Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 19

— И ты решил, что вывести меня на публику, где я могу закричать и привлечь внимание, будет лучшей альтернативой?

Он поморщился, его зеленые глаза сверкали.

— Ты говоришь, что ты бы предпочла быть прикованной к кровати, обездвиженная, без воды, еды или ванной в течение всего дня?

Я заморгала.

— Нет.

— Вот так вот. Добро пожаловать, кстати. — Он закатил глаза. Шагнув вперед, он навалился на меня своим крупным телом, прижимая меня к мотоциклу. — Два варианта. Я буду джентльменом и позволю тебе самой решить, чего ты хочешь.

Мой желудок перевернулся от его свирепого взгляда. Мою кожу покалывало, пальцы жаждали прикоснуться к нему, чтобы просто найти доказательство того, что я его хоть немного знаю.

Он поднял руку, поглаживая мою щеку. Его шершавый большой палец ласково обвел мою нижнюю губу.

Мою кожу покалывало и хотелось большего, но его прикосновение не было нежным. Оно было замкнутым и интенсивным.

— Два варианта. Номер один — ты продолжаешь быть странной девушкой и стоишь прямо здесь, не двигаясь ни на чертов дюйм, и терпеливо ждешь моего возвращения.

Было тяжело дышать, когда его большой палец скользнул к основанию моего горла, нажимая на очень чувствительную точку на моей шее.

— И второй вариант? — прошептала я.

Его голос понизился.

— Второй вариант вступит в силу, только если ты потеряешь рассудок и решишь рассказать полиции, что тут происходит. — Он наклонил голову. — Ты склоняешься к такому радикальному варианту?

Мои глаза отказывались отрываться от его губ. Полных, изогнутых… слишком чувственных для мужчины, от которого все еще пахло кровью и смертью.

— Нет, правда, — выдохнула я.

А если бы склонялась, то не сказала бы.

Мое сердце сжалось от того каким пустым и страшным было мое будущее. Насколько неизвестным. Каждое решение приходило с последствиями, что я не знала исход, или как отреагирую, пока оно не реализуется. Я напряглась, пытаясь вспомнить хоть что-то. Но меня встретила только пустота.

Мир вокруг нас остановился, замедлился, все остальное не имело значения, лишь сердцебиение и дыхание. Артур пошевелил пальцами, поглаживая мою ключицу.

— В таком случае второй вариант не требуется. — Он наклонился ко мне, шепча мне на ухо. — Я не в восторге от мысли, связать тебя по рукам и ногам, сунуть кляп в твои красивые губки и бросить в мусорный бак, чтобы дожидаться меня. Скорее всего, ты умрешь от помойной вони или жары.

Мое сердце заколотилось.

— Ты не посмеешь.

Он хмыкнул.

— Я признаю, из нашего краткого общения, у тебя сложилось обо мне ошибочное впечатление. Ты видела меня слабым, — он ткнул кончиком указательного пальца в мой висок, — я заставил тебя поверить, что я… как это слово... приличный.

Я втянула воздух.

— Я знаю, что ты не слабый.

Он с трудом улыбнулся.

— Чертовски верно, Забывчивая Девушка. Я не слаб. И тебе не мешало бы запомнить это. Ты не захочешь, чтобы я был твоим врагом.

Что-то в его тоне заставило мою кожу покалывать. Врагом. Он говорил о своем опыте.

— Сколько их у тебя?

Его бровь изогнулась.

— Чего?

— Сколько врагов?

 Он отпустил меня, отступив и отходя подальше.

— Слишком много, чтобы ты поняла. — Указывая на свой мотоцикл, он щелкнул пальцами. — Оставайся. Я даю тебе один шанс. Если ты сбежишь, я обещаю, что найду тебя. А если ты заставишь искать себя, я не стану утруждаться, продавая тебя, вместо этого я превращу твою жизнь в ад.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и рванул к тюрьме.

Я присела на мотоцикл, поражаясь тому, как же я влипла. Он скрылся через вход для посетителей, оставив меня свободную, вольную, полностью одетую в мужскую мешковатую одежду под полуденным солнцем Флориды.

Беги.

Желание сбежать было сильным. Мои ноги сами собой волочились, отходя от его мотоцикла.

Жди.

Я остановилась.

Посмотрев направо и налево, я поднесла руки к своим спутанным рыжим волосам. Я не позаботилась о своих волосах в душе прошлой ночью, поэтому они нуждаются в мытье, зубы в чистке, а я — в воспоминаниях. Головная боль сдавливала виски от напряжения, когда я пыталась вспомнить.

Солнце сияло сверху, опаляя мою кожу и без того обожженную прошлой ночью.

Я тихонько застонала от усталости. Я не знала, что я делаю — с риском и опасностью, с которыми столкнулась. Но было кое-что, что я не могла игнорировать, то в чем я была уверена. И я должна была выяснить это, независимо от моей безопасности.

Артур Киллиан был ключом к восстановлению моей памяти. Я не знала, как я это поняла. Я не собиралась в этом разбираться. Но мое сердце взяло верх, в то время пока мой разум отправился в нежелательный отпуск.

***

Я вздохнула, двигаясь в направлении Триумфа.

Я осталась.

К лучшему или к худшему.

Килл выделялся как черное пятно на сером здании. Даже в толпе людей, окруженный таким количеством полицейских, он был как сигнальный огонь в темноте.

Я затаила дыхание, когда он посмотрел в сторону своего мотоцикла. Печаль отразилась на его лице, он упер руки в бока.

Его глаза метались вокруг парковки, разыскивая что-то. Разыскивая меня.

Он зашагал вперед, без намека на раны и боль. Он двигался, как человек, едва контролирующий свою ярость, затем управляющий своими чувствами с пугающей легкостью. Он был мастером дисциплины, запирающим эмоции так же легко, как дверцу шкафа.

Я не отходила от моей крошечной полосы тени, подаренной мне белым «Land Rover», за которым я присела.

Целый час я простояла под ярким солнцем, но когда секунды стали превращаться в минуты, а стянутая кожа на носу говорила мне, что я обгораю, мне пришлось переместиться.

Паника бурлила в моей крови, пока я искала какое-то подобие тени. Я могла не помнить, как я горела, или как заработала тело покрытое шрамами, но моим инстинкты сохранились, и им была ненавистна сама идея обжигаться добровольно.

Килл зашагал к своему мотоциклу, его губы скривились, когда он зло выплюнул:

— Черт.

Два часа я его ждала, и в это время я ничем не занималась. Я не размышляла, не пыталась вернуть воспоминания. Я пялилась на дорогу и слушала разговоры мужчин и женщин, входящих и уходящих через вход для посетителей тюрьмы.

Это был способ исцеления — не заставлять себя. Изучать, как я мыслила, как реагировала. И мне понравилось то, что я узнала. Я внимательная. Я не закатываю глаза, глядя на бедно одетых женщин, очевидно навещающих своих любимых за решеткой, не хмурилась на несколько маленьких детей, которые кричали и бились в истерике, когда их мамы тащили их обратно в машину.

Я была рада тому, что я не была раздражительной или нетерпимой к другим. Я надеялась остаться такой же, когда все вспомню.

Килл обернулся, сердито оглядывая парковку. Я хотела подождать, чтобы увидеть, как он разозлится — как быстро он потеряет самообладание — но я не хотела, чтобы он злился на меня, Мне нужно, чтобы он был на моей стороне.

Поднявшись, я шагнула из тени на солнечный свет. Сразу же его взгляд вцепился в меня. Такой же была его реакция, когда увидел меня на пылающем поле боя, чистой и настоящей. Мое сердце выскочило из груди, улетая к нему.

Это укрепляло мое сумасшествие остаться.

Он не мог долго скрывать свой пыл. Было невозможно скрыть что-то такое могущественное и реальное.

Выражение его лица сменилось на знакомое яростное, и он рванул вперед. Преодолев небольшое расстояние в мгновение ока, он схватил меня за локоть.

— Где тебя черти носили?

Я указала на «Land Rover».

 — Удостоверялась, что я не превращусь в кусок барбекю, в то время как ты оставил меня в самое жаркое время суток, незащищенную от солнца.

Его глаза поднялись к небу, мимолетное чувство вины исказило его лицо. Он стиснул челюсти, посмотрев вниз.

— Ты могла видеть, как я вышел из тюрьмы, но ты продолжила прятаться. Почему? Пересмотрела решение?