Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 92

После этих успокаивающих слов, он двинулся к Мадлен, которая держала их прекрасную малышку, уже завёрнутую в одеяльце. Её глазки были закрыты, и она, похоже, успокоилась в тепле. Макушка ее маленькой головки была покрыта тонким слоем тёмно-каштановых волос. Наклонившись, Тони проворковал: — Привет, принцесса. Я твой папа.

Кошмар последних нескольких часов рассеялся, когда он, вымыв руки, присел на кресло-качалку, принесённое из детской и придвинутое к изголовью Клэр, и Мадлен вручила ему благословенный свёрток. Тони никогда не мог представить, что другая женщина сможет занять место в его сердце. Оно давно уже принадлежит только Клэр. И снова он ошибся. Не то чтобы малюсенькая девочка вытеснила свою мать, это было невозможно. Но эта малютка расширила его сердце и заняла там своё собственное место. Казалось невероятным, что его сердце было способно вырасти, не так давно Тони даже не подозревал о его существовании. Тони нежно поцеловал лобик своей дочки, и она сморщила носик.

— Мсье, как её имя? — с нетерпением спросила Мадлен.

— Подождём, когда Клэр очнётся. Мы так и не выбрали имя.

Тони заметил, как доктор и Мадлен переглянулись.

— Мистер Роулингс, уже почти полночь. Местные очень суеверны. Ни один ребёнок не должен войти в новый день без имени. Это принесёт неуверенность и несчастья на всю оставшуюся жизнь.

Тони посмотрел на часы. Было 11:58 ночи. Он мысленно вернулся ко всем их разговорам об именах. Они просматривали имена список за списком. Она сказала, что Блейн годится и для девочки, но ему это не казалось правильным. Уставший мозг Тони припомнил разговор, происходивший в один из первых дней после его приезда. Он тогда сказал, что этот ребёнок будет Роулингсом, а не Роулзом или Николсом. Но Роулз это часть Роулингс, как ни пытался Тони от этого спрятаться, а их дочь была также Николс, о чём должна с гордостью помнить. Прочистив горло, он посмотрел вверх на ожидающих Мадлен и доктора Гилберта и сказал: — Позвольте представить вам нашу дочь, Николь Кортни Роулингс.

На лице Мадлен засияла улыбка, освещая своей радостной уверенностью комнату, и так уже наполненную ощущением счастья.

Клэр проснулась на кровати в своей комнате. Каким-то образом она догадалась, что это не их постель, но рядом, прислонившись к изголовью, сидел её муж. Когда она повернулась к нему, её глаза распахнулись и дыхание замерло. В его руках был завёрнутый в одеяло спящий ребёнок. Слёзы хлынули по её щекам, Клэр подняла голову. Всё тело болело, но она могла без труда двигаться.

— Я сделала это? — спросила она, встретившись взглядом с его усталыми глазами. Мягкий цвет шоколада притягивал её.

— Да, миссис Роулингс, Вы это сделали. — Он наклонился, и их губы встретились. Смотря с любовью в её глаза, он добавил, — Вы проделали превосходную работу.

Клэр приподнялась и села под бочок к своей семье. На сгибе её правой руки были такие знакомые следы от уколов. Решив игнорировать болезненные ощущения, она сконцентрировалась на семье. Несмотря на очевидную усталость Тони, она видела гордость в его глазах. Тони снова коснулся губами ее губ, прежде чем положить ребенка ей на руки. — Могу я представить нашу дочь?

Сердце Клэр растаяло.

— Девочка, М-Мадлен была права.

Покачав головой, Тони ответил.

— Думаю больше не стоит в ней сомневаться.

— Мы не выбрали имя для девочки, — проговорила Клэр, осторожно разворачивая одеяло, открывая подарок, который она носила в течение девяти месяцев.

— У неё есть имя.

Клэр подняла голову.

— Да?

— На островах есть поверье, что нельзя вступать в следующий день без имени. Надеюсь, ты не возражаешь. Я не хотел рисковать, чтобы не накликать несчастья на нашу дочь.

Клэр пыталась осознать, что у неё есть дочь, которая уже имеет имя.

— Ракель? — К этому имени он постоянно возвращался в их спорах.

— Нет, я хотел, чтобы имя объединяло наши семьи, чтобы оно говорило, что вендетта закончена.

Клэр не знала, что и сказать. Слова были сказаны так эмоционально, что она и не помнила, слышала ли когда-нибудь такое от Тони. — Какое? Что за имя ты выбрал?

— Николь. — Глаза Тони молили о понимании.

Губы Клэр раскрылись, а глаза засияли. Игра закончена. Больше нет места стратегии и манипуляциям, вместо объявления победителя, они сыграли вничью. Имя их дочери было главным призом Клэр. Сердце её наполнилось гордостью. В этот момент она поняла, что это был способ Тони сказать их дочери, что она и Николс, и Роулингс. — О, Тони, как мне нравится! Мы никогда даже не говорили об этом.

Грудь Тони дрогнула, когда он с облегчением выдохнул.

— Николь Кортни Роулингс.

Это было самое прекрасное имя, которое она когда-либо слышала. Когда Николь открыла глаза, и Клэр увидела свой любимый шоколадно-коричневый, она прошептала: — Я хотела твои глаза. Ты хотел девочку. Наши оба желания благословлены.

Ротик Николь повернулся в сторону груди Клэр.

Тони прислонил голову к стене, закрывая глаза. Это были долгие сорок восемь часов. Прежде, чем забыться сном, он промолвил: — Желание, сон, чудо… Что бы это ни было, оно реально.

Глава 42

— Говорят, что время лечит все раны. Я не согласна с этим. Раны остаются. Со временем разум, защищая себя, покрывает их шрамами и боль уменьшается. Но она никогда не уходит совсем.

Роуз Кеннеди

София остановила машину на круглой кирпичной подъездной дорожке перед массивным домом Марии. Она услышала в мобильном голос Дерека: — Хорошего ланча, детка. Дом так хорош, как ты предполагала?

Она разинула рот, когда взглянула на особняк в романском стиле с фасадами из известняка, речного камня и кирпича. Он как будто сошёл с экрана фильма сороковых годов прошлого века.

— Он удивителен. Не могу поверить, что она тут живёт. Неужели в таких домах могут жить люди?

Дерек засмеялся.

— Ну, она работает на Роулингса. Это его дом. По крайней мере был. Никто не знает жив он или нет, но это, наверно, не подходящая тема для беседы за ланчем.

— Постараюсь не забыть — держаться в разговоре подальше от темы пропавших работодателей. Как ты сказал, она назначена управляющей его поместьем?

— Да, я нашёл информацию, что она там долгое время работала и пользовалась полным доверием…

София прервала его: — Эй, милый, передняя дверь открывается. Мне пора выходить из машины. Позвоню на обратном пути.

Она успела услышать, как он сказал, что любит её, прежде чем заглушить двигатель, и Bluetooth связь разъединилась.

— Я тебя тоже люблю, — сказала она в тёплый воздух салона. Контраст с холодным февральским воздухом снаружи был разителен. София поправила пальто и перчатки и поспешила к большим дверям, пряча лицо от падающих снежинок.

Когда её ботинки ступили на мраморный пол, джентльмен, стоявший внутри, кивнул. Глянув вниз, София заметила следы снега и лужи от своих ботинок.

— Мисс София?

— Да, здравствуйте, — смущенно сказала София и протянула руку.

Джентльмен опять кивнул и сказал: — Мисс Лондон Вас ожидает. Могу я взять Ваше пальто?

София отчаянно старалась не таращиться на окружающую обстановку, снимая пальто и перчатки и передавая их дворецкому — м-м-м… или слуге? Она не знала кто это, однако очевидно, что он не пожимал руки.

— Да, спасибо. Где мисс Лондон? Она здесь?

— Да, мисс. Она ожидает Вас в гостиной. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Каждый шаг напоминал Софии о её фантазиях. Она выросла в Нью-Джерси и, будучи фанатом искусства, любила смотреть старое кино, особенно чёрно-белое. Если там пели и танцевали — ещё лучше. Ложась спать, она думала о фильмах и местах, где жили персонажи. Ей снились особняки, слуги и роскошь. Когда она выросла, то поняла, что жизнь, которую она видела в фильмах, это в основном мир фантазии. Можно черпать в них вдохновение, но в реальности этого нет. Войдя в гостиную, София подумала, что, может, этот мир всё же существует. Она взглянула на камин размером с её комнату в Провинстауне. Выложенный песчаником, с потрескивающим огнём, он наполнял комнату теплом.