В львиной шкуре (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 46

— Что ты им такого показал? — обратился он к нему. — Глядя на них можно было подумать, что они узрели самого диавола.

— Это, Афанасий, военная тайна. Тебе об этом пока знать не следует, — с загадочной улыбкой ответил Башлыков.

— И как ты с ними собираешься поступить? Тоже продашь?

— Нее, этих точно не продам! Нашему императору требуются отважные и умелые моряки. Вот я его сразу полусотней и обрадую. В столице подучим их немного, и будут они служить нам верой и правдой.

— Понятно.

Отдохнув недельку на гостеприимной Сокотре, русичи двинулись дальше. Следующая остановка произошла в Могадишо. Гасан и Зафар их уже ждали. Кроме нефти, они обрадовали адмирала ещё парой сюрпризов.

— Дон Константин, ты это искал, — спросил Гасан, высыпав на стол кофейные зёрна.

— Да! — обрадовался Башлыков, ощутив знакомый запах.

— Мы эти зёрна нашли по твоим рассказам. Только "кофе" их никто не называет.

— Теперь можете называть, — улыбнулся Костя. — Много его у вас?

— Мы привезли целую бочку.

— Благодарю, уважаемый Гасан, ты очень меня порадовал! Кстати, хочу ещё спросить, мог бы ты и нефть и кофе привозить в Момбасу? А мы бы раз в четыре месяца приходили туда на своих кораблях и на взаимовыгодных условиях всё это приобретали.

— В принципе можно, — кивнул тот. — Кстати, я слышал, что ты правителю Момбасы подарил большое зеркало?

— Совершенно верно, — не стал скрывать Башлыков.

— Нефть и кофе, которое мы в этот раз привезли, стоят как раз одно такое зеркало, — улыбнулся Гасан, не спуская взгляда с Константина.

Башлыков понял, что сразу соглашаться нельзя и сделал очень задумчивое лицо. У них оставались ещё два зеркала. Не стали они в Индии всё продавать, понимая, что по пути домой может случиться всякое. А зеркала, как убедились адмиралы, здесь имели очень высокую цену. Видя, что Константин может не согласиться, Гасан добавил:

— Плюс к этому, белая рабыня…

— Белая рабыня? — удивился Башлыков. — А можно посмотреть?

— Конечно, дон Константин, пошли, посмотрим.

В комнате, куда они зашли, на полу, покрытым пёстрым ковром, сидела закутанная в цветные материи девушка лет семнадцати. Гасан приказал своим слугам поднять её и раздеть. Костя, привыкший за последнее время к тому, что с рабами хозяин никогда не церемонится, спокойно глядел, как слуги ловко освобождают невольницу от одежд. Девушка же хоть и вела себя послушно, но явной покорности не выказывала.

— Гасан, кто она и откуда ты её привёз? — спросил Башлыков.

— Издалека, — показал купец рукой на север.

— Неужели специально для меня вёз?

— Не буду лукавить, не для тебя. Но… — замялся Гасан.

— Что? Говори!

— Дон Константин, ты же воин, и, думаю, не испугаешься колдуньи?

— Колдуньи? — спросил Башлыков и внимательно поглядел на девушку.

Роста она была небольшого, где-то метр пятьдесят пять. Фигура стройная, грудь не больше второго размера. Черты лица правильные, только щёчки слегка пухловатые. В общем, девушка, как девушка, если бы необычное сочетание чёрных волос и изумрудно-голубых глаз, которые вызывающе глядели исподлобья.

— Она не прижилась ни у одного хозяина. Все отказывались от неё, — стал отвечать торговец, — я привёз эту фурию сюда и хотел подарить начальнику охраны города. Он бы смог её обуздать… Но почему бы и не тебе?

— Хех! — улыбнулся Костя, — у нас тоже есть начальник охраны города. Как раз не женатый. Правда, не молодой уже, но, насколько я знаю, некоторые рабыни с удовольствием проводят с ним ночи.

— Значит, договорились? — обрадовался Гасан.

— Договорились! Даже больше того, я дам тебе не одно, а два зеркала, в счёт наших будущих торговых сделок.

Глава 11. Звёздный

— Паруса! Паруса! — закричали играющие на пляже дети.

Двое из них тут же сорвались с места и побежали к солдатским казармам.

— Дон лейтенант! Дон лейтенант! — наперебой загомонили они, — паруса! Много-много!

Кирилл Орлов — один из лейтенантов городского гарнизона, тут же отдал приказ двум солдатам оповестить императора и министра безопасности об этом событии. Здесь хоть и ждали возвращения своих путешественников, но на всякий случай готовились к любым неожиданностям. Неожиданностей не произошло, правда, и быстрой встречи тоже. Корабли бросили якоря на рейде и доставляли людей шлюпками. Слева от порта были выстроены карантинные бараки с зарешётчатыми окнами и отгороженные от города высоким забором. Всех вновь прибывших отправляли сначала туда. На строительстве такого объекта настояли женщины, начитавшись ужасов об эпидемиях чумы в средние века. Министру здравоохранению пришлось с этим согласиться, а императору подписать закон о "Карантине для вновь прибывших судов". Процесс карантина происходил следующим образом: в первой комнате люди полностью раздевались и, оставив одежды, шли в помывочную, а комната подвергалась кварцеванию. Потом оставленную одежду кипятили. Людей же, после помывки, осматривали, подстригали, брили и снова отправляли под душ, но уже в другую комнату. Выходя из душа, человек получал длинный лёгкий халат и отправлялся в комнату отдыха. Всего их было восемь, на пятнадцать коек каждая. Здесь люди проводили три дня. В столовой, что примыкала к бараку, новоприбывших кормили завтраком, обедом и ужином. Пока они находились в карантине, каждого опрашивали и составляли на него досье. Эту работу проводили сотрудники службы безопасности. Тут же решался вопрос, связанный с дальнейшей деятельностью новых жителей империи. Стоящие на рейде корабли, тоже подвергались осмотру и дезинфекции. Товары сортировались и отправлялись на склады. Опустевшие суда ставили на прикол. Матросам предстояло в ближайшее время заняться их ремонтом и чисткой днища от всяких наростов.

— Вот, Владыка, это Афанасий Никитин, — говорил Руслан, поцеловав Дундичу руку. — Мечтает увидеть твою небесную лабораторию.

Купец отвесил глубокий и поклон и тоже приложился к протянутой руке.

— Что же, я рад, Афанасий, что ты согласился приехать к нам в гости. Неволить тебя не будем, но если понравиться, то можешь смело оставаться. Построишь себе дом, обзаведёшься семьёй, да станешь делами торговыми заведовать. Кому с Русью торговать, как не тебе?

— Благодарствую, Владыка, — ответил мужчина, снова сделав поклон, — я подумаю над твоими словами.

Попав в карантин, Афанасий чего только не передумал. Слишком всё было не так, как везде. Благо Костя и Руслан подготовили его заранее и объяснили, для чего нужен карантин, а борода и волосы ещё отрастут. Теперь же, видя как его радушно принимают, дивился ещё больше. Да и размеры самого "Олимпа" путешественника впечатлили.

— Хорошо, — сказал Дундич, — а пока пойдём, покажу покои, которые для тебя определили.

И мужчины отправились знакомиться с жильём. В это же время Константин с белокожей рабыней шли в спортзал. Там должен был находиться Бурков… Девушка, как и Афанасий, тоже пребывала в некотором шоке. Пока они плыли до Звёздного, то отношение к ней оставалось таким же, как и к остальным рабыням, то есть спокойным. Кормили два раза в день, утром и вечером, но сытно. Свободного же времени было мало, с ней, как и с другими девушками, постоянно занимались русским языком, а ещё заставляли делать гимнастические упражнения. От мужчин-рабов они плыли отдельно. Доплыли без особых приключений. Карантин многие восприняли неоднозначно. Как будто в тюрьме, но отношение ко всем доброе… И вот она идёт по огромному коридору неизвестно куда с мужчиной, который её купил…

— Не помешаю? — спросил Башлыков у играющего в настольный теннис Буркова.

Девушка удивлённо взирала на двух мужчин. Первый — это Борис Михеев, одежда которого состояла из серых спортивных трико, красной майки и светлых кроссовок. Второй мужчина — Артём Николаевич, одетый в клетчатые шорты бело-чёрно-голубой расцветки, светлую футболку, разрисованную непонятными животными и синие кроссовки. Его голову обвивала неширокая махровая повязка жёлтого цвета.