Канон Равновесия (СИ) - Плотникова Александра - Страница 33

Но под утро пришлось аккуратно уйти, чтобы, не дай Стихии, не оказаться один на один с разозленным Смертоносцем, откровенно не желавшим, чтобы кто-то видел его слабость.

***

Этот поход люди запомнили надолго. Несмотря на то, что зимние дороги еще не встали, войско двигалось со смертоносной для противника скоростью — перелетами, появляясь всегда там и тогда, когда его не ждали. Пьянящее ощущение звенящих под пальцами вероятностей, которые я направлял, взбадривало до состояния четко работающего механизма, не нуждавшегося ни в сне, ни в отдыхе. Яркая цветная паутина событий беспрестанно мерцала перед внутренним взором, и стоило мне коснуться ее своей волей, как рябь изменений волной катилась от точки касания. Действовать нужно было осторожно, четко зная, чего следует добиться, чтобы перемены не вызвали неконтролируемую цепную реакцию. Но я наслаждался этим звоном, этой податливостью реальности, упиваясь не властью, нет! Неповторимым ощущением полета сквозь время к цели, которая с каждой минутой становилась все достижимее. Противодействующей воли Мобиуса я не чувствовал, хотя инстинкты продолжали бить тревогу, искать, где и когда он вмешается, постоянно просчитывать все видимые мне варианты…

Кровь бурлила от такого накала эмоций.

Даэйры возникали из ниоткуда, как демоны, пугая народ чешуйчатыми доспехами, когтистыми лапами и громадными крыльями из-под плащей. Над гнездами непокорных вельмож снимали броню и поднимались на крыло, дымясь разгоряченными телами на ударившем морозе. На все попытки сбить, неважно, магией ли, арбалетными болтами, стрелами из лука — отвечали беззвучными багровыми лучами из незаметного на расстоянии лучевого оружия, оформленного золотом и нефритом. Оплавленный камень разлетался кусками, дерево полыхало. Страшные в своей боевой ярости, они волевыми ударами вгоняли людей в ступор, по-хозяйски приземлялись внутри стен и распахивали нам ворота. А дальше — пленники, выкупы, вассальная присяга…

Многим мне хотелось просто-напросто перегрызть глотки, но кто тогда на пустых землях останется?

В городах частенько приходилось драться с ополчением прямо на улицах, и вот тут раненые бывали и с нашей стороны. Особенно доставалась крыльям, если кто-то не соображал вовремя их спрятать, перепонки легко пробивали стрелой навылет. И несмотря на все наши старания, погибших порой бывало много — но такова цена за спокойствие и порядок, которую бунтовщики пожелали заплатить сами.

Чем ближе мы, усталые, полуголодные и злые, подходили к Тореадриму, тем сильнее становилось напряжение. Кланы делали вид, что нас не замечают, поскольку заняты рингарцами, тактично исчезали с нашей дороги, и мы шли, не встречая их сопротивления… Пока в предместьях столицы не натолкнулись на армию, поднятую «под копье» моей фавориткой. В прямом смысле поднятую. Из могил.

Она честно пыталась защитить город от завоевателя теми способами, какими могла. И она была очень хорошей некроманткой. Поднятые трупы — это так, мелочь, развлечение. Не надеясь на помощь «перетрусивших» Кланмастеров, она призвала тени и вселила их в обычные доспехи и оружие. Вот тут усталые даэйры сбавили напор, а мои вояки опешили и струхнули. В самом деле, вы пробовали драться с пустыми железяками, которые вообще не сдерживает предел телесных возможностей? Нет? Ну попробуйте, а я на вас посмотрю.

Зиерра могла бы гордиться собой… Если бы не Хранитель Смерти, которому плевать было на ее магические ухищрения. Я тогда впервые увидел его, что называется, в деле.

Спешившись, он вышел за переднюю линию готовых к атаке мечников, тяжелый меховой налатник делал высокую фигуру еще более массивной; в руках его поблескивал темной древней сталью Маар Кириайн, хранительская глефа. Это страшное оружие походило больше на двухклинковый шинковочный нож на длинном древке черного дерева — одно лезвие длинное, серповидное, второе рядом — короткое прямое. На металле мертвенным голубовато-зеленым сиянием проступали нечитаемые письмена. За даэйром тянулся еле видимый глазу серый дымный шлейф, но эта легкая дымка казалась светлым летним туманом по сравнению с той мутью, что тащилась за лязгающей ордой одушевленных железяк.

Странное это было зрелище, странное и страшное: ясный зимний день, слепящий белый снег, брошенные жителями дома, обсыпанные инеем, как сахарной пудрой — и эта вот мерзость, которая перла на нас, обдавая холодом куда более жутким, чем природный.

Рей медленно и уверенно отошел на сотню шагов от своих. Остановился. С треском и шелестом распахнул крылья. Поднял над головой глефу. И начал раскручивать ее, со свистом взрезая стылый воздух. Послышалось жуткое низкое пение на одной ноте. Даже не пение — вой, беспрерывный и режущий уши. Серая дымка поползла к его ногам, начала собираться в плотный ком, наползать на тело, перебираться на оружие. У меня по спине поползли мурашки, хоть я и не видел лица Хранителя.

Оружие вращалось. Быстрее, еще быстрее. Клинки слились в один сверкающий гудящий круг зачарованного древнего металла. Дымка окончательно сползлась в одну точку. Зашевелилась. Зашипела. Начала вытягиваться в серую воронку.

Ее дергающийся хобот уперся прямо Рею в руки. С неимоверным напряжением даэйр опустил оружие перед собой. Он уже не держал его, лишь направляя бешеное вращение кончиками пальцев. Вой почти не прерывался, как будто Рею вовсе не требовалось дышать. Воронка хищно изгибалась и тянула зев к бряцающему железу. Крылья Хранителя напряглись и задрожали, истекая все тем же туманом.

Вот муть некромантского заклинания соприкоснулась с силой Смертоносца, попыталась ее сожрать. Слышный только магам рев чуть не взорвал мне голову, Рей отшатнулся под напором полчища теней, но удержал воронку. Она дрогнула, вытянулась еще сильнее и начала пожирать теневые щупальца одно за другим, перекинулась на сгустки покрупнее.

Первый пустой доспех обрушился с лязгом, не дойдя до Хранителя трех шагов. Второй. Третий. Пятый. Скоро они стали осыпаться дюжинами. Воронка сделалась тугой и маслянисто блестящей. Гул разбуженной Силы стал невыносим.

Рухнул последний доспех. Рей метнулся куда-то в сторону и назад. Взмахнул рукой, будто за шнур дернул. Воронка почти тотчас всосалась сама в себя, глефа уперлась в снег. Не отвлекаясь ни на что, Рейнан начал чертить на снегу и в воздухе опечатывающие знаки, закрывая прорыв на Грань. Когда последняя дымчатая плеть исчезла, Смертоносец, залившись кашлем, осел на землю. Горлом хлынула кровь.

Вот же алденов хвост! Ругнувшись, я пнул под ребра своего ашигха, подскакал, кое-как втянул тяжеленную тушку на круп. Кто ж его, болезного, еще дотащит, кроме меня?

— Заклятье у нее оказалось с подарочком… — прохрипел крылатый, пока мы пробирались сквозь строй к его амиранам. Онемевшее от впечатлений войско так и не двигалось с места — ручаюсь, кому-то после боя придется менять штаны. — Там «нож» был в плетение засунут…

— А ты и не углядел, — проворчал я себе под нос, начиная понимать, что проблем у Рея куда больше, чем видно на первый взгляд и он не так всемогущ, как о нем ходит молва.

Он вцепился в меня крепче, чтобы не упасть с пошедшего аллюром ашигха, и я, сдержав вздох, незаметно придержал его телекинетическим щупом. Он мне нужен здесь, сейчас, невредимым и полным сил.

Решение родилось быстро. Резко развернув всхрапнувшее животное, я дал ему мысленный приказ, на ходу открывая портал и сворачивая пространство за ним в локус с собственным потоком времени. Умеючи — это не более, чем простая мысленная команда. Ашигх проскочил сквозь искажающее пространство беловатое марево, и мы оказались отрезаны от всего остального мира, который замер декорацией. Мы остались в абсолютной ментальной тишине и недоступности один на один — я и глашатай Смерти.

[1] Общее название земель, принадлежащих непостредственно Темным.

[2] Отсылка к роману «Оборотная сторона Света. Бешеный Волк»

7. Вне времени