Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 78

— Да, я нужен тебе. Возможно, тебе будет приятно узнать, кто еще будет здесь; скажем, в качестве твоего рождественского подарка.

Закрыв глаза, Клэр вздохнула: — Маленькая Клэр или маленький Тони были бы самым лучшим подарком. Мне больше всего этого бы хотелось — просто в последнее время я устала и чувствую себя некомфортно.

— Нам действительно нужно определиться с именами. Меня не устраивает ни маленький я, ни маленькая ты. — Он усмехнулся, — Видишь ли, мне действительно нравишься большая ты, и когда я думаю об имени Клэр, чувства, которые возникают, совершенно неприемлемы по отношению к дочери.

— Большая я?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Теперь, в первую очередь — вернемся к твоему рождественскому подарку.

— Да?

— Ну, Рождество не будет привычным. Фил однозначно не может попросить Кэтрин прогуляться по нашей спальне, но он видел твоё обручальное кольцо. В конце концов, именно он был тем, кто выкупил его и доставил мне.

Голос Клэр оживился.

— Ты подаришь мне обручальное кольцо на Рождество?

— Более того, Фил будет здесь менее чем через неделю. Я подумал, что тебе может понравиться компания, и, поскольку он единственный, на кого мы можем рассчитывать, мой выбор был несколько ограничен.

Она обняла его за шею.

— Мне нравится! Спасибо. — Затем на неё снизошло озарение, — Но подожди, что я могу подарить тебе на Рождество?

Целуя ее в губы, он сказал: — Я не привередлив. Девочку или мальчика — меня устроит.

— Но я должна родить не раньше второй недели января. Ты примешь подарок позже?

— Только при одном условии.

— Ага, теперь есть условия на подарки?

— Да, моя дорогая, и прежде, чем ты начнёшь что-то говорить этим красивым, умным ротиком, позволь мне заметить, что это не подлежит обсуждению. Я настаиваю.

Она пожала плечами.

— Очень ультимативно, но, полагаю, я к этому привыкла — чего ты хочешь?

— Чтобы с тобой ничего не случилось, пока не прибудет мой подарок. Я тоже кое-что читал. Я подумал, может быть, если Фил будет здесь, если нам что-нибудь понадобится, ну, этот человек очень находчив.

— Со мной все будет хорошо.

Она поцеловала его в щеку: — Но мне нравится, что ты проявляешь заботу.

— Моя дорогая, ты моя единственная забота.

Клэр снова ощутила тянущее чувство.

— О, я думаю, что кто-то еще тоже хочет стать твоей заботой.

Глава 35

Сентябрь 2016

— Истина приобретается как золото — не тем, что она приращивается, а тем, что отмывается от него всё то, что не золото.

Граф Лев Толстой

13 Сентября 2016 г.

Прошлой ночью я была в таком шоке, что не могла писать. Мне нужно было обдумать всё, что произошло, перемолоть в голове, понять. К тому времени, когда я довела Клэр до её палаты, она уже не разговаривала. Я не понимаю. Она все еще слышала меня, время от времени она поднимала на меня глаза, и в них был отклик. Затем она отводила взгляд.

Я решила, что она проверяет меня. Она знала, что я знаю её историю. То, что она осознавала окружающее, было ново, этого не было ещё в прошлом месяце, неделю и даже день назад. Если она не готова открыться остальным, то не моё дело выдавать её. Мне лишь была ненавистна мысль, что меня не будет рядом, когда ей нужно будет преодолеть это.

Я еду на мой последний рабочий день. Я решила, что должна сделать это для Клэр — позволить Эмили уволить меня. Муж напомнил мне прошлой ночью, что я нарушила предписание о соблюдении дистанции. На самом деле, я забыла об этом, что по-своему даже комично. Вся эта операция прошла через столько разных этапов — любопытство, журналистское расследование, осознание вины и, наконец, агонию дружбы. Никто не поверит, что я отказалась от репортажа ради Клэр. По крайней мере, сидя в камере, я буду знать правду.

Клэр шагала по привычной траектории вдоль кровати. С тех пор, как она обрела голос прошлой ночью, ей хотелось им пользоваться. Она раздумывала, не поговорить ли с кем-то из окружающих, но боялась. Было так много того, что она не могла вспомнить, так много пустот и так много вещей, которые не имели смысла. Было очевидно, что эта клиника, как называла её Мередит, была психиатрической. Ей вспоминались разговоры об этом. С каждым днем всплывало все больше воспоминаний. Одни были отчётливее других. Она вспомнила, как Тони говорил, что психиатрическая лечебница нужна, чтобы защитить её. Поэтому её держали тут? Чтобы защитить?

Вот почему ей надо было поговорить с Мередит. Клэр шагала по шесть шагов в одну сторону и шесть шагов в другую с нарастающей скоростью. Она не хотела считать, но позади мыслей, тревоги и волнений она слышала цифры: один, два, три, четыре, пять, шесть — поворот, один, два…

В этой никчемной комнате не было часов. Если оглянуться вокруг, тут на самом деле не было ничего. Ни фото, ни личных вещей, ничего, что обычно придаёт помещению индивидуальность. Клэр задавалась вопросом, как долго она тут была… один… два… три… четыре… пять… шесть… поворот… Единственным признаком времени была седина в волосах. И о чём это говорило?… пять… шесть… поворот…

Клэр услышала, как открылась дверь. Она хотела взглянуть, но не была готова говорить ни с кем, кроме Мередит.

— Привет, Клэр, это я, Мередит.

Ей хотелось повернуться, но она была только на «два…». Клэр ждала поворота, чтобы прервать цикл, но голос позади мыслей, сказал: «поворот…», а Мередит продолжала что-то говорить? — …когда я приехала. Они сказали, что ты в порядке после вчерашней поздней прогулки. Думаю, это было предупреждение для меня, чтобы я больше этого не делала.

Клэр повернулась на голос Мередит. Ей хотелось посмотреть наверх и увидеть глаза подруги. Нет, она не хочет видеть глаза Мередит. Она хочет видеть глаза Тони. Когда она заставила себя посмотреть на лицо Мередит, она увидела тёмно-синие радужки. Её колени задрожали. Это не был тёмно-карий, который она искала, но это был цвет! Как долго не было цвета! Глубоко вздохнув, она почувствовала запах еды, которую Мередит поставила на стол. Если она это быстро съест, они смогут выйти на улицу. Если они выйдут отсюда, она сможет спросить. Говорить здесь было слишком рискованно.

— Почему, Клэр, почему они не заметили никаких изменений?

Она не ответила, вместо этого она подошла к столу, открыла крышку, нашла приборы и начала есть, глотая быстрее и быстрее.

— Помедленнее. Не хочу, чтобы ты подавилась прямо у меня на глазах. Моя репутация и так висит на волоске после нашей ночной выходки.

Это было не смешно. Клэр знала, что ей надлежало заботиться о приличиях. Следование правилам и хорошее поведение были основой приличия, но слова Мередит о нарушении правил заставили её улыбнуться. Или это было из-за голубого цвета её глаз. В клинике все, кроме Эмили, были одеты в белое — доктора и сёстры. Внезапно, сильнее еды Клэр захотелось цвета. Было ли это странным желанием? Может в этом и была суть сумасшествия — видеть вещи по-другому и хотеть, чтобы вернулось нечто, пропажа, чего другие даже не замечают.

Когда тарелка опустела, Клэр встала и подошла к шкафу за курткой. Голос, который прежде считал, велел ей смотреть вниз. Она знала, что нужно подчиниться, неповиновение ведёт к негативным последствиям. Но разве Мередит только что не рассказывала о нарушении правил? Клэр застенчиво подняла глаза. Мередит смотрела на неё. Она не успела остановиться, её губы уже расплылись в улыбке, позыв был слишком силён. Голос будет в бешенстве, но, раз Тони больше не собирался появляться, Клэр хотела поговорить со своей подругой.

Мередит спросила: — Ты хочешь прогуляться одна? — Паника в глазах Клэр была ответом на вопрос. Мередит мягко обернула руку Клэр вокруг своей и повела ее к выходу. Ведя Клэр, она спокойно рассказывала о погоде и меняющейся листве. Всю дорогу вдоль коридора, через многочисленные двери, по периметру кафетерия Клэр шла в ногу, не поднимая глаз.