся тот. — Во-первых, я вовсе не так плохо пахну, во-вторых, все-таки выбираю, куда приземляться!

— Цыц! — рыкнул Кот, успокаивая своего зверя. — Докладывай, Айфир.

Пятнистый черно-серый даэйр обиженно взметнул хвостом пласт снега и только потом повернулся к Кхайнэ всей тушей.

— Амираны на ушах стоят, — сказал он, попутно выдохнув горячее дымное облако из пасти и ноздрей. — Твой динтарец никого кроме Райны к нему не подпускат. Ришагрэм твердит об измене среди них, но у него нет доказательств.

— В городе что?

— Люди напуганы и сидят по домам, но до бунтов дело пока не дошло. Клан на военном положении, дисциплина — строже некуда, — еще раз вздохнул Айфир. — Городские старосты пока сохраняют лояльность, и в этом заслуга Райны.

— Ну, лояльность мы подогреем, — хмыкнул Кот. — А со всем остальным разберемся позже.

Улицы были пустынны, окна домов темны. Горожане попрятались, предпочитая лишний раз нелюдям на глаза не попадаться. Дарреи Лар замер.

Отряд поднимался прямо к продуваемой всеми ветрами вершине, над которой черной громадой царила крепость. На бастионах, украшенных каменными горгульями, горели нежным опаловым светом силовые кристаллы, в небе днем и ночью в любую погоду кружили даэйры, оберегавшие покой Клана. Белое знамя с черным крылатым силуэтом все так же горделиво плескалось на ветру, несмотря на беду. И верно: какое бы несчастье не постигло род, Даррей всегда должны оставаться несокрушимой опорой страны, ее первым щитом. Даррей. Выродки… Все уже и забыли, что имя Клана — это ядовитый сарказм его создателя, противопоставление себя сантекцам…

Крепость встретила беготней и гвалтом. Новости, как известно, всегда летят впереди гонцов, а посему чуть ли не все даррей до единого пребывали на ногах. По холодным коридорам, как угорелые, носились и ветераны Клана, и молодежь, общее возбуждение едва не сбивало с ног. И черной паутиной расползались среди всего этого столпотворения шепотки — заговор! Но пуще боялись разъяренного динтарца. Чужака. Химеру, о которых болтали, что они становятся бешеными, когда защищают выбранного подопечного или хозяина. Императора, по приказу которого на Хэйву могла явиться армия Темных. О нем ведь толком ничего не знали и строили десятки предположений.

Ни Кхайнэ, ни Лира предпочитали в это не вмешиваться. Кот считал, что дети должны разобраться сами, его жена, хоть и была против, но супругу не перечила.

***

Рей выглядел так, что на костер погребальный — и то краше кладут. Вокруг него суетились Райна и Даэннэ, но меня к нему в тот вечер не пустили — мол, сама от усталости на умертвие похожа. Я особо не спорила, больше пыталась дознаться хоть у кого-нибудь, злится ли на меня Волк. Но даже Рахийяр отмалчивался и пожимал плечами — знать, мол, не знаю.

— Шла бы ты спать, — увещевал он, сидя прямо на полу моей спальни с поджатыми ногами. — Все одно с тебя, пока не отоспишься, толку не будет ни брату, ни Волчаре твоему.

— Угу, — бурчала я, с отвращением пытаясь запихнуть в себя поздний ужин. — Куда ни глянь — кругом дура. Он теперь и видеть меня не захочет…

— Значит, думай, как извиняться, — фыркнул братец, с невинным видом утаскивая у меня из тарелки кусок жаркого, пока я «не вижу». — Чай знал, кого в жены берет.

— Я не настолько!..

— Помиритесь, не переживай.

— Легко тебе говорить, — я, скривившись, отдала братцу остатки ужина…

Героически сражаясь с желанием свернуться в клубок прямо на холодном каменном полу, я подложила в камин пару поленьев побольше, надеясь, что утром хоть что-то повернет в лучшую сторону.

Наивная.

На следующее утро пройти за кольцо охраны в опочивальню к Рею оказалось легко — меня ждали. Ну да. Попробовал бы кто-то запретить мне увидеть его. Пусть даже на грани между жизнью и смертью. Тревога за него заглушала даже мысли о Даэннэ. С детства знакомый путь от своей спальни к верхним покоям главной башни я бегом одолела минуты за три, по лестницам и переходам, начисто забыв про подъемники. Только ветер цеплялся ледяными пальцами за юбки да норовил выдрать пряди из наспех заплетенной косы.