Тяжкий груз (СИ) - Кунцев Юрий - Страница 19

Когда третья волна припадка пробежалась по палубам и переборкам, он с трудом поборол в себе желание кинуться к интеркому с вопросами о том, что за чертовщина творится с этим кораблем. Корабль не разваливается на части, убеждал он себя. Надо просто довериться экипажу.

Четвертая волна вибраций окончательно отбила у него желания пытаться написать что-то осмысленное, а пятая заставила его думать, что все же он зря напросился в эту командировку. Через пять минут ему показалось, что деленная на равные порции тряска начинает сводить его с ума, а через тридцать минут он решил, что убедить людей летать по космосу будет гораздо сложнее, чем он думал.

— Нашла! — возбужденно воскликнула Вильма и отпраздновала это событие глотком кофе, которому скоро исполнится два часа с момента заварки. — Склонение на двадцать шесть, восемнадцать и сорок два, восхождение на триста тридцать восемь, четырнадцать и восемь, сто тридцать два миллиона километров, сближение тринадцать метров в секунду!

— Ирма, вырубай, — скомандовал Ленар.

После серии щелчков корабль перестало лихорадить в судорогах, и в ушах зашумела тишина на пару со взволнованно проталкиваемой по жилам кровью. Вильма назвала точное направление, расстояние и скорость сближения с терпящим бедствие объектом, но в голове Ленара настырно пульсировало слово «Нашла». Он так давно ждал этого слова, что уже успел забыть, что следует делать дальше. То, что он испытывал, было еще не радостью, но чем-то близким к ней, и когда он понял, что вот-вот задохнется, он позволил себе немного расслабиться и громко выдохнул. Из-за чего он так волнуется? Он ведь даже не знает, что именно нашла Вильма. Возможно она нашла блуждающий астероид или старый журнал под своим креслом.

Он пробежался пальцами по клавиатуре, и на его экране высветилась статичная черно-белая картинка, на которой был изображен нечеткий объект, имеющий правильные геометрические формы, на фоне рассыпавшейся крупы приглушенных звезд, свет от которых был пропущен через сито множества спектральных фильтров. Его контуры наплывали друг на друга и терялись в некоторых местах, а рельеф корпуса можно было разобрать лишь имея очень хорошее воображение, но до этого объекта добралось так мало света и тепла, что даже этой непонятной картинке стоило аплодировать стоя, а обратно этого света вернулось несоизмеримо меньше. Без помощи корабельных телескопов человек не смог бы разглядеть эту громаду даже упираясь в нее носом.

— Есть догадки, что это?

— Корабль? — выразила Ирма догадку.

— Очень большой корабль, судя по угловым размерам, — уточнила Вильма. — По крайней мере он точно сделан из металла, так что это совершенно точно рукотворный объект, и почти совершенно точно наш источник сигнала, который в данный момент почему-то молчит.

— Очень большой корабль… — задумчиво пробубнил Ленар себе под нос, всматриваясь в изображение. — Корабли таких размеров в межзвездном пространстве не ходят.

Он склонил голову, пытаясь разглядеть изображение под другим углом, и то, что раньше казалось ему случайным отблеском, вдруг приобрело совершенно иные очертания. Объект явно состоял из двух частей совершенно разных размеров, соединенных между собой чем-то вроде двух ножек или… стыковочных балок. Человеческий мозг — до сих пор большая загадка. Стоит ему только найти в кофейной гуще знакомые очертания, как мозг сам дополняет картинку в целостное осмысленное изображение. Мозг Ленара теперь четко мог различить узнаваемые угловатые контуры, пропорции и отходящие от кормы объекта гондолы. Он понял, почему сразу не узнал этот силуэт — на месте одной из гондол общий рисунок рвался в хаотичный узор, будто отраженный свет на обратном пути что-то исказило, или незримый художник поработал над изображением при помощи волшебного ластика.

— Это «Гаял», — озвучил Ленар свой главный вывод.

— Уверен?

— Да, я несколько раз видел их со стороны вживую. Помнишь космопорт Нервы?

— Слышать об этом ничего не желаю, — заткнула его Вильма и тоже присмотрелась к изображению. — Да, пожалуй, это вполне может быть «Гаял». Но… что у него на прицепе?

— Сложно понять, но груз явно все еще обогревается. Ирма, есть идеи?

— «Гаял» — это самый распространенный тяжелый буксир дальнего следования благодаря своей универсальности, надежности и удачному соотношению скорости и грузоподъемности, — вдруг полился из Ирмы поток слов. — Его стыковочные зажимы подходят для жесткого крепления всех типов грузов от полусреднего до сверхтяжелого, и, как вы знаете, не так давно был зарегистрирован случай транспортировки груза вне классификации, где вместо прямых двуквадровых балок были впервые использованы консоли, усиленные ребрами жесткости и…

— Ирма, ты не на экзамене.

— Я просто веду к тому, что тот объект, который находится у него на прицепе, может быть в принципе чем угодно. Я знакома только с некоторыми типами конструкций, перевозимых на буксирах дальнего следования, и почти все из них я видела лишь на схемах. Если бы на этой картинке была наша баржа, я бы и ее не узнала.

— Итак, их Марвин, по всей видимости, не функционирует, — подвел Ленар итоги. — Что бы ни случилось с этим буксиром, он явно не подлежит восстановлению, и мы ровным счетом ничего о нем не узнаем, пока не высадимся на него.

— Кое-что мы о нем все же знаем, — возразила Вильма. — Этот буксир дрейфует в непосредственной близости от полетного коридора Д42.

— Да, верное наблюдение, — задумчиво протянул Ленар и поднялся с кресла. — Странно, что я об этом не подумал. Старею, наверное.

— Ты не старый, — возразила она. — Ты здоровый и полный жизненных сил мужчина, которому при желании хватит запала еще на сотню лет службы.

— Ну уж нет, — он подошел к вмонтированному в переборку стеллажу, ломящемуся от скоросшивателей, и его пальцы начали перебирать папки. — Я отпахал свои семьдесят лет и теперь лишь хочу построить домик и научить свою дочку стрелять из лука.

— У тебя же нет дочки.

— И не будет, если задержусь тут еще на сто лет, — выбрав четыре папки, он вернулся в свое кресло. — Значит так, дамы, пока я читаю объявления, вы должны подвести нас поближе к терпящему бедствие судну. Ирма, полсотни гиганьютонов, Алькубьерре на двести, и при сближении постарайся не разрезать бедствующее судно пополам.

— Полсотни гиганьютонов, Алькубьерре на двести, никого не резать пополам — повторила Ирма, и женщины ритмично застучали кончиками пальцев по своим клавиатурам.

— Уложимся в полтора часа, — отчиталась Вильма.

— Отлично. Будет время, чтобы почитать.

Буксир дальнего следования — это далеко не самый популярный адрес доставки у федеральной почтовой службы. Вместо того, чтобы преследовать буксиры по всей галактике с важными сообщениями, эти сообщения просто скапливаются в портах назначения и ждут, пока прибывшие экипажи сами их заберут. На коленях у Ленара лежало четыре папки с корреспонденцией, и еще примерно полтонны осталась на стеллаже. Среди уведомлений о сменах распорядков, протоколов стыковки и прочей важной для экспедитора информации часто встречались объявления о пропажах. Что может такого пропасть посреди космоса, что сразу же удостаивается собственного объявления, распространяемого по половине Объединенного Созвездия? Только огромный корабль. Если есть объявление, значит где-то там есть пропавший корабль. А если экипаж буксира Ноль-Девять нашел пропавший корабль, значит где-то в этих четырех папках перед Ленаром есть информация о нем.

Ленар принялся читать, с головой окунувшись в мир бюрократической формы литературного искусства, и на пару секунд отключился от реального мира. Его пара секунд в реальном мире оказалась равна часу с небольшим, и он очнулся с болью в растекшейся по креслу спине, с резью в уставших глазах, с сосущим чувством в районе желудка и навязчивым однотонным звуком, издаваемым из динамиков в такт с мигающим желтым индикатором на главной приборной панели.

— Сигнал бедствия, запущенный аварийной механикой, — прокомментировала Вильма.