Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра - Страница 34

По ту сторону портала высились изумрудные кедры, припорошенные свежим снегом. Между ними, на берегу уже замерзшей мелкой речки стоял одинокий дом с пристроенной к нему конюшней и садом. Несколько лет назад по динтарскому времени я выкупил его у прежнего владельца, чтобы иметь возможность сбегать хоть куда-нибудь от любых дел и окружения. Присматривали за ним кухарка и конюх, он же садовник. Но сейчас дом стоял пустым — по моей просьбе Фиц отправил обоих подальше еще в начале заварухи. Это было мне на руку. Предстояла опасная игра на нервах со зверем куда страшнее меня самого.

Чем обернутся мои провокации? Останусь ли я вообще в живых после дерганья за хвост нервного, полудикого, бешеного даэйра с замашками лича? Он все это время упорно молчит, но я по глазам вижу, что скоро корку сдержанности пробьет взрывная волна гнева. Или истерики. Или еще чего похуже. А если он при этом еще и силу выплеснет…

Его неконтролируемая мощь огромна. Все некрозалежи, которые есть на планете, сдетонируют, и Динтар превратится в умертвие. Вместе со всем, что живет на нем. Признаться, когда я выяснил эту неприятную подробность о родном мире путем утомительной трехдневной медитации у Колонн, то первым моим порывом было желание пперерезать всех некромантов к алденской матери, причем поголовно. Но по здравом размышлении я понял, что это не решит дело. Наоборот, ичпортит все еще больше. Потому как кто кроме некромантов, знает, как правильно упокоить нежить, чтобы она не встала заново сама по себе? Кто даст продохнуть миру, в котором маги Жизни просто-напросто перестали рождаться?

Правильно. Смертоносец. Глашатай и проводник мертвых. Один-единственный Смертоносец на все Колесо, как намекнул мне Кот, скитавшийся много где, и знавший, о чем говорит.

Один-единственный. И тот издерган так, что подпускать к работе его нельзя ни в коем случае.

Что же тебя мучает, крылатый? Я это выясню, едва ты успокоишься настолько, чтобы можно было безбоязненно заглянуть к тебе в мозги.

Но перед этим крышку с кипящего чайника необходимо сорвать так, чтобы ты просто проорался. Надеюсь, я при этом останусь цел. А нет… Ну что ж, не в первый раз.

Ашигх подскакал к крыльцу, и мы оба, если можно так выразиться, спешились. Рей делал вид, что стоит самостоятельно, пока я возился с магическими замками и охранными чарами вокруг дома. Смотрел на меня при этом подозрительно.

— Где мы? И что все это значит?

— Это мое имение, — миролюбиво ответил я. — Я поставил вокруг небольшой локус, время снаружи почти остановлено. У тебя будет возможность отдохнуть, отоспаться, восстановить резерв, подлечиться, если нужно…

— Зачем это тебе? — прервал он, как бы ненавязчиво положив руку на холку животного. Ага, ненавязчиво, как же. Ноги не держат.

— Если ты войдешь в город в таком состоянии, проку не будет, — ответил я чистую правду. — Почему не воспользоваться возможностью, если она есть?

Промолчал. Я открыл дверь в небольшую переднюю.

— Располагайся. Я ашигха в стойло отведу и за продуктами наведаюсь.

Еды в доме не было, это я знал совершенно точно. Ничего страшного — наброшу морок и появлюсь либо на рынке в каком-нибудь мелком городке, либо упаду на хвост интенданту собственного войска. Второе даже логичнее.

— Тебе, может, привести кого-нибудь? Или помочь? — я бросил первый пробный камешек искреннего участия, но Рей зыркнул на меня так, что до костей пробрало холодом.

— Нет.

— Как хочешь, — не стал спорить я и ушел порталом, не дожидаясь еще одного злобного взгляда.

Вернувшись, обнаружил его в кресле в гостиной, без доспехов, с мокрыми после умывания волосами, со свисающими до пола крыльями и свернувшимся в кольцо хвостом. Кончик елозил по ковру гибкой черной змеей. Глаза прикрыты, и лицо — спокойная маска.

Балансирует на грани оборота. Плохо. Если наружу выйдет зверь, мне конец. Да и не удержу я его никакими локусами.

— Спальня наверху, можешь пользоваться, — ровно сказал я, подойдя к камину. Стараясь ничем не выдать, что слежу за каждым его движением, я проверил дрова, растопку и толчком силы разжег огонь.

Хвост дернулся особенно нервно. Он тоже следит за мной.

— Хорошо.

— Ужинать будешь?

— Нет.

— Зря. Мясо час назад бегало, хлеб еще горячий, я даже яблоками разжился.

Рей промолчал, поднялся и ушел наверх. Что ж, ладно. Пока стоит действительно заняться ужином. Уж на то, чтобы приготовить свежее мясо, моих кулинарных умений хватит.

Я начисто выбросил из головы все, что происходило за пределами локуса. Меня интересовали только две вещи — ужин и доведение Рея до белого каления. Все остальное могло смело идти дальним лесом, желательно, не оглядываясь.

Между делом я прислушивался к ментальному фону. К тому единственному, не считая моего собственного, разуму, который его создавал. Буря раздражения постепенно затухала, сменялась ровной сонливостью — меня и самого потянуло лечь. Переборов искушение, я все-таки дожарил несчастные отбивные. А потом, стараясь двигаться как можно бесшумнее во всех смыслах, отправился наверх.

Дабы начать дергать даэйра за усы. Фигурально, естественно.

Уже не первый раз я замечал, что во сне маска с него слетает. Лицо разглаживается, пропадает каменная суровость, и наружу показывается совершенно иной разумный, уставший и загнанный. Вот и сейчас он лежал ничком как дошел до кровати, поперек, не раздеваясь, и спал так, словно умер до конца. Мне осталось только вздохнуть и уложить это летучее несчастье как следует. А он даже крылом не шевельнул.

Я начал понимать, что вожусь с ним уже не только из голого расчета. Когда видишь подобную смертельную усталость, волей-неволей проникаешься сочувствием. Когда я обнаружил неопасный, но весьма неприятный ожог во весь живот, пришлось исцелять, пока спит и не дергается. Мои навыки лечения хоть и скромны, но не безнадежны. Мелькала, конечно, мысль оставить этот подарочек от Зиерры в воспитательных целях или заняться им при полном сознании с согласия, но это было бы невыгодно для приручения. Поняв, что к нему прикасались без его ведома, он неминуемо вспылит — то, что надо.

Несчастье смертоносное…

Время текло медленно. Я сидел возле Рея, ни о чем не задумываясь и глядя в одну точку. Возможность опустошить разум от суетных мыслей, просто замереть и выдохнуть выпадала так редко, что не воспользоваться ею было бы грешно. И я наслаждался абсолютной тишиной и тусклым, не раздражающим светом пасмурного дня, неторопливо, с той скоростью, с какой мне хотелось подползавшего к своему финалу.

Мой будущий тарнетри спал сном мертвеца. Но когда мирный сон вдруг резко сменился каким-то кошмаром, я вылетел из оцепенения, как пробка из бутылки. Меня пробрало безысходной тоской и злостью. Беспробудно спящий Рей скрипнул зубами и тихо заскулил в подушку.

Будить его я не стал, не рискуя нарваться на рявк или, еще того хуже, прыжок с места мне на горло. Мне важно было знать, что происходит в его голове. Поэтому я, безумец, пошел на риск более страшный — осторожно заглянул в его разум, понятия не имея, какие щиты и ловушки могут меня поджидать.

Слегка прикрыв глаза, чтобы окружающее не мешало внутреннему видению, я потянулся к разуму даэйра и… не обнаружил никакой иной защиты кроме базовой. Чуть не потерял контакт от удивления — это что вообще такое?! Взломать его мозги не составит труда не то, что спецам Тайной полиции, это, как-никак, их работа, но и любому мало-мальски сведущему телепату! Самый простой щит — это всего лишь легкая зеркальная заслонка, не более того. Она позволяет отразить ненаправленную чужую злость. Но и только! Все остальное эта хрупкая конструкция из воображаемого стекла не выдержала бы.

Я сделал себе в памяти зарубку заняться его ментальными щитами и скользнул глубже, в сон.

Увиденное там мне не понравилось от слова вообще. Рей ходил по каким-то запутанным залам и коридорам, серо-зеленым, однообразным и давящим, с кем-то спорил, ругался, пытался перекричать или заставить подчиниться приказу — тщетно. Мелькали самые разные личности, большей частью незнакомые мне, бросали ему нелепые обвинения, что-то от него требовали — мелочное, раздражающее, доводящее до бешенства своей бестолковостью.