Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 59

— Доктор Браун, я адресую этот вопрос вам, потому что после трех часов безуспешных попыток мне не удалось связаться с доктором Фэрфилдом! Я понимаю, что Клэр больше не является вашей подопечной, но мы с моей женой хотим получить ответы.

— То есть, вы хотите сказать, что вас не проинформировали о вчерашних происшествиях?

— Я понял. Да, я прекрасно осведомлён о правилах конфиденциальности. Я также уверен, что вы прекрасно осведомлены, что мы с Эмили по документам являемся ближайшими родственниками, и в качестве таковых, названы в соответствующем пункте согласно закону о преемственности и подотчётности медицинского страхования, чтобы быть посвящёнными в актуальную информацию.

— Да, Эмили пробыла с Клэр до тех пор, пока та не проснулась вчера, что, я добавлю, произошло после трех часов дня.

— Я понимаю. Надеюсь, что я был предельно ясен, если я не услышу новостей от доктора Фэрфилда к полудню, тогда мы с женой будем в «Эвервуде» к часу дня. Когда мы приедем, не совершайте ошибки, мы положим конец этому новому протоколу. Мне кажется, что…

Эмили сидела с широко раскрытыми глазами, слушая разговор Джона и потягивая третью чашку кофе. Хотя она пыталась разобрать, что говорит доктор Браун на другом конце провода, она не будет знать наверняка, пока Джон не повесит трубку. Это была долгая ночь. Оба почти не спали. Когда Эмили добралась до дома, няня, Бекка, всё ещё была там. Обычно, её рабочий день заканчивался после обеда. К счастью, у них было несколько доверенных людей, которым они могли позвонить в последнюю минуту, если возникала срочная необходимость. Помощь особенно была кстати в таких случаях, как вчера, когда поступили звонки, требуя незамедлительного внимания Эмили в «Эвервуде». Прошлым вечером, вместо того, чтобы рискнуть и дать детям возможность подслушать их разговор, она и Джон ушли из дома, чтобы она могла рассказать ему о проблемах в клинике. С каждым словом, с каждым описанием, злость Джона росла. С тех пор, когда был введён новый протокол, отклик Клэр был отрицательным вместо положительного, плюс к этому недавний инцидент с седативными препаратами, и Эмили была готова прекратить всё.

Вчера медсестра попыталась объяснить — слишком большое количество седативного уменьшит необходимую активность мозга, чтобы удержать Клэр от её видений — галлюцинаций — неважно, как они называли их; тем не менее, было очевидно, что этого слишком мало, чтобы принести какой-либо результат в травматический эпизод для Клэр — как и для самой Эмили. Было уже практически около четырех вечера, когда она уехала из «Эвервуда», а Клэр всё ещё так и не поела. Эмили снова сосредоточилась на словах Джона.

Его тон стал более пытливым: — …вы можете поделиться большими подробностями? Работала ли эта сиделка с Клэр в прошлом?

Эмили похлопала его по руке и вопросительно подняла брови. Когда он не ответил, Эмили прошептала: — Она не знает, поела ли что-нибудь вчера Клэр?

Джон кивнул, в то время как он продолжил: — Хорошо, спасибо, доктор Браун, но нам по-прежнему хочется получить новости от доктора Феэрфилда. У меня есть вопросы по вчерашней диффузионно-тензорной методике — вопросы, на которые, очевидно, только он может ответить. Я так и сделаю, спасибо. До свидания.

Эмили поставила чашку кофе на стол, но кофе не помог избавиться от сонливости.

— Почему ты не спросил, поела ли она?

Впервые после того, как он вернулся домой, Джон улыбнулся: — Я не спросил, потому что она сама проявила инициативу. Клэр не только поела — безропотно — она вышла на улицу. По словам сиделки, которая работает с ней. — Глаза Джона округлились, — Клэр захотела выйти на улицу.

— В самом деле!?

Сарказм одержал верх: — И каким же образом эта самая сиделка узнала об этом? Не сказала ли она, что Клэр заговорила?

Пожав плечами, Джон ответил: — Я не спросил. Я просто счастлив, что она поела и вылезла из того самого кресла, в котором всегда сидела. Может и тебе тоже следует порадоваться?

Эмили встала, чтобы выйти из домашнего кабинета Джона.

— Ты понимаешь, что если бы я поверила им — я бы так и сделала, но, я тебя умоляю, — она весь день была слабой — не могла сидеть — не то, что стоять — после последней дозы седативного. А теперь они хотят, чтобы я поверила, что она поела и захотела выйти на улицу. Отлично — я подыграю; однако, если она не поприветствует меня со словами «Привет, Эм» сегодня, я буду знать, что они врали, чтобы нас успокоить.

Дойдя до двери, Эмили обернулась: — Ты собираешься в «Роулингс» сегодня?

— Нет, я жду звонка от доктора Фэрфилда. Если звонка не поступит, ты и я едем в «Эвервуд». Убедись, что Бекка не собирается возвращаться домой в ближайшее время.

— Спасибо, Джон. Я знаю, что всё стало сложнее на работе с тех пор, как ушла Патриция.

Поёрзав в кресле, Джон ответил, — Её знания были бесценными; однако новый помощник быстро адаптируется.

— Ты никогда не рассказывал мне, почему она ушла?

Улыбнувшись, он ответил: — Ты же знаешь старую поговорку — Если бы я тебе сказал, мне пришлось бы тебя убить — и кроме того, мне нравится, что ты рядом со мной большую часть времени, — широко улыбнувшись, добавил он.

Эмили покачала головой: — Да, прости. Иногда я забываю, что «Роулингс Индастриз» может конкурировать с правительством в сверхсекретности.

— Даже более… — услышала она реплику Джона, когда выходила из комнаты.

Глава 26

— Победа не делает тебя сильнее. Сила формируется в борьбе. Когда преодолевая трудности, ты решаешь не сдаваться — тогда ты проявляешь силу.

Арнольд Шварценеггер

Голова Гарри пульсировала, лицо болело, а дышать было значительно легче, если он делал неглубокие вдохи. Пробиваясь сквозь тёмную завесу беспамятства, он попытался вспомнить, как оказался в таком состоянии. Воспоминания нахлынули не сразу. Слышался звук, который Гарри не мог распознать, пытаясь сосредоточиться на том, что его окружало. Сквозь затуманенное зрение он понял, что находился в больничной палате, и по каким-то причинам, его левый глаз отказывался открываться. Капельница тянулась от левой руки куда-то назад. Оглядев пространство рядом с кроватью, Гарри увидел старшего специального агента Уильямса, сидящего в кресле возле окна. Стараясь вернуть себе голос, Гарри прошептал: — Что произошло?

Вскочив, как будто получил заряд электрошокера, Уильямс сразу же оказался у кровати Гарри.

— Болдуин, отлично, что ты, наконец-то, присоединился к вечеринке.

Гарри содрогнулся, когда потянулся к пульту управления, чтобы приподнять кровать, поэтому Уильямс нажал на кнопку за него. Когда кровать начала двигаться, Гарри задержал дыхание — боль в боку была невыносимой.

— Эй, сынок, у тебя несколько сломанных рёбер — тебе, возможно, стоит поумерить пыл на какое-то время, — сказал Уильямс.

В это самое мгновение всплыло последнее воспоминание Гарри вместе с жаждой мести. И сразу же боль была забыта — паника затопила организм, вызывая ускорение сердечного ритма, а голос звучал слишком громко: — Джиллиан! Старший специальный агент? Джиллиан, кто-то должен удостовериться, что с ней всё хорошо.

Старший специальный агент накрыл своей рукой руку Гарри.

— С ней всё хорошо, сынок. Твою дочь и бывшую жену перевезли в безопасное место.

Облегчение заняло место паники, боль в рёбрах вернулась. Выдохнув, Гарри вздрогнул и произнёс: — Отлично — но могу поспорить, Илона чертовски зла!

— Её дочь в безопасности, но ты прав. Илона не испытывает радужных чувств от данной ситуации, но она понимает степень угрозы. Нам необходимо знать, что произошло.

Прежде, чем он успел ответить, зазвонил телефон спецагента Уильямса. Он поднял вверх палец и отошёл к окну, чтобы поговорить.

Гарри закрыл глаза, откинул голову на подушку и вспомнил весь ужасный эпизод. За закрытыми веками он увидел водителя внедорожника, того самого, который забирал его в аэропорту. Когда он только сел в тёмный автомобиль, Гарри не обратил особого внимания на человека за рулём. Тот был водителем — а у ФБР их было предостаточно. Только после того, как он сохранил сообщение Клэр и прослушал сообщение Роулингса, он начал замечать глаза водителя в зеркале заднего вида, периодически наблюдающего за ним; тогда Гарри и прослушал голосовое сообщение от бюро. До того, как он задал вопрос шоферу, почему они больше не двигаются по направлению к региональному бюро, Гарри незаметно вытащил пистолет из кобуры, — Отдай его мне.