Ловкач. Часть 2 (СИ) - Бон Рита - Страница 46

— У тебя сильная поддержка в Италии, — вставил Джозеф, — но мы не в Риме. Здесь я боюсь за тебя, Райвен. — Собеседник наблюдал за ним исподлобья, опустив бледное лицо. Чёрные волосы падали ему на глаза.

— Совет хочет показать свою силу, — твёрдо произнёс Райвен, — это нецелесообразно: они знают, с кем имеют дело, кроме того у Джоэла есть послабляющие факторы.

В этот момент позади раздались быстрые уверенные шаги.

— Какого чёрта?! Дэвис! — грубо схватил его за плечо Питер Грин, разворачивая. Райвен поднял ладонь, останавливая охрану. — Какого грёбаного хера ты голосовал против смертной казни этого нарика?!

От потрясения тот позабыл обо всех приличиях, о чём Райвен не стал ему напоминать.

— Говорите по-английски, я сейчас ничего не понял, — потребовал Грин.

Райвен бросил взгляд на серое здание тюремного центра, куда уже должны были доставить Джоэла Уоррингтона. Они застряли тут во дворе; свинцовое небо было лишь немногим светлее оттенка окружавших их стен. По периметру двора проходили стеклянные галереи, позади которых возвышались дозорные башни и высокий забор с колючей проволокой.

— Наш заключённый будет теперь как сыр в масле кататься, — Питер склонился к его уху, подровненная в салоне борода кольнула кожу на скуле. — Ты просто взял и подарил ему отдельные апартаменты. Тебя живьём съедят, если узнают, в каких условиях теперь будет жить убийца, — после этих слов Грин отстранился; его чёрные глаза недобро блестели. Гарды предупреждающе зашевелились, и Питер отступил от него на шаг, уже собираясь уходить. Мужчина застегнул пуговицы на тёмно-синем пиджаке и огляделся.

Райвен не только настоял на отдельной камере, оборудованной для комфортного проживания заключённого, но и на курсе терапии для излечения от наркозависимости. Он выступил в суде в защиту Джоэла, не веря в его мотивы. Как не верил в совпадения. Убийство Алькаиды было спланировано, но не её подопечным. Чутьё ещё ни разу не подводило его.

— В управлении иностранец, раздающий убийцам муз всеобщее прощение направо и налево, куда катится мир! — Питер осклабился, сверкнув отбеленными зубами.

— В его организме был обнаружен лизергиновый синтетический диэтиламид, — быстро проговорил Райвен. — Кто-то накачал Джоэла до невменяемого состояния, будучи в котором он застрелил Алькаиду и её лошадь. Довольно неоднозначная ситуация, ведь Джоэл последнее время проходил курс лечения и не употреблял наркотики. Более того, на ферме кто-то расстегнул его наручники, чтобы он мог напасть на меня. Я сомневаюсь, что подсудимый в тот момент отдавал себе отчёт.

— По-твоему, кто-то посторонний накачал этого психа наркотой и расстегнул наручник, чтобы он напал на тебя? Даже судьям твоя версия показалась сомнительной, — напомнил ему Питер.

— Всё же мне удалось многое.

— Ты приставил к нему психиатров, чтобы те дежурили круглосуточно. Посадил его в комнату без острых предметов, чтобы он любовался на цветочки. А праху Алькаиды устроил роскошные похороны.

Алькаида была убита на его территории и сразу после его зачисления на пост гендиректора. Кроме того существовал ряд признаков, говоривших о том, что его пытаются убрать. На него пытались воздействовать посредством нападения на Эспера во время чемпионата по плаванию. Он не предавал их отношения с Эспером огласке, зная, что парень окажется в зоне риска, просто потому что важен для него. Кто-то ждал подходящего момента годами, прежде чем он займёт это место, и этот кто-то был готов вредить невинным людям ради достижения цели. Ради того, чтобы добраться до него.

Джоэл пришёл в себя уже в камере и ужаснулся содеянному. Райвен с трудом мог понять его чувства, людские переживания давались ему хуже всего, но договорился выделить Уоррингтону лучших консультантов, чтобы наблюдать его состояние. Тот вполне мог наложить на себя руки, а это означало бы полный проигрыш.

— Я требую, чтобы на следующем собрании директоров ты обосновал свои действия.

— Мне не отдают приказов, — отрезал Райвен.

— А если бы на месте Алькаиды оказалась твоя ненаглядная Велизария, — бросил Питер Грин, и Райвен обернулся. — Ты бы не пощадил её убийцу, верно? Мы оба знаем, на что ты способен. До чего твой мозг может дойти… Вся эта потрясающая система с «зачисткой», которой мы обязаны своим процветанием…

— Не забывайся, — ледяным тоном ответил Райвен, не позволяя ярости захватить себя. Он вскинул руку, призывая Питера Грина к молчанию.

— Простите мне мою грубость, — бросил ему вдогонку Питер. — Все мы здесь музы, подумай! Кого ты обвиняешь?! Меня? Может быть, Джозефа? Ты помнишь всех своих врагов? Тогда издай очередной закон! Запрети нам приближаться к тебе! Тебе можно всё! Надели людей правом совать нос в наши дела!

Райвен направился быстрым шагом прочь. Добролесна молча последовала за ним. Стеклянные двери разъехались, пропуская их. Самым последним в главный холл центра зашёл хмурый Джозеф.

* * *

Утро после суда Райвен провёл в постели, он рано лёг и не просыпался уже больше десяти часов. Не дождавшись того к завтраку, Эспер решил поесть в одиночку. Ему было неудобно тревожить Райвена, к тому же он не хотел попасть под горячую руку. Накануне мужчина явно был не в настроении, и Эспер предпочёл оставить его в покое. Однажды, когда они начали жить вместе, тот проспал почти четырнадцать часов, после этого Эспер перестал чему-либо удивляться.

Эспер собирался расспросить Райвена, как прошло заседание, и в чью пользу было принято решение. Всю последнюю неделю мужчина был занят подготовкой к финальному слушанию, даже уик-энд в Манчестере прошёл как-то скомкано. В воскресенье они почти не разговаривали. Несмотря на то, что Райвен провёл весь день с ним, показывая филиал их компании в Манчестере и водя по излюбленным местам, мужчине постоянно названивали с работы, адвокаты, Добролесна была с ним на связи едва ли не двадцать четыре часа, на ходу Райвен решал какие-то вопросы, а его телефон разрывался от звонков. Это было очень утомительно для них обоих.

В субботу после приёма за ними приехало шикарное такси: поначалу Эспер даже был рад, что по дороге Райвен отвлёкся на очередной звонок, так как не представлял, как вести себя после признания мужчины. Периодически Райвен брал его за руку, переплетая их пальцы, и тогда напряжение отступало, он до сих пор лелеял в памяти эти драгоценные минуты. А потом, едва попав в номер, он просто вырубился. Похоже, он выпил на вечере слишком много шампанского. Последний раз пил его на церемонии назначения Райвена. Разумеется, ни о каком сексе и речи не шло. Он будто принял снотворное, причём, растворил то прямо в шампанском, как результат — на утро у него даже не встал, а всё оставшееся время до возвращения в Лондон он ощущал себя сомнамбулой. Даже их спор на благотворительном вечере и новость, что Деланей была супругой Райвена в прошлом, уже не казались чем-то значительным, как накануне. Похоже, его мозг сумел как-то примириться с этим во сне.

Было кое-что, о чём Эспер думал уже давно, но всё не находил подходящего момента для разговора. Ему следовало вспомнить об этом раньше, ещё до инцидента во время чемпионата, но почему-то именно эта деталь постоянно ускользала от внимания.

Ароматный запах кофе заполнил весь первый этаж. Эспер сидел за просторным обеденным столом в столовой, отделённой аркой от кухни, и листал спортивную газету, рядом лежал планшет. Перед ним стыла горка поджаристых тостов, которые он больше всего любил с маслом и джемом. Райвен нередко варил ему на завтрак овсянку по какому-то своему рецепту, ссылаясь на то, что она вдвое полезнее, чем всё то, что обычно предпочитал утром Эспер. Сам он пробовал варить нечто подобное, но у него никогда не получалось так же вкусно.

За окнами был бессолнечный день, на удивление, тихий и безветренный. Утро выдалось свободным, до двенадцати ему нужно было отвезти босса на совещание дизайнеров, а до этого времени он собирался успеть в бассейн. Жуя хрустящий тост и запивая тот капучино, Эспер надеялся, что им всё же удастся поговорить с Райвеном, прежде чем оба отправятся на работу.