Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь - Страница 82

Главарь банды подошел вплотную и что-то рявкнул, начал требовать, исказившись в лице, но прокуренный бас терялся в окружении. Казалось, призрачный юноша постепенно погружался на дно — лицо Ника отдалялось — и сквозь толщу воды все звуки ощущались приглушенными, искаженными, неразличимыми. Однако он успокоил проступивший гнев главного «искателя» и сунул руку в карман, за сферой, сияние которой в освещенной комнате померкло.

И когда грубые пальцы соскребли еще теплый черный камень и победоносно, как боевое знамя, возвысили над головами призраков, события последних минут пронеслись в голове кадрами, на манер кинопленки. А между тем дверь медленно-медленно закрывалась.

Юрий вспомнил, как старательно огибал препятствия, чувствовав себя в кошмарном сне, где за ним гонится свирепое чудище; как это чудище желало вонзить ему в спину острое кольцо зубов, длинные пальцы; как мельком увидел очертания товарищей в лунном свете; как стремительно показался склеп, точно вырос из-под земли; как он успел ударить в дверь маленькими кулаками, сильно, как некто, не только повидавший смерть, но убежавший от нее… Товарищи… Он же отправился в ночную вылазку не один, так почему же сейчас на пороге только его две ноги?

Как же он посмел оставить друзей? Как же он сумел позабыть о подлой сущности главаря банды?

Подле катушки валялись два конца бечевки — они принадлежали Миколе и Наташе. Как только Юрий потянул первым, как только он обрек команду на смерть, их спасительные нити были сброшены — вот почему единая катушка подтянула только его, вот почему вспотел только один призрак.

Ввиду хрупкого телосложения призрачного юноши, ни главный «искатель», ни его подручные не сообразили удержать его, и это вылилось в безрассудное действие.

Едва щель между дверью и косяком сузилась до толщины пальца, Юрий обрушил всю мощь своего тела на каменную глыбу. После удара из легких вмиг вырвался весь воздух, и пришлось прилагать немалые усилия, чтобы вернуть его; каждое ребро, каждый позвонок, каждая кость шеи и плеча — все они больно сместились в суставах, и краткая вспышка тока пролетела сверху-вниз, затем последовала боль. И венцом этого выпада стала распахнутая настежь дверь, словно ее каменные петли смазали маслом.

Призрачный юноша оказался на границе двух зол: с одной стороны, левой, пятились «искатели», направив нервные взгляды на прямоугольник темноты, а с другой, чувствовались как гнилой запах, так и гневный взгляд монстра, которого отпугивал свет керосиновой лампы. И он застыл, не в силах определить более пагубное.

— Быро закурочьте[128] парадку[129], мля! Хватайте за внутряк[130]!

Несмотря на четкий приказ, никто не осмелился совершить шаг в сторону двери и даже взглянуть на нее, помнив утренние наставления о безопасности.

Тогда Ник мягко толкнул ногой сторожевого призрака, попав в поясницу, и повторил указание; на сей раз он добавил, чтобы подручный не только закрыл дверь, но и выпроводил за порог Юрия, причем, не поленившись высказать мысли о виновнике ситуации, обрушил череду ругательств.

Медленными шагами «искатель» направился к Юрию и несильно оттолкнул его рукой, поскольку шел наугад. Все же ему пришлось раскрыть веки, чтобы подсмотреть положение дверного засова. Быстро его ломанные движения смягчились, частое дыхание успокоилось, и призрак зашагал уверенно, скрывшись во тьме.

В надежде, что чудовище получило желанную жертву, Юрий сделал шаг в сторону выхода, но тотчас же отскочил в испуге. Нечто подтолкнуло дверь с наружной стороны, отчего Ник достал складной нож, но затем за боковой край ухватились самые человеческие пальцы. Из тьмы резко вынырнул силуэт, что, подобно героям древних сказаний, вернулся со своей любовью из преисподней. Вместе с Наташей на руках Микола занимал весь дверной проем.

Главарь банды недовольно дернул верхней губой, но закричал:

— Пацаны, Санька двиньте! Пусть быро дует сюда!

— Я и не сплю, — сказал незнакомец в ответ.

Неожиданно учтиво Ник протянул руки, чтобы взять призрачную девушку, но Микола, готовый рухнуть в любой момент, грозно взглянул на него. Хотя вид призрачного юноши был изнеможенный, а правая ступня безжизненно болталась, укутанная в сапог, он выглядел устрашающе, словно желал наброситься на недруга с кулаками.

— Шо цэ було?! — закричал он, оглушив не только всех призраков в предбаннике, но и приспешников Ника в комнате внизу. — Бисы кляти![131] Мы там трохы копыта нэ видкынулы! Чому нэ тяглы[132]?

Лицо главного «искателя» осталось немым, а в глазах осело хладнокровное спокойствие. Он зацепил взгляд на пятне девичьей крови, размазавшемся по белой сорочке; он обдумывал дальнейшие действия.

— Веревку зажевало, — спокойно ответил призрак у катушки, верно, единственный, кто работал.

— Я тоби зараз покажу!

Микола двинулся было в его сторону, зашипев от боли, но толстая ладонь Ника уперлась ему в плечо. Их взгляды встретились.

— Спокуха, спокуха! Ну че ты быкуешь? Пацанчик же сказал, че исправит катушку. А тя Санек посмотрит, обрисует ситуацию и подлатает, че сможет, потом покимаришь. Те лыбиться надо, че ты фартовый[133] такой, а ты кувалду полируешь.

 Трудно сказать, что случилось бы, не раздайся на лестнице частые неуклюжие шаги, несколько звучных падений и вздохов. Однако своим появлением ворвавшийся призрак разрядил обстановку, после чего Наташа оказалась в руках у главаря банды, а Микола отправился за ним, опиравшись на плечо подоспевшего низкого товарища.

— Ну че, братва, завтра мы уже будем купаться в золоте. Мы захапали амулеты! — говорил Ник всем, кто находился в склепе.

Как и было обещано, немногословный «искатель» по имени Александр (что позабавило Юрия) окропил рану некой жидкостью, что мгновенно начала пениться и причинять свой болезненный эффект оздоровления; при этом он едва не вылил на рану больного весь флакон, за что, верно, бы получил ответный толчок. Затем же он перебинтовал ступню Миколы белоснежным бинтом, закрепив в одном положении в ботинке; и даже эта процедура вышла не с первого раза благодаря дрожавшим рукам и вечному насморку, звучавшему по два раза на моток бинта.

— Я пока зафиксировал, вот, но хорошо бы хирургическое вмешательство, ну, зашить разрез, или хотя бы гипс наложить. У тебя перерезано ахиллово сухожилие, — сказал он и задумался. — Это монстр так постарался? Не знаю, кто он или что, но работа выполнена с идеальной точностью. Рассечены только кожа, подкожная жировая клетчатка и само сухожилие, чтобы тебя обездвижить, причем, весьма острым ножом. Как и задумывалось, крови вышло немного.

— Спасыбо вэлыкэ[134]… Ты ото нэ пояснюй особо, я ж цього не розумию. Краще скажи, чэрэз скилькы часив я буду ходыты?

— Смеешься, что ли? Часов? Никто из нас уж точно не сможет провести операцию, а даже в лучшем случае в гипсе, которого, к слову, у нас нет, лечение будет длительное. Даю два месяца. Хотя ты парень крепкий, может и полтора.

— Шо? Як цэ два мисяци? Ба!

— Я же сказал: может быть, полтора будет достаточно.

— Я тоби дам щас! Мени ж завтра трэба у пидзэмэлля.

— Исключено! Если только у тебя нет личного носильщика или кресла-коляски. Завтра ты не под землю пойдешь, а ко мне: попробую из наших припасов сделать подобие гипса. Но ничего не обещаю!

По гневным просьбам раненного призрака его подстилку и подстилку Наташи разместили подле Юрия; приспешники Ника обратились за помощью к вожаку, но тот покачал головой, не став более нервировать призрачного юношу.

Закончив одного больного, лицо которого стало совсем мрачным, Александр неторопливо приступил к осмотру виска призрачной девушки. Он встал на колени и легко отодвинул прядь волос, за которой скрылась трещина в коже и засохшая кровь. Наташа постанывала и вдавливала ладонь в лоб, словно таким действием уменьшала боли.