Не дам тебе уйти (СИ) - Кедик Чок - Страница 37

Вслед им смотрели две пары растерянных глаз. Хозяин так себя ранее никогда не вел. Неужели женитьба так на него действует?

Тем временем они поднялись на второй этаж, свернули направо и пошли по длинному коридору. Возле последней двери Николай остановился. Открыв двери, пропустил Стефанию со словами:

Это твоя комната. Располагайся. Спасибо, но это ненадолго. Нам необходимо поговорить. Я не собираюсь здесь оставаться. И тем более располагаться. Это выходит за все рамки. Что именно? — спросил Николай, облокотившись плечом о деревянный косяк. Ну вот это все! Мы только три дня назад познакомились. Мы друг друга не знаем. Сегодня ты уже привозишь меня домой, называешь своей…ну… невестой. А это неправда и…Во-первых, знакомы мы уже больше чем три дня. Во-вторых, все, что мне нужно знать о тебе, я знаю — и меня это устраивает. В-третьих, тебя лучше было представить как девушку, подружку или любовницу? Так было бы лучше? Тебе было бы приятней? И понятней? А главное, наверное, это была бы правда? Я не понимаю тебя. Ты не такой, как…Как все остальные мужчины, которых тебя до этого окружали? И знаешь почему, потому что я знаю, чего хочу…Хочешь сейчас и здесь? А что будет через день, два, год? Буду я и ты. Но, возможно, и нас не будет. Так почему нам жить завтрашним или позавчерашним? Я хочу, чтобы ты была со мной. Ты и будешь. Но я не хочу этого! Не лги! Не лги себе и мне! Клянусь, я… — он замолчал, с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции.

Стефания замолчала. Они оба пытались взять себя в руки. Наконец Николай начал говорить как-то особенно спокойно:

Между нами не просто отношения, между нами нечто большее. Я пока сам не могу объяснить. Но это то, что вынуждает меня идти на безумные поступки и великие свершения. Не делай поспешных выводов и не торопись. Дай себе меня почувствовать, так как я это сделал. Я не хочу бороться с тем, что чувствую к тебе. Ты как зовущий путника огонь, который манит и притягивает, но я очень хочу коснуться этого огня. Твоего огня, даже если он меня сожжет всего. Но я… Нет, это слишком быстро и непонятно. Что тебе нужно, чтобы себя понять? Действия или слова? Что? — уставшим и каким-то потухшим голосом спросил Николай.

Стефания помолчала. Слова не шли. Что тут сказать? Она и сама не знала.

Я не знаю. Но точно не принуждение и давление. Это немыслимо! Сейчас не средневековье, и это наказуемо. Что именно? — улыбаясь, спросил Николай. Ограничение свободы другого человека и навязывание чужой воли, — сложив руки на груди, решила защищаться Стефания. Хорошо сказано, — улыбнулся он довольно, — но дай мне месяц — и ты сама не захочешь от меня уйти. Я и сейчас не против, — тихо прошептала Стефания, удивив себя такой откровенностью. Что? Дело в том, что я бы хотела быть с тобой. Но не так. Возможно, мы могли бы иногда встречаться. Возможно… иногда… Это не для нас, и я это знаю. Ты моя. Точка. М-о-я. Нет, ты не должен быть таким категоричным, — Стефания резко повысила голос и от спазма в горле чуть не задохнулась.

Николай же, напротив, был чрезмерно спокоен, смотрел на нее как на капризного ребенка, который пытается противиться разумной воле родителей.

Я жду тебя внизу, — сказал он, дождавшись, пока она перестанет кашлять от возмущения, затем вышел. Дверь тихо закрылась.

Стефания так и осталась смотреть на закрытую за ним дверь. Он просто взял и вышел! Александров посчитал, что разговор окончен.

Ну невозможный же человек!

Что тут еще говорить и думать! А может, он прав?

В чем?

В том, что мы созданы друг для друга.

Ну, об этом он не говорил. Или говорил?

Говорил!

Но он так туманно сказал.

А как ты хотела? Как еще Александров должен был сказать? Преклонив колено, признаться в любви? Как в мультфильмах или… в моих мечтах?

Ее Николай явно не принц из сказки. И я не мультяшная героиня.

Однако, мой? Он мой?

Как Николай говорит: наслаждайся сегодняшним. Завтра может и не быть. А вера в завтрашнее — это нечто иное, словно откладывание на потом. Потом — это потом. А сейчас — это сейчас.

Что же делать?

Жить!

К комнате примыкал небольшой санузел с душевой кабиной и серой угловой ванной. Приняв горячий душ, Стефания почувствовала себя значительно лучше и более оптимистично.

Итак, раз он хочет, чтобы я осталась…

Необходимо определить границы этого «осталась», потребовать вернуть ей личные вещи, позвонить родителям и подругам, попытаться объяснить, где я и с кем. И когда я смогу вернуться…

Смогу ли?

А если смогу, вернусь ли?

Ведь прежней Стефании уже нет…

Хочу ли я сейчас домой?

Нет! Хочу быть с ним. С моим Николаем…

И сегодня это правда.

Но быть с ним равносильно падению со скалы в воду.

И одновременно — взлету в небеса с земли…

Стефания вышла из ванной… и обмерла: невысокая девушка лет двадцати что-то складывала на кровати. В «ее» комнате, где десять минут назад никого не было! Увидев ее, девушка заговорила скороговоркой:

О-о, вы уже вышли. Так быстро… Я вот платьица раскладываю.

Придя в себя, Стефания в недоумении уставилась на еще одного человека в так называемой ее комнате. Незваного человека.

На первый взгляд, она моего возраста, но может она чуть старше.

Но не намного…

Голубые глаза, русые волосы, невысокого роста, худощавого телосложения, с озорной улыбкой и двумя симпатичными ямочками на обеих щеках. Да и волосы как будто не крашеные, что сейчас редкость. Короткий сарафан, открывающий незагорелые ноги и руки.

Я Стефания, а вы? — взяв себя в руки, представились Стефания, прерывая неловкое молчание. Ой-ой! Я Оля. Ольга я, родственница Людмилы Михайловны. Живу тут неподалеку и помогаю ей по дому, когда могу. Вот и сегодня направили меня помогать. Коли же скажите, что я вам гожусь, то буду вам постоянно помогать. Мне бы так этого хотелось! Что? Нет, Оля, — Стефания замолчала, заметив померкшую улыбку Ольги и ее поникшие вмиг плечи. Но я так хотела вам помогать. Я вам не нравлюсь? — обиженно спросила Ольга, не поднимая глаз от натертого паркета. Нет, что вы! Не известно, сколько времени я здесь пробуду. Да и… А обещать то, что от меня не зависит, и то, что не в моих силах, — абсурдно, — честно объяснила свою позицию Стефания.

Ольга не растерялась и глядя на нее горящими глазами, полными надежды, продолжила:

Николай Алексеевич сказал, что вы сюда жаловали на лето. А на зиму, если вам я по душе буду, смогу с вами в Питер поехать помогать! Что?!

Три вещи, с которыми я не могу согласиться. Это: на лето, Питер и что это в конце концов означает «помогать»?

Да я способна сама себе помочь! Не нужен мне никто!

Недаром отец всегда любил говорить, что каждый должен трудиться для себя и в пределах себя. Так вот я сама способна за собой ухаживать. Это как понимать? Помогать?

Стефания еще раз внимательно посмотрела на девушку.

Столько надежды в ее взгляде! Может, и не нужно ее расстраивать резким отказом?

Николай-то и так собирается отвезти меня в Питер.

Но зачем?

Стефания сдалась.

Хорошо, давай договоримся. Я сама буду за собой ухаживать, а твоя задача…

Стефания на секунду замерла, придумывая задачу. Взгляд упал на десятки коробок и пакетов, взявшихся из ниоткуда за то время, что она принимала душ, и теперь разбросанных по всей комнате.

Что это за вещи? — спросила она удивленно. Их точно здесь не было, когда мы вошли с Николаем! Что здесь произошло за какие-то четверть часа?!Ваши вещи! — сказала Оля радостно. — Сюда их принес Иван. Сказал, что их только что прислали из самых лучших магазинов Питера. С ума сойти! Здесь столько всего! Я никогда в жизни не видела столько шикарных обновок в одном месте!

Огромное количество цветных коробок и свертков сделали комнату похожей на примерочную в ее любимом Stories в Одессе. На кровати уже были разложены десятки нарядов и аксессуаров. В открытом шкафу некоторые вещи уже висели.

Это что, все ей? И зачем? В смысле, так много.