Северские земли (СИ) - Волчок Сергей - Страница 53

Первое – это описание какого-то животного. Второе – судя по первой шифровке, речь идёт о гаде. Поскольку общий текст непонятен, попробуем оттолкнуться от частностей.

Там есть слово «хобот». Хобот – это почти наверняка слон, вряд ли в средневековой Руси знали тапиров и прочих малоизвестных обладателей хобота.

Может ли слон быть гадом? С одной стороны – явно нет, с другой – отец Алексий говорил фальшивому Дундуку, что гадами считаются все, кто не покрыт шестью или перьями.

Слон – не мамонт, шерсти у него нет.

Значит – гад.

На счастье Ждана, объясняемые иностранные слова в «Азбуковнике» были в алфавитном порядке, и он лихорадочно листал к букве «С».

Через минуту его сердце ёкнуло – слона в «Азбуковнике» не было. Был «Слануток – огурцы[2]», за ним «Слатина – раствор соляной», а за ними сразу шёл «Смерч небесный – облак дождевой, иж воду яко в губу взимает от моря и восшед на высоту, паки проливает ея на землю».

[2] На самом деле автор «Азбуковника» ошибается. Слануток, как разъясняет «Полный церковнославянский словарь (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений)» Г. Дьяченко, это «стручок турецкого боба. Изнесе хлеб и слануток мочен. (Прол. окт. 10)».

Не в силах скрыть разочарование, Ждан закусил губу. Потом его осенило – ему ли не знать, как здешние авторы горазды всё перевирать? Вдруг здесь не слон, а «елефант» какой-нибудь. И Ждан принялся лихорадочно листать страницы в другую сторону.

«Елефант» в «Азбуковнике» был, но триумфа не случилось. Потому как статья про елефанта развёрнутостью не отличалась. «Елефант – слон» - вот и всё, что написал по этому вопросу несловоохотливый автор.

Ждану очень хотелось заплакать. Чтобы успокоиться, он прочитал расположенную на этой же странице статью про единорога. Этот зверь интересовал автора не в пример больше и единорогу было посвящено несколько абзацев. Дочитав до фразы «Подружия себе не имать, живёт 532 лета», Ждан понял, что зря теряет время, которого и так нет.

Он ещё раз вчитался в загадочное описание. Потом вспомнил, как священник однажды сказал ему: «Если не понимаешь книгу – найди непонятные главы. Если не понимаешь главу – найди непонятные фразы. Если не понимаешь фразу – найди непонятные слова».

Пожалуй, это будет самым разумным алгоритмом поведения.

Он ещё раз перечитал текст: «А егда главу от тела оторвав, зря на неё плачет. Хоботом бьёт на них же разгневается. А егда зенит, то вси уста бывает».

Что здесь самое непонятное? Пожалуй, самая непонятное – это третья фраза. При чём здесь зенит? Что это значит? Солнце в зените? Полдень? Но здесь не говорится про солнце, может быть – луна в зените? Может. Нет, не то. Зенит и уста… Что может связывать эти два понятия?

И вдруг Ждан похолодел. Он вспомнил, как Лушка вечно ворчала на него: «Зенит – и рот не перекрестит, совсем малец от нечисти не бережется!». «Зенить» по-здешнему – это «зевать». «А егда зенит» - это «А когда зевает»!!! Получается, третью фразу можно перевести так: «А когда зевает – весь ртом становится».

Яркая образность фразы что-то очень сильно напоминает. Ждан вгляделся в другую непонятную фразу – первую, и почти сразу понял, где он ошибся. Слово «зря» здесь означает вовсе не «напрасно». В этой фразе «зря» - однокоренное со словом «зритель» и означает «зрить», «глядеть», «смотреть». Получается: «А когда голову от тела оторвёт, то, глядя на неё, плачет».

Мальчик вспомнил старую байку про крокодиловы слёзы, и, мысленно поминая гада недобрыми словами, начал судорожно листать к букве «К».

Твою мать!!! «Крокодила» не было. «Криос – баран» сменял «крокос – шафран».

Может, здесь «кракадил»? – как за соломинку, уцепился за мысль Ждан. Но и «кракадила» в словаре не было.

Он поднял глаза – солнце было практически в зените, до полудня оставались буквально считанные минуты.

Мальчик, почти разгадавший загадку, и не успевший совсем чуть-чуть, был раздавлен крахом всех своих надежд, и только и мог, что механически листать страницы.

И тут Ждана…

Нет, не как будто током стукнуло.

Как будто молнией убило.

Знаете, как в «Азбуковнике» назывался этот гад? Извольте, полностью статья выглядела следующим образом:

«Коркодил, зверь водный, хребет его аки гребень, хобот змиев, глава василискова. А егда имать человеки ясти, тогда плачет и рыдает, а ясти не перестаёт, а егда главу от тела оторвав, зря на неё плачет. Хоботом бьёт на них же разгневается. А егда зинет, то вси уста бывает».

Ждан захлопнул книгу. Загадка разгадана.

Он успел.

На черте – но успел.

Старик, глядя на сияющее лицо ученика, даже спрашивать ничего не стал, лишь улыбнулся в седую бороду и сказал:

- Веди уже, что ли, сколько можно здесь сидеть. Я у настоятеля спросил – они бывшую келью Опты в гостевой дом передали, мы сейчас в ней и находимся. От двери считай.

Мальчик не торопясь надел заплечный мешок, взял под мышку книгу и пошёл к двери, на ходу прикидывая: «К» - это 20, значит, от двери двадцать шагов прямо. Буква «О» - 70, то есть потом семьдесят шагов посолонь, направо, если по-нашему».

Глава 37. «В каждой женщине должна быть змея»

Сделав последние тридцать шагов (буква «Л» в слове «коркодил»), поп с мальчиком остановились на краю поляны, в центре которой рос невесть откуда взявшийся там каштан.

- Не дошли немного – прокомментировал священник. – Похоже, ноги у тебя коротковаты.

Ждан обиженно вскинулся, но старик тут же продолжил:

- Или просто сбились на поворотах. Но это неважно. Под корнями каштана копать надо.

- Может, всё-таки здесь попробуем? – всё ещё обиженно предложил мальчик. – Откуда вы знаете, что сбились? Мы же не пробовали. Может, у меня под ногами клад и лежит.

- Можешь и у себя под ногами покопать – покладисто согласился батюшка. – Если делать нечего. Может, пару прошлогодних каштанов и выкопаешь. А я бы хотел быстрее закончить. Нехорошо что-то мне.

Старик и впрямь выглядел плохо – его бледное лицо было покрыто потом, он часто и прерывисто дышал, как будто они со Жданом кросс пробежали, а не прогулялись неторопливым шагом десять минут.

- А почему вы думаете, что под каштаном копать надо, а не под вон тем дубом, например? – не унимался подросток.

- Чую. – коротко ответил священник. – Про моё восприятие не забыл? Так вот – из-под этого дерева так несёт Даром, что любой сыскной нюхач решил бы, что там ублюдка прикопали. И не простого, а как минимум с редким Даром.

- А сыскные нюхачи – это кто? – заинтересовался Ждан и тут же покатился по траве от удара посохом по загривку.

- Рыть! – коротко скомандовал учитель, и глядя, как ученик резво потрусил к каштану, невесело усмехнулся и процитировал. – «Сыскные патрули, кои на поиск скрывающихся ублюдков отряжаются, включают в себя не менее двух дворян с боевым Даром уровнем не ниже пятого и не менее одного дворянина, чуящего Дар, уровнем не ниже четвертого». Последних и именуют «нюхачами», и нет людей, которых ублюдки бы ненавидели больше. Да что ты делаешь, гад безрукий! Дёрн аккуратно снимай, потом обратно положим, как будто и не рыли ничего. Запомни раз и навсегда – если можно не оставлять следов – не оставляй их.

Примерно через полчаса усердного тыканья Жалом под корни и аккуратного - другого священник не допускал - выгребания земли нож наконец упёрся во что-то твёрдое. Через пять минут в руках у Ждана была деревянная шкатулка. Совсем небольшая – чуть больше ладони взрослого мужчины.

Ждан немного пригорюнился – мечты о громадном сундуке, набитом бриллиантами, рухнули в одночасье. Однако азарт не пропал. Он резво поскакал к учителю, чтобы уже вместе посмотреть на сокровища.

Отец Алексий сидел, привалившись спиной к берёзе и, честно говоря, выглядел так себе. Несмотря на то, что отдыхал он уже почти час, испарина так и не исчезла – как и бледность. Однако находке он порадовался и даже разулыбался слабой улыбкой.