Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 10

Брент сел на стул. С трудом сдерживаясь, он тщательно подбирал слова. Наконец он спросил: — То есть ты сейчас говоришь мне, что это правда? Ты проделывал всё это с женщиной, которую, как ты заявлял, ты любил; женщиной, на которой ты женился; женщиной, которую ты засудил за попытку убийства и с которой потом пожелал воссоединиться? Ты проделывал всё это дерьмо с матерью своего ребёнка?

— Нет! — Тони уставился на Брента. У него потемнело в глазах. — Я не это говорю. Я не делал этого с матерью своего ребёнка и женщиной, с которой я воссоединился. Как я сказал, то было другое. — Он провел по щетине на своих щеках. Внезапно голова показалась слишком тяжёлой. Тони облокотился на спинку стула, откинув голову назад и упираясь о цементную стену. — Единственный человек, который понимает меня и всё произошедшее, это Клэр. — Возмущение вернулось к нему, и его шея выпрямилась. — Скажи мне, что это не относится к существу дела. Скажи, что ты можешь прижать эти доказательства. — Тони встал и сказал ещё громче, — Я заплатил уйму денег, чтобы всё это исчезло!

Брент потряс головой: — Дерьмо! Ты только что сказал мне, адвокату, что заплатил, чтобы скрыть доказательства? Господи, скажи, что ты не это только что говорил!

Тони почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, конечности отяжелели: — Я-я… — Пот выступил у него над бровями, когда он обдумывал ответ, откидываясь назад на холодную цементную стену. — …я имел в виду, что это старые показания. Вещи меняются, люди меняются. Пожалуйста… — Это было в первый раз, когда он использовал это слово в разговоре с Брентом, но прозвучало оно по-настоящему искренне. — Пожалуйста, скажи, что ты можешь убедить их, что я не причинял ей вреда.

Брент вытаращил глаза.

— В этот раз, — добавил Тони твёрже, не желая выдавать свои чувства. Потом медленно, разделяя слова, добавил, — В этот раз я не причинял ей вреда. — Он помолчал минуту, собираясь с мыслями. — В этот раз она прибыла в Айову по собственной воле. Мы ждали ребёнка, — покачав головой, он исправился, — Нет, мы ждем ребёнка. Она приняла обручальное кольцо. — Он смотрел Бренту в глаза. — Ты мой друг настолько же, насколько и персональный адвокат. Скажи, что ты веришь мне.

Плечи Брента опустились, и он сказал: — Мы должны поесть.

— Нет, не до еды сейчас!

Подавшись вперёд, стараясь сдерживать свой тон, Брент сказал: — Тони, послушай меня — я знаю, ты в этом не силён, но заткнись и дай мне возможность помочь.

У Тони перехватило дыхание.

— Ты всё ещё будешь мне помогать?

— Я буду честен с тобой. Мы были друзьями, и, может, мы ещё ими являемся, но прямо сейчас я адски зол, и я это делаю не из-за дружбы с тобой. — Он выпрямился, не разрывая зрительного контакта. — Когда всё закончится, ты можешь меня уволить, но сейчас ты должен знать, что я делаю это не для тебя. Я делаю это для Клэр. Если она опять смогла тебе поверить, после всего дерьма… — Он указал пальцем на папку, — …я поверю тоже.

Шея Тони расслабилась, голова упала вперёд. Ероша рукой волосы, он выдохнул:

— Ты не уволен. Что ты можешь сделать?

— Я сделаю несколько звонков. Если ФБР не предъявит обвинения, думаю, я смогу тебя вытащить, по крайней мере, сейчас. А когда вернёмся в Айову, мы должны будем обо всём поговорить серьёзно.

Глава 4

— Только тот, кому доверяешь, способен предать.

Натан Рал.

— Мистер Симмонс, мы уверены, что в интересах вашего клиента остаться здесь хотя бы ещё на сорок восемь часов.

Брент попытался расшифровать это заявление:

— То есть, хотите сказать, вы уверены, что мистеру Роулингсу угрожает опасность? И при этом вы не сообщите, что это за угроза, и какие доказательства у вас есть, чтобы это утверждать?

— Не в моей власти разглашать эту информацию. — Все обернулись на звук открываемой двери, когда вошёл ещё один агент. Агент Джексон представил нового участника беседы, — Это ответственный специальный агент Истон.

Агент Истон подошёл к столу. Тони вглядывался в выражение его лица, на котором глубокие морщины лба выдавали годы стресса и умственных усилий. Он не увидел того, что искал: вместо обнадёживающих признаков, лицо Истона выражало предчувствие надвигающейся беды.

Откашлявшись, агент Истон начал: — Агент Джексон, спасибо за проведённую работу. Мистер Роулингс, мы так понимаем, вас скоро отпустят. — Он выпрямился и добавил. — На данный момент мы формально не готовы предъявить вам обвинение в каком-либо преступлении.

Тони облегчённо выдохнул. Но его благодарность быстро улетучилась, сменившись раздражением. Он встал, с недоверием уставившись на офицеров ФБР. Прежде, чем он успел что-либо сказать, специальный агент Истон продолжил: — Тем не менее, ваша безопасность нас беспокоит, и мы бы хотели ещё…

Тони прервал его: — Моя безопасность? А что с Клэр? Что с её безопасностью?

— Сэр, — Истон неловко переступил с ноги на ногу. — Ваша бывшая жена является информатором, который сообщил нам об этой угрозе.

У Тони перехватило дыхание. Он повернулся к Бренту, сел обратно на стул и прошептал: — Она жива. Спасибо, Господи, она жива. — Как только его дыхание восстановилось, кровь прилила к щекам, его лицо ярким пламенем заалело в тускло освещённой комнате. С каждым словом его голос звучал всё громче и поза уверенней:

— Она жива. Моя невеста, мать моего ребёнка, жива и вы часами тут держали меня, чтобы играть в ваши игры разума!

Брент остановил Тони, коснувшись его рукава: — Специальный агент Истон, агент Джексон, я правильно понял, что мой клиент может идти?

— Да, адвокат, но, тем не менее, наши рекомендации о…

Брент продолжал: — Спасибо. Мы останемся этой ночью в Бостоне. У вас есть мой номер. Если до девяти часов завтрашнего утра от вас не будет ничего нового, мы планируем вернуться в Айову. Если вам опять понадобится побеседовать с моим клиентом, свяжитесь со мной.

Тони так много хотел сказать, так много хотел узнать, но Брент слегка сжал его руку, и он понял, что надо уходить, пока не поздно. Бежать, пока агенты ФБР не передумали. На мгновение его тело отказалось повиноваться. Что ещё знают эти люди? Собрав всю волю в кулак, он двинулся по направлению к двери. И всё-таки, перед тем, как скрыться, он обернулся: — Где она? Ей угрожает опасность?

Специальный агент Истон встретился с ним взглядом: — Мистер Роулингс, она сама вышла на контакт с властями. И мы так поняли, что она покинула и страну, и вас по собственной воле.

— Страну? Вы сказали «страну»? Где она?

— По. Своей. Собственной. Воле. Мистер Роулингс. Она не хотела, чтобы место её пребывания было раскрыто. Опасность, о которой она предостерегает вас, всё ещё существует.

Слова агента пульсировали в голове Тони: «Покинула страну по собственной воле». Клэр бросила его? Уехала специально, чтобы срежиссировать публичный скандал? Может, она играла им — в такой извращенной форме мести. Было ли всё уловкой, чтобы отплатить ему? Нет! Тони знал, что не в этом причина. Он больше ни секунды не хотел думать об этом.

Голос Брента вернул Тони на землю, когда он обратился к присутствующим: — Спасибо, агенты, мы соберём вещи мистера Роулингса.

Тони ещё раз, молча, оглядел комнату. На стойке регистрации он заметил свои вещи: кейс и мобильный телефон. Он практически почувствовал вкус крови, когда закусил губу, сдерживая слова, о которых не хотел думать, не то, что произносить. Когда они вышли из здания, свежий воздух наступившего позднего вечера наполнил его лёгкие. ФБР забрало его из отеля почти двенадцать часов назад. Он выдавил: — Я позвоню Эрику, чтобы он отвёз нас в отель.

Брент покачал головой: — Я отослал Эрика в Айову. Было непонятно, сколько это может продолжаться. Я вызову такси.

Кивая, Тони заметил, как масса пропущенных сообщений и звонков заполнили экран телефона. Он попытался вспомнить, был ли он когда-нибудь ещё оторван от мира на двенадцать часов помимо своей воли. Было невыносимо осознавать, что ФБР извлекло его из его собственной жизни, абсолютно не считаясь с его личными и общественными обязательствами, но слова агента не шли из его головы: «По своей собственной воле».