Ловкач. Часть 1 (СИ) - Бон Рита - Страница 113

Эспер прикинул, сколько имен должен был сменить Райвен за свою жизнь и подделать документов.

За передачей кольца последовала короткая речь нового гендиректора. Его голос был усилен микрофоном, приколотым к пиджаку.

Райвен кратко изложил свои планы по управлению компанией. Всё заняло не больше пяти минут. За это время он одарил вниманием каждого сидящего в зале, скользя изучающим взглядом по лицам гостей — Эспер бы уже давно сбился с мысли. И тут их глаза встретились, Эспер так и не смог выдавить улыбку, он как будто окаменел.

Пока Райвен находился на сцене, уже в который раз за этот вечер он задавался вопросом. Почему этим человеком, вызвавшем в нём жгучее желание, должен был оказаться Райвен? Свезло, так свезло.

Как назло в голову лезли обрывки их переписки: — «…у кого этот статус самый высокий?» — «У меня». А не пошлёт ли Райвен его при первой возможности, решив, что им не по пути?

Верилось с трудом, что всё это время он принимал за обычного человека мифическое существо, не подозревая, что случайное знакомство приведёт его в этот зал. Ещё одно Эспер понимал чётко: жизнь Райвена неправдоподобно долгая. Сколько тот намерен управлять компанией? Когда Эспер станет дряхлым стариком, Райвен всё так же будет занимать пост директора, и он будет точно таким же, как сегодня.

Банкетный зал сотряс очередной гром аплодисментов, когда оба директора — прошлый и нынешний — вернулись за свой стол.

К тому моменту в бокалы разлили шампанское. В горле совсем пересохло — Эспер считал мгновения до того, когда, наконец, сможет выпить.

— Долгих лет и удачного правления! — высоко поднял бокал Джозеф Абрамс, привстав, и чуть склонил голову в знак уважения.

Райвен, сидя, кивнул. В янтарной жидкости в его бокале отражался свет люстр; узоры на алой парче лоснились; казалось, мужчина окружён сиянием. Его лицо буквально светилось, улыбка делала это лицо неотразимым. Райвен протянул руку, чтобы чокнуться бокалом с остальными за его столом. Другой бы от перспективы провести на работе ближайшую сотню-две лет сошёл бы с ума, но у муз, по-видимому, своё понятие времени.

После оглашения тоста Эспер сразу же набросился на шампанское, осушив залпом весь бокал. Вкуса он почти не распробовал. Пытаясь залить тоску по чему-то необъяснимому, ускользающему, он поднял бокал, и официант без слов наполнил тот. Шампанское оказалось неплохим — на этот раз удалось насладиться вкусом.

Происходящее вызвало в нём странные чувства. Почему у него такое ощущение, что он пытается удержать в ладонях воду? Он гоняется за тем, что ему не принадлежит. Он так наивен!

Заиграл оркестр, на этот раз не фоновую мелодию, а специально подобранную композицию для банкета. Затем последовало несколько тостов, из зала выходили с цветами — кто-то вручал их лично Райвену, сидящему за столом, кто-то выходил на сцену, чтобы произнести небольшую речь, после чего неизменно все подарки уносили специально вызванные сотрудники в строгой чёрно-белой форме.

Эспер успел уже основательно набить желудок, хотя банкет только начался. От вина, которая посоветовала пожилая леди, он просто не мог оторваться.

Вдруг что-то изменилось в зале. Дама в шляпке, сидящая рядом и охотно делящаяся с Эспером информацией о каждом, вдруг резко умолкла и вся обратилась в слух.

Музыканты снова затихли, когда на сцену поднялся один из директоров, высокий мужчина в чёрном костюме. За столом он сидел напротив Райвен, и его лицо постоянно попадало в поле зрения Эспера, но по-настоящему обратил на себя внимание он только сейчас. Под хлопки коллег мужчина легко преодолел подъём — казалось, он сдерживал порыв перескочить через ступеньку — вскинул кисть руки в приветствии и разулыбался залу. Роста в нём было не меньше шести футов и трёх дюймов (прим. автора: около 190 см). Густая чёрная борода скрывала нижнюю половину лица, на фоне которой его улыбка выглядела особенно белоснежной. Аккуратно зачёсанные волосы открывали широкий гладкий лоб без морщин, только в уголках глаз собрались хорошо заметные складки. Мужчина смотрел в зал внимательно, его глаза были похожи на двух затаившихся под широкими бровями коричневых блестящих жуков. Этот человек излучал мощную энергетику. Сотрудница в форменном брючном костюме поднесла ему микрофон.

— Питер Грин, — наставительно произнесла дама в шляпке. — Из совета директоров. Он — единственный проголосовавший против кандидатуры нового директора. Любопытно, что он скажет, — женщина многозначительно приподняла брови, а Эспер вскинул лицо, впившись взглядом в бородатого.

Мистер Грин сжато представился и сразу же начал издалека. Его голос полностью сочетался с внешностью — голос лидера.

— Райвен Дэвис неоднократно протягивал руку помощи, когда у нас были тяжёлые времена. Он брался за контракты, от которых отказывались все остальные. Многие наши с ним жизненные позиции совпадают, и мне повезло узнать его задолго, как современная система изменила многих из нас, — сказано это было явно в шуточной манере, и зал дружно отозвался одобрительными смешками. Эспер мало что понял из его дальнейшей речи: только то, что у Питера Грина было много общего с Райвеном, несмотря ни на какие их размолвки, и что они давно знали друг друга, ещё до переезда последнего в Великобританию.

— Почему он был против? — спросил Эспер; затаив дыхание, он смотрел на сцену.

— Мнения расходятся. — Женщина пригубила вино. Знавшая, должно быть, всё обо всех в этом зале, она пожала плечами: — На любом заседании каждый из них тянет канат на себя. Но я склонна думать, что дело во взаимной неприязни, — её ответ был слишком обтекаем, и Эспер решил не зацикливаться.

Видимо, стараясь избежать неловкой паузы, лопоухий, похожий на популярного британского актёра, пунцовея от смущения, неловко заулыбался и предложил Эсперу попробовать вино. Почти всё время он сидел, смущённо улыбаясь и общаясь в основном со своим спутником, явно робея в подобной обстановке. Какой-то бледный дёрганный тип, но сразу вызвавший симпатию.

Ещё некоторое время шло перечисление заслуг Райвена. Эспер кусал губы: что-то в речи Питера Грина или в том, как была построена церемония, не давало покоя. Эспер высматривал присущее Райвену сосредоточенное выражение, как перед тем скачком напряжения во время фуршета. Но сейчас мужчина был абсолютно спокоен, и сам Эспер почувствовал облегчение.

Ему нельзя было отказать в умении обаять публику. С потрясающим чувством юмора Питер Грин живописал их знакомство с Райвеном, первые годы общения, памятные случаи. Его речь растянулась на добрых десять минут, и эти десять минут мужчина всецело завладел вниманием зала.

Райвен поднёс бокал ко рту за секунду до прозвучавшего тоста, и это дало понять, что внешнее спокойствие — лишь маска.

Ещё одна сотрудница в точно такой же форме телохранителя — форменном брючном костюме — вынесла откуда-то из-за сцены роскошный букет бордовых роз с очень длинными стеблями. Эспер не мог отвести глаз от нежных бутонов. Подарок был подобран блестяще. Питер Грин перехватил у девушки букет, и та скрылась из вида.

Выждав немного, тем самым накалив атмосферу, Райвен поднялся на сцену. Теперь понятно, почему его место было так удобно расположено: в любой момент он мог подняться и выйти к гостям. Всё внимание Эспера было приковано к Дэвису. Какой будет его реакция? Эти розы были намного изысканнее вереска и тимьяна. И в несколько раз дороже.

Питер Грин что-то сказал новому директору; вручая букет роз, приобнял Дэвиса за плечо. Его губы промелькнули в каком-то дюйме от виска Райвена, и у Эспера всё сжалось внутри. Но поцелуя не последовало, Питер Грин лишь прижался заросшей щекой к лицу Райвена и разжал быстрые объятия. Дэвис при этом выглядел непробиваемым — что бы ни происходило, это никак не могло вывести его равновесия. Бордовые розы на алом фоне одеяния Дэвиса буквально гипнотизировали его; длина стеблей составляла больше половины роста. Эспер догадывался по бережному обращению, тому, как Райвен нежно касался букета и прижимал тот к груди, что Питер Грин попал точно в цель, выбрав в качестве подарка необычайно изысканный букет роз.